При этом у нас есть основания думать, что англоамериканские союзники и их немецкие агенты предвидели именно такой вариант развития событий и не имели ничего против, поскольку нежелание на первом этапе советских солдат воевать позволит Вермахту углубиться далеко в Россию и завязнуть в ней, что существенно облегчит США и Британии задачу на их фронтах (Бунич И. Гроза. С. 300).
Все эти данные наводят на размышления: а могло ли быть иначе? Могла ли Красная Армия, ударив по немцам первой, выиграть всю войну и добиться-таки мирового господства коммунистического режима?
Допустим, завоевали Европу и дошли до Ла-Манша (в наступательной войне легче заставить армию повиноваться, даже если она того не хочет; Финляндская война это наглядно продемонстрировала). Дальше так или иначе надо воевать с США и Британией, а эти страны блицкригом не покоришь, и война с ними по определению превращалась в затяжную. Как бы повела себя Красная Армия в такой ситуации?
Впрочем, о перспективах войны СССР с англо-американцами мы подробнее поговорим ниже, а пока снова вспомним, что и в высшем руководстве Вермахта поселилась измена. Природа тоталитарной системы такова, что она приводит очень многих людей к парадоксальному выводу: при власти тоталитаристов над своей страной высшим проявлением патриотизма является государственная измена. И именно в этом (не только в этом, конечно) — тупиковость тоталитаризма (Бунич И Гроза. С. 290–293, 364).
Глава XVI Сорок первый: Считал ли Сталин все потерянным после 22 июня?
Кто борется — может проиграть.
Кто не борется — уже проиграл.
(афоризм)
Но и после страшных потерь в первые дни войны СССР был невероятно силен. И мог бы быть еще сильнее, если бы с самого начала перешел к обороне. Однако срыв планов Сталина вынуждал последнего снова и снова пытаться бросать войска в наступление.
Итак, 22 июня 1941 г. Гитлер вторгся в Россию. В 7.15 утра, почти через 4 часа после немецкого нападения, Москва отдает приказ обрушиться на врага и уничтожить его там, где он перешел советскую границу, но самим границу до особого распоряжения не переходить. Лишь в полдень Сталин, наконец, поверил, что это не провокация, а нападение, и был отдан приказ на начало операции «Гроза» (по другим данным — в 21.35) (Бунич И. Гроза. С. 558–560; 30. С. 456).
В течение недели Сталин пытается поправить положение, снова и снова бросает войска в наступление. Отдельные успехи есть — наступают, иногда по 20–25 км в глубь территории противника, отдельные дивизии. Так, 41-я стрелковая дивизия 6-го стрелкового корпуса 6-й армии без приказа сверху согласно предвоенным планам перешла государственную границу в районе Равы-Русской. Командующий Северо-Западным фронтом генерал-полковник Ф. Кузнецов — тоже без приказа из Москвы — отдал приказ о наступлении на Тильзит (Ледокол. 2002. С. 332) и т. д. В дельте Дуная даже удается захватить г. Килия: 25 июня боевые корабли Дунайской флотилии под прикрытием береговых батарей и 14-го стрелкового корпуса высаживают войска на румынский берег, и на следующий день красный флаг поднимается над центральным собором этого города (Там же. С. 128).
С 23 по 29 июня 1941 г. идет гигантское танковое сражение в районе Луцк — Броды — Ровно, о котором уже говорилось. Выше я писал, что против 1000 немецких танков действовали 5000 наших. В. Суворов приводит другие данные. 799 немецким танкам (1-я танковая группа Клейста), среди которых не было тяжелых, плавающих, с дизельными двигателями, с противоснарядным бронированием, с длинноствольными пушками калибра 75 мм и выше, с широкими гусеницами, противостояли 8069 танков Киевского и Одесского округов (в том числе 4809 на Западной Украине), среди которых были 747 новейших Т-34 и КВ. «Тридцатьчетверки» считаются нынешними военными историками средними танками, однако с учетом того, что в 1941 г. лучшие зарубежные танки — немецкие T-III и T-IV — весили (в разных вариантах) от 19,8 до 22,3 тонны (Последняя Республика. С. 428–432), Т-34 по меркам того времени вполне можно считать тяжелыми. При этом Т-34 и KB сочетали в себе все вышеперечисленные достоинства, кроме, понятно, умения плавать.
