— Крысы обычно бегут на кухню, чтобы порыться в отходах, — с сарказмом сказал Рамон. — Так что одевайся и следуй за мной.
Он еле успел увернуться — Синтия швырнула в него первое, что попалось под руку. Что поделаешь, не без иронии подумал Рамон, инстинкт штука непредсказуемая, а порой даже опасная…
12
Разумеется, Синтия никуда не пошла. Она сидела на краешке кровати, страдая от унижения и проклиная себя за несдержанность и легкомыслие. Только она сама во всем виновата — не надо было провоцировать Рамона. Вместо того чтобы оттолкнуть, она поцеловала его — и как! Она, взрослая опытная женщина, презрела все моральные принципы и вела себя как сексуально озабоченный подросток.
От глубокого отвращения к себе Синтия содрогнулась. Решительно встав с кровати, она принялась собирать свою разбросанную по комнате одежду, но вдруг замерла и окинула невидящим взглядом просторную спальню с изящной старинной мебелью. Недолго думая, Синтия швырнула на пол вещи, вернулась к кровати и нырнула под прохладные перкалевые простыни. Ее веки тут же закрылись, и она провалилась в сон, в котором ей являлись то танцующие нимфы, то криво ухмыляющиеся черти.
Синтия проспала довольно долго и проснулась с тяжелой головой, словно после разудалой попойки.
Вот и началась моя новая жизнь, с грустной улыбкой подумала она и, выбравшись из постели, пошла в ванную, где приняла душ. Приведя себя в порядок, Синтия отправилась в гардеробную, где долго перебирала вешалки с одеждой, пока не остановила выбор на изумрудном шелковом кимоно. Синтия надела кимоно и вернулась в спальню, на ходу завязывая широкий пояс. Она вдруг поймала себя на том, что почти не смотрит, куда идет, свободно передвигается по комнате, словно все здесь давно ей знакомо и привычно.
Наверное, Рамон уже уехал, подумала Синтия, ведь должен же он когда-то работать. Значит, весь дом в моем распоряжении, чтобы…
Послышался шорох. Синтия резко обернулась на звук и увидела Рамона, который стоял у окна, сунув руки в карманы. Он был в черных брюках и в белой рубашке. Его красивое лицо было хмурым и напряженным.
— Значит, ты нашла свои прежние вещи, — только и сказал он и вышел из комнаты, громыхнув дверью.
Синтии показалось, будто ее ударили молотом по голове, и она осела на пушистый кремовый ковер.
* * *
Она очнулась на незнакомой кровати. Скосив глаза, Синтия обнаружила, что одета в чье-то красивое шелковое зеленое кимоно. Она не успела удивиться этим обстоятельствам, как над ней склонился незнакомый симпатичный молодой человек. Он улыбался.
— Привет, — словно сквозь вату услышала Синтия. — Какие у вас красивые глаза. Я рад, что вы их наконец открыли.
— Кто вы? — с трудом вымолвила она.
— Я врач. — Молодой человек снова улыбнулся. — Меня зовут Роберт Грэм, но для хороших людей, а значит, и для вас, я просто Билли.
Только теперь Синтия обнаружила, что он держит ее за запястье, пытаясь сосчитать слабый пульс.
— Разрешите, я немного посвечу в ваши прекрасные глаза этим изящным фонариком.
Синтия кивнула.
— Что со мной произошло? — спросила она.
— Вы отключились, — просто объяснил врач. — Рамон был очень взволнован и пригласил меня осмотреть вас.
Ну да, Рамон! — вспомнила Синтия, и туман, обволакивающий ее сознание, начал постепенно рассасываться.
— Вы знаете, где находитесь? — спросил врач.
— Да, — пробормотала Синтия.
— Скажите, что вы запомнили перед тем, как упасть в обморок?
— Я проснулась, приняла душ и стала приводить себя в порядок. Я знала, кто я, потом — темнота, — медленно выговорила Синтия.
Роберт Грэм нахмурился.
— Что послужило толчком, как вам кажется?
Не что, а кто, подумала Синтия. Рамон. Я ненавижу его и не хочу больше видеть. Она снова закрыла глаза.
— Мне бы не хотелось говорить об этом.
Врач вздохнул, но все же продолжил расспросы:
— Потому что вам неприятно или… потому что это слишком личное?
Скорее и то, и другое, подумала Синтия, но отвечать не стала. В наступившей тишине она услышала шорохи, доносящиеся из соседней комнаты, и поняла, что там кто-то есть. Роберт прикоснулся к шраму на ее виске, и Синтия, открыв глаза, метнула на врача недобрый предостерегающий взгляд. Тот расплылся в своей приятной улыбке.
— Отличная работа. Швы в положенное время окончательно должны рассосаться. А как ваше колено?
— Нормально, — буркнула Синтия. — Как и все остальные мои болячки, они скоро должны прийти в норму.
Роберт какое-то время смотрел на ее злое неприветливое лицо, потом понимающе кивнул.
— Намек понял. Следовательно, мне не стоит надеяться получить ваше согласие на рентген, чтобы определить…
— Нет, — не дослушав, твердо оборвала его Синтия.
— Да, — сказал Рамон, появляясь на пороге соседней комнаты. — Если ты считаешь, Билли, что это необходимо, она обязательно сделает рентген.
Не желая видеть Рамона, Синтия немедленно закрыла глаза.
— Предоставь решать ей, Рамон.
Синтию приятно поразила твердость врача. Она не могла видеть, как Роберт бросил предупреждающий взгляд на Рамона, и как тот недовольно насупился.
Не видела Синтия и того, как врач взял упаковки с ее лекарствами, которые Рамон выудил из ее сумочки, прочел их названия и, скорчив недовольную гримасу, достал одну таблетку, затем, положив обе упаковки на место, протянул Синтии стакан с водой и велел:
— Примите это.
Синтия открыла глаза, взглянула на таблетку, узнала в ней одно из своих лекарств и послушно приняла, запив водой. После чего снова закрыла глаза и стала ждать, пока подействует успокоительное.
По тому, как колыхнулся под ней матрас, Синтия поняла, что врач встал.
— Если вам что-то понадобится, Синтия, Рамон знает, как меня найти.
— Спасибо, — пролепетала она, обрадовавшись его уходу.
Роберт сделал знак Рамону, и мужчины тихо покинули спальню. Рамон чувствовал себя отвратительно, и по неодобрительному выражению лица Билли догадался, что поделом ему.
— Не знаю, что у тебя на уме, Рамон, — недовольно начал Билли, как только за ними закрылась дверь, — но должен предупредить, что ты затеял опасную игру.
— Это не игра, — сердито возразил Рамон.
— Хорошо, что ты понимаешь это. Если хочешь услышать мое мнение — все более чем серьезно. Амнезия — штука весьма коварная и мало исследованная. Но мне кажется, что память начинает постепенно возвращаться к твоей жене. Лично я считаю, что ее нужно поместить в комфортные условия и контролировать этот процесс.
