– Любопытно, – сдержанно отвечает Томмазо.
Пока Линде довольно и того, что ей удалось привлечь его внимание. Она готова к схватке: в ее словах звучит профессионализм, вызывающий доверие; горящие кошачьи глаза бросают вызов миру.
– Палладианская вилла предполагает классический, но при этом сдержанный стиль, без вычурной позолоты – она тут излишняя. – Линда делает отрепетированную паузу. – В интерьере будут преобладать пастельные тона, с редкими вкраплениями красного и черного.
Она листает папку, открывает чертежи и показывает их Томмазо.
– Просторный и правильно выстроенный холл, здесь – опорная конструкция для венецианской люстры, свисающей до самого пола, – объясняет она, поочередно указывая на предметы пальчиком с накрашенным красным ноготком. – Дневная зона поделена на гостиную и библиотеку. Солидный диванный комплект из кожи, библиотека из редких пород дерева во всю стену, кресло для чтения контрастного цвета, мягкие ковры, гобелены на стенах.
Время от времени она делает паузу и переворачивает страницу.
– Круглый стол в эркере внешне перекликается с зоной бассейна на заднем дворе, а также является связующим элементом кухни. Через огромные кухонные витражи в помещение проникает свет, а глядя наружу, можно наслаждаться окружающим ландшафтом. Рабочая зона кухни с ультрасовременной техникой: холодильником, плитой, посудомоечной машиной; столешница из искусственного камня «Кориан» подобрана в тон интерьеру.
Она все говорит и говорит, будто журчит быстрая река.
– Ночная зона – сочетание минимализма и барокко. Я решила сделать в спальне альков из тонкой кожи, рядом ванная комната с утопленной в пол ванной и гардеробная. В служебных санузлах я предлагаю сочетание мраморной отделки и умывальников в стиле ар-деко и хай-тек. В коридоре – два стенных шкафа в нише и несколько предметов венецианской антикварной мебели восемнадцатого века. Линейные оконные рамы и тонкие, прозрачные шторы. Разумеется, сдержанного белого цвета.
Линда умолкает, глядя ему прямо в глаза.
– И наконец, – она переворачивает последний лист, уверенная в том, что это произведет эффект. – Зимний сад на верхнем этаже. Каркасы из дерева, потолки и панели из стекла. Отличное место, где ты сможешь дать волю своему увлечению ботаникой.
До сих пор Томмазо не проронил ни слова. С непроницаемым видом он слушал ее и листал чертежи. Теперь он берет в руки чертеж зимнего сада и рассматривает его. Линде кажется, будто в его холодных синих глазах блеснула искорка.
– Ну, что скажешь? – не выдерживает она. Молчание Томмазо ее беспокоит.
Он отвечает серьезно:
– Скажу, что именно этого я и хотел. От тебя я другого не ожидал. Проект утвержден. Полностью.
Последнее слово он произносит едва ли не по слогам. Линда на седьмом небе от счастья. Она готова подпрыгнуть и повиснуть у него на шее, но интуиция ей подсказывает, что Томмазо этого не поймет, поэтому она делает над собой нечеловеческое усилие и сдерживается.
– Отлично, – только и произносит она. – Значит, мне удалось тебя поразить.
Он наконец-то улыбается.
– Зимний сад. Идея, конечно, не слишком оригинальная, но мне нравится.
Линда улыбается в ответ: знала, что не зря держала эту карту в рукаве.
– Проект твой. Я скажу своим адвокатам, чтобы завтра же заключили контракт с Бози.
– Мы еще не обсудили бюджет на мебель, полы, свет… – деловито напоминает Линда, указывая на последнюю страницу проекта.
– Неважно. Покажи подробную смету моим сотрудникам. Они утвердят ее без проблем, – отвечает Томмазо.
Вот и очередное подтверждение: деньги волнуют его меньше всего.
– И еще кое-что… – продолжает Линда. Она вынимает из сумки каталог и кладет рядом с проектом. – Я подумала, что дизайн сада можно поручить Джорджо Оттавиани, моему дяде. Он необыкновенный мастер, очень аккуратный и внимательный к деталям, его тут все знают. – Она передает ему каталог. – Здесь ты можешь посмотреть некоторые его работы.
Томмазо листает, останавливаясь на некоторых страницах и довольно улыбаясь.
– Очень оригинально, – замечает он.
Линда сказала бы больше, но думает, что лучше не рисковать.
– Он все делает сам? – спрашивает Томмазо.
– Обычно – да. Когда речь идет о создании уникальных предметов, творить лучше в одиночку. – Вдруг ее будто прорывает: – Нет ничего хуже, когда знаешь свое дело, а кто-то пытается вмешиваться.
Она имеет в виду Гримани, вот уж засела заноза. Томмазо закрывает каталог, кладет его на столик и смотрит на нее с понимающим видом.
– Даю тебе на все карт-бланш, Линда. Прошу только об одном: постарайся уложиться в срок. В остальном я тебе доверяю. Я уже видел тебя в гневе, и мне не хочется, чтобы это повторилось, – говорит он без тени иронии в голосе.
Линда улыбается.
– Все будет сделано в оговоренные сроки, если я руковожу работами. Уж в этом будь уверен.
Томмазо пожимает ей руку, немного крепче, чем раньше.
– Тогда увидимся, – прощается он с ней.
– Увидимся.
Томмазо смотрит, как она идет к машине, размахивая чемоданчиком, как флажком; ну просто ребенок, только что получивший долгожданную игрушку.
Он улыбается и думает, что не ошибся, выбрав этот проект.
Лишь выехав с виллы, Линда по-настоящему осознает, что произошло. Она несется вниз с холма на бешеной скорости, петляет по кукурузным полям. Она смеется и кричит от радости, наконец дав волю своим эмоциям.
– Да, черт побери! Давай-давай-давай! – Она стучит пальцами по рулю кабриолета. – На этот раз сорок штук, и все мне!
Линда включает старенькую магнитолу на полную катушку и подпевает группе Europe – «The Final Countdown», подняв обе руки вверх, и встречный крестьянин, выравнивающий неподалеку кустики помидоров, смотрит на нее, как на инопланетянина. В ответ она нажимает клаксон и кричит:
– Юху-у‑у‑у! – размахивая руками, как сумасшедшая. – Сорок шту-у‑ук!
Наконец-то она починит крышу своего Голубого дома и сделает все, что раньше откладывала… может быть, даже съездит на Бали.
Вдруг ей на руку с неба упала капля, небо затянули серые тучи. До дома осталось всего чуть-чуть. Не проехав и километра, Линда останавливается и поднимает верх кабриолета.
В один момент разыгралась адская буря. Но это не испортило Линде настроение. Хотя дома наверняка опять катастрофа: дождь барабанит по крыше и окнам гостиной, вода стекает по стене прямо на пол, ей все нипочем.
Добравшись до Голубого дома, Линда открывает дверь, улыбается и ставит ведро туда, где больше всего течет. Усевшись в кресло, она наблюдает, как стекают капли, издавая противный стук, и думает, что очень скоро, если все пойдет как надо, этот звук она больше не услышит.
