– Девочка моя, пора бы перестать пить всякую дрянь!
Однако она широко улыбается и наливает нам еще по чашечке вербенового чая.
– Это тебя история с сумочкой натолкнула на такую философию?
Жует миндальное печенье. Машет листком над столом.
– Очень забавно – эта твоя заморочка с улитками.
– Я решила тоже попробовать!
– Что? Стать гермафродитом? – Роняет ложку от удивления.
Поднимаю и протягиваю ей.
– Завести себе любовника.
Вот к чему я пришла после бесконечных часов колебания между яростью и слезами. Желанием отомстить и унынием. И все это, чтобы в конце концов констатировать: если они все так поступают, значит, обязательно должна быть причина. И она наверняка такова, что ее можно идентифицировать и проанализировать.
– Буду искать, целенаправленно и бесстрастно. Попробую сама. Узнаю, что заставляет мужчин и женщин, состоящих в браке, ходить на сторону. Перед чем они не могут устоять? Действительно ли во внебрачной связи есть какая– то острота, какое– то удовольствие, способное толкнуть человека на измену? Ведь он ранит своего партнера, которого любит, наплевав на него, как на пустое место. И даже не осознает этого.
Разволновавшаяся Майя кладет мне руку на лоб:
– Ты не больна? Все это серьезно?
– Серьезнее некуда. Я должна знать.
– И будешь разочарована, цыпонька. Скоро убедишься, что главное в этом деле – задница. Мужики, знаешь… – Делает жест, иллюстрирующий ничтожность сильного пола. Она ошибается!
– Не преувеличивай, Майя. Если есть неверные мужья, то существуют также и порядочные. Логически где– то пятьдесят на пятьдесят. Всегда кажется, что больше мужчин, которые не верны своим женам, чем наоборот. Может, потому, что мы более чувствительны к изменам, так же как женщина, забеременевшая впервые, думает, что вся земля вокруг нее тоже беременна. Или потому, что, от природы менее осторожные, они чаще попадаются?
Майя ломает очередное печенье, предлагая мне половинку:
– Попробуй, оно очень вкусное. – С полным ртом, пальцами в шоколаде она выдвигает идею: – Ты это делаешь, чтобы досадить Марку? Признайся!
– Нет. Даже не собираюсь говорить с ним на эту тему.
Отныне я открыла одну истину: скрытность – часть удовольствия.
Я изменю тебе, Марк, потому что…хочу узнать, появятся ли у меня искры в глазах и необычайная радость в сердце. Такая, что я не замечу своей измены, Марк.
Я изменю тебе, поскольку хочу почувствовать, что ты ощущаешь, когда обладаешь другой. Думаешь ли обо мне?
Я изменю тебе, чтобы убедиться: в мои тридцать семь я еще способна соблазнять…
* * *
Не знаю когда, не знаю с кем. Но я сделаю это. Принятое решение отражается на моей повседневной жизни с Марком. Когда я его вижу, я не могу не думать об этом и не испытывать определенной грусти. Неожиданно для себя я начинаю компенсировать ему моральный ущерб. С помощью подарков. И пышущей жизнерадостности.
– Смотри, вот тебе небольшой сюрприз…
Из сумочки, той самой, которой я теперь постоянно пользуюсь, чтобы держаться на уровне и не изменить своего решения, я извлекаю коробку, купленную в магазине «Мэзон дю шоколя». Конфеты «Травиата» и «Фигаро».
– Там, случайно, «Дон Жуана» не было?
Я смотрю на Марка в недоумении. Он целует мочку моего уха.
– Я шучу, детка! Не слишком удачно, правда.
Улыбаюсь, но у меня такое впечатление, что получается фальшиво. Избегаю его взгляда, когда он касается губами моего лица.
– Спасибо, детка.
К счастью, он ни о чем не догадывается. Я сама себя накручиваю, но это еще не достигло другого побережья. Пока.
Однако, сам того не зная и определенно не желая, он подает мне идею. Как я раньше до этого не додумалась?
Дон Жуан. Изменить мужу с Дон Жуаном, что может быть естественнее? У меня есть его визитка, стоит только позвонить ему по поводу картины, я ведь собиралась… Мы вполне можем встретиться. Он мог бы прийти в галерею, но… Нет, позавтракать вместе. Так будет лучше, спокойнее.
– Я не верю! Ты действительно намереваешься это сделать?
Майя морщит нос в знак несогласия. Вначале она, должно быть, подумала, что из– за пережитой обиды я предалась пустому разглагольствованию. Но, понимая теперь, что я готова перейти к делу…
– Хочешь переспать с типом, в которого даже не влюблена? Кстати, не представляю, как бы ты могла влюбиться, совсем его не зная.
– Я видела его один раз. Для некоторых этого хватает.
В сказках – да. В книжках Фицджеральда. В фильмах с участием Богарта. Но в реальной жизни? Существует ли она, эта первая искорка, говорящая: «Я тебя люблю, займемся любовью прямо сейчас и прямо здесь, на кухонном столе, под вторую часть Седьмой симфонии Бетховена – я обожаю Бетховена – трахаться под него просто фантастика, какой ритм: забери меня, женись на мне, заставь исчезнуть мир вокруг нас, потому что на этом прекрасном острове будем только мы…»? Существует ли она на самом деле?
– И как ты за это возьмешься? Позвонишь и скажешь: «Поздравляю, вы выиграли! Выбраны из сотни претендентов на то, чтобы провести ночь с… – разражается смехом, – самой горячей владелицей галереи в Париже, Клео Л. Тессанже»? – Молчу. Майя продолжает: – Или так… Позволишь ему пригласить тебя позавтракать вместе под деловым предлогом, и… – она прерывает фразу противным иканием, проливает воду из стакана на мой диванчик, – посреди завтрака, между грушей и сыром, отложишь столовые приборы и скажешь: «Вообще– то работа меньше всего меня сейчас волнует. Я здесь потому, что… люблю вас!»?
Неплохо. Я улыбаюсь. Майя вытирает глаза шелковым платочком. Оранжевым.
– Представь, Клео, это действует безотказно. У меня есть клиентка, она журналистка и к тому же известный репортер, аккредитованная в Ватикане. Пока я занимаюсь ее таксой, она мне все про себя рассказывает. И последний раз она призналась, что ее слабость – начальники крупных предприятий. И чтобы их закадрить, она напрашивалась позавтракать с ними под предлогом, что хочет взять интервью. Посреди завтрака она, потупив взор, сообщала им, что втрескалась по уши. По ее мнению, это действует стопроцентно!
– Сначала я продам ему картину.
Майя смотрит на меня лукаво, но с восхищением.
– Ну, тогда… Если ты сможешь ему еще и картину всучить! Браво!
Картину– то продать я сумею. Вот остальное – проблематично. В моем– то возрасте. Я уже не первой свежести, мало занимаюсь спортом, ляжки и ягодицы уже недостаточно упруги. Когда я сажусь, на животе появляются складки, а грудь с потерявшей эластичность кожей при наклоне вперед падает, как мужские яички после эякуляции. В одежде я еще могу скрыть свои недостатки. Но обнаженная, как часто хлестко замечает Майя, это еще как посмотреть…
