— Очаровательно. У меня просто мурашки по коже. Прелестное местечко этот ваш Мангунгу.
— И Хореке тоже. Кстати, тут была одна из первых в Новой Зеландии верфей, и три первых новозеландских корабля построили тоже тут. Вон там гостиница. — Ева указала на небольшое здание справа от пирса. — Вначале это был обычный дом, потом его надстроили, превратили в отель. И все же старожилы помнят, что это строение было одним из самых древних в Новой Зеландии. Те деревья, что тянутся вдоль берега, привезены из Англии. Их посадили больше сотни лет назад… — Вдруг голос Евы оборвался, она тяжело вздохнула. — Ну вот, опять я разболталась! Боюсь, вы считаете меня страшной занудой!
— Да нет… все это очень интересно, ведь ничего подобного я не слышал. И перестаньте все время извиняться! Никакая вы не зануда и мне с вами вовсе не скучно! Скорее уж вам тут скучновато самой!
Ева удивленно посмотрела на него:
— Что вы хотите этим сказать?
— Ну, например, далеко ли вам случалось отсюда уезжать? На юг, скажем? Где вы бывали? Не дальше Окленда?
— Да… я бывала в Окленде. Раза два или три.
— И надолго туда приезжали, если не секрет?
— На целый день. С меня и этого было более чем достаточно. Рада была до смерти, когда удавалось оттуда выбраться.
— То есть кроме Окленда вы ничего не видели? Ева покачала головой.
— Вот об этом я и говорю. Вы всю жизнь прожили здесь, а так не годится. Надо хотя бы изредка куда-нибудь выбираться, видеть новые места, новых людей. Живите, наслаждайтесь жизнью и почаще бывайте в компании ваших сверстников…
— Вы прямо как папа… — скривилась Ева. — Но, видите ли, мне нисколько не скучно. Вы просто не понимаете — я люблю жить здесь.
— Может, так оно и есть, дорогая. Но вы же даже не пробовали жить в другом месте, верно? Вы и одних суток не провели в городе. А кто знает, возможно, вам там понравилось бы! Послушайте доброго совета, не тратьте зря вашу юность, сидя в этой глухомани! Увы, молодость очень быстро проходит. Ведь сюда вы всегда сможете вернуться, если захотите! Но сначала попробуйте пожить полной жизнью! Обидно, если вы так потратите ваши лучшие годы, а потом будете горько сожалеть об этом!
Завидев издалека Мангунгу, Ева радостно встрепенулась. У ворот, поджидая ее, бесновался Буян. И пока автомобиль, пыхтя, взбирался вверх по крутой тропе, ведущей к ферме, пес, захлебываясь ликующим лаем, понесся ему навстречу. Солнце, пробиваясь из-за облаков, играло на его блестящей, отливающей красной медью шерсти.
— Должно быть, он услышал, как мы уезжали, — засмеялась Ева.
— Похоже, Буян здорово привязан к вам, верно?
— Как и я к нему. Только собака может так чувствовать, о чем ты думаешь. Честное слово, иногда мне кажется, что он читает мои мысли! Человек на такое не способен. Если я счастлива, счастлив и он, а когда мне грустно, грустно и ему. Тогда он садится возле меня, кладет голову на колени или лижет мне руки и смотрит на меня такими печальными глазами, что кажется, вот-вот заговорит! Буян такая лапочка!
Не успели они выйти из машины, как пес вихрем налетел на Еву и, осторожно схватив зубами за рукав, потащил куда-то в сторону.
— Хочет, чтобы я пошла с ним прогуляться. А вы небось решили, что он вдосталь наигрался с Непией и Майклом? — саркастически хмыкнула Ева.
Покрутившись, Буян нетерпеливо гавкнул и молнией унесся прочь, не обращая ни малейшего внимания на крики хозяйки.
— Вот паршивец, вечно все делает по-своему! Вы не отнесете покупки? А я быстренько его прогуляю и вернусь. Тогда приготовлю что-нибудь.
Через полчаса Ева решила, что пора возвращаться, но Буян, очевидно, придерживался другого мнения. Он и ухом не повел, когда она позвала его домой. Не обращая на нее внимания, понесся к берегу.
Слишком усталая, чтобы гоняться за ним, Ева махнула рукой и уселась на своем любимом месте на вершине холма. Ветерок доносил сюда аромат сосен. Ева прислушалась. Где-то вдалеке лаял Буян, и в зарослях мангровых деревьев ему вторило эхо. Солнце понемногу клонилось к закату. Провожая его глазами, Ева мало-помалу погрузилась в собственные мысли, забыв о собаке, очарованная окружающей ее красотой.
Но может быть, именно потому, что Буян перестал лаять, она вдруг очнулась, удивившись наступившей вокруг тишине. В ней было что-то неестественное. Странно, не в привычках Буяна было хранить молчание. Вскочив на ноги, Ева помчалась к дороге.
— Буян! — позвала она. — Буян!
Однако собака так и не появилась. Не было слышно и его лая.
Раздосадованная, Ева перелезла через изгородь и перешла дорогу.
— Буян! — сердито крикнула она. — Хватит валять дурака! У меня нет ни малейшего желания играть в прятки! Сию же минуту возвращайся, не то останешься без ужина! Ко мне, Буян!
Мало-помалу раздражение девушки сменилось гневом. Спустя четверть часа безуспешных поисков, когда она уже облазила все заросли мангровых деревьев, спускавшихся к самой воде, заглянула во все расщелины, сплошь заросшие травой, ею овладела паника. Пес не мог никуда деться, повторяла себе Ева. Ведь если бы ему взбрело в голову вернуться, он неминуемо должен был бы пробежать мимо нее. Сидя на самой вершине холма, она просто не могла его не увидеть.
Но почему же он так и не отозвался? И вроде ничто не указывало на то, что Буян решил искупаться. Скрипнув зубами и что-то невнятно пробормотав, Ева решительно стянула с себя свитер, слаксы, сняла очки и, оставив все это на берегу, погрузилась в холодную воду.
Она и раньше не раз здесь купалась. Точнее, они плавали тут вместе с Буяном, особенно когда было тепло, поэтому Ева прекрасно знала, что это место чревато опасностью, и каждый раз старалась заставить пса отплыть подальше, хотя он неизменно возвращался именно сюда.
Даже возле самого берега здесь было довольно глубоко. Ева нигде не могла достать до дна ногами. Плавала она прекрасно, но при этом никогда не забывала, что океан коварен, и была настолько благоразумна, что всегда держалась поближе к берегу. Однако теперь, похоже, о благоразумии надо было забыть.
Вода была холодной, солнечные лучи не прогревали ее на такую глубину, и потихоньку Ева начала дрожать. Она медленно плыла вперед, осторожно огибая поднимавшиеся над самой водой корявые стволы мангровых деревьев, время от времени хватаясь за них, чтобы удержаться, когда прилив, который с каждой минутой становился все сильнее, тащил ее за собой. И то и дело окликала Буяна.
Вдруг что-то твердое и шершавое сжало ей щиколотку. Ева вскрикнула, панически дернулась, но это «что-то» держало крепко. От страха перед глазами все поплыло. Она не сразу сообразила, что ее нога застряла между корнями дерева.
А они обхватили ее щиколотку, словно стальной капкан. Можно было подумать, что это чудовищных размеров кальмар вознамерился утащить ее в свою пещеру. По спине у девушки пробежала дрожь, она изо всех сил рванулась вверх. Вода все поднималась.