К разряду тяжелых танков относились также и Т-35 (их в распоряжении двух округов был 51), вооруженные тремя пушками и 6–7 пулеметами (Там же. С..346–347).
Плавающих танков было 876(669 Т-37, 123 Т-38, 84 Т-40). С дизельными двигателями, кроме Т-34 и KB, было также 370 БТ-7М (какие двигатели были у плавающих танков — дизельные или бензиновые, — я просто не в курсе, но полагаю, что хотя бы у новейшего Т-40 двигатель был дизельный).
Сражение закончилось поражением советских войск, и В. Суворов, противореча своим предыдущим книгам, в «Тени победы» винит в этом «бездарного» Жукова (Суворове. Тень победы. М., 2002. С. 189–192). Но ведь не Жуков непосредственно нес ответственность за это наступление. Он выехал сюда, в штаб Юго-Западного фронта, 22 июня, хотя решение об этом было принято 21-го, еще до начала войны, когда Политбюро приняло решение тайно развернуть на месте приграничных военных округов фронты. Командующим Юго-Западным фронтом был назначен генерал армии И.В. Тюленев, Жукова же направили координировать действия этого фронта с Южным.
Жуков вылетел 22 июня, после немецкого нападения, но ведь решение-то было принято ДО него (Суворов В. День-М. С. 261). А главное, вместо наступления приходилось обороняться, что спутало все карты не готовым к такому обороту Жукову, Тюленеву и всей Красной Армии. Кроме того, Жуков был отозван с Юго-Западного фронта еще 26 июня, отозван как начальник Генерального Штаба, с связи с критическим положением в Белоруссии, где немцы наносили главный удар. И лишь после его отъезда, 28 июня, немцам удалось переломить ход сражения в свою пользу (Яковлев H.H. Маршал Жуков. С. 15).
И наконец, это еще конец июня 1941 г. Еще сам Сталин — в условиях внезапного удара противника, в условиях господства противника в воздухе — гонит войска в наступление, пытаясь перехватить инициативу. Реакция Красной Армии на нападение Гитлера — это реакция не ощетинившегося ежа, а огромного крокодила, которому нанесен внезапный сверхмощный удар в тот момент, когда он крался к жертве. «Истекая кровью, крокодил пытается атаковать… Он не умеет делать ничего более, и он не меняет своего намерения» (Ледокол. 2002. С. 332).
Но в целом неготовые к обороне советские войска вынуждены стремительно отступать с огромными потерями. В. Суворов спрашивает: а что было бы, если бы у Жукова было не 10 механизированных корпусов, а только два, как у Ф. Кузнецова? Что было бы, если бы против него была не одна танковая группа, а две, как против Павлова (2-я и 3-я, 1967 танков) (Тень победы. С. 192). А вы сравните темпы продвижения немцев на северных фронтах и на южных! 28 июня немцы в Белоруссии занимают Минск, 30 июня в Прибалтике они занимают Ригу. А на Украине только 30 июня входят во Львов. 9 июля 4-я танковая группа Гёпнера берет Псков, а на Украине они еще и на подступы к Киеву не вышли. 16 июля немцы занимают Смоленск, а на юге — только Кишинев.
Наконец, на восьмой день, бросив известную фразу: «Прос…ли мы ленинское дело, все пропадает!», Сталин уезжает на дачу и два дня не дает о себе знать. Лишь 1 июля соратникам удается уговорить его вернуться к работе.
