— Я здесь один, спроектировано это на двоих.
Все утро Аманда чувствовала, как он постепенно преодолевает барьеры, которые она воздвигла вокруг себя после развода. Ей нравилась ирония в его глазах, но она проигнорировала его намеки.
— Ну и что же такого изысканного вы приготовили сегодня?
— Простой, но вкусный ужин. Цыпленок на вертеле а-ля Дижон, молодая красная картошка и свежая спаржа. Я нашел маленький рынок, пока вы были в магазине. Вы даже не заметили мое отсутствие.
Аманда пожала плечами:
— Там было много интересного, а главное, полезного.
Мак аккуратно поставил две тарелки на стол.
— И вино, — сказал он, демонстрируя бутылку. — Это из погребов Темекула-Вэлли. Но, по правде говоря, я уже почти пьян от вашей улыбки, от того, что вы здесь, у меня.
— О, ради Бога, — вздохнула она. — Приберегите это для девушек в городе. В вашем ресторане так принято говорить?
— Нет. Это я только сейчас придумал. У меня такое чувство, что мы празднуем начало чего-то нового. И мне хорошо с вами.
Аманда покраснела до корней волос и, быстро опустив голову, глотнула вина. У него великолепный вкус. Может ли он забыть о своем успехе в городе?
Он сел и выжидательно смотрел на нее, когда она пробовала цыпленка.
— Ну как?
Она пробормотала что-то одобрительное. Цыпленок был сочным и острым. Она пробовала готовить его по этому рецепту, но у нее так не получалось.
— Для меня никто никогда специально не готовил. Он великолепен.
— Счастлив, что вам понравилось. Надеюсь, вы позволите мне поэкспериментировать с новыми рецептами и выскажете мне свое мнение. Я много путешествовал за последний год и изучал домашние рецепты во многих местах.
— О! И где же?
Мак засмеялся: ну не на другой же планете он побывал.
— Только по Америке, — сказал он. — Новый Орлеан, обе Каролины, Нью-Йорк, Средний Запад. Назовите любое место, и я там скорее всего побывал.
— В таком случае, расскажите мне о разных рецептах.
— Как, например, лимонно-чесночные хлопья или крабовые пирожки?
Аманда шутливо потерла живот.
— М-м.
На губах его появилась легкая усмешка. Он принялся за еду, но вскоре положил вилку.
— Знаете, я таких замечательных людей в этих путешествиях повстречал. Вернувшись в Калифорнию, решил привести в порядок свой бизнес. Правда, я знал, что с городом покончено. Здесь мне сначала показалось, что я где-то за сотни миль от дома. Но теперь я чувствую, что это мое. — Глаза его сверкали.
— Почему? — Она вспоминала постоянные сетования Даррелла по поводу их уютного дома в городе. Он никогда не был доволен, ему все было мало. А Мак счастлив даже в этом домике на колесах.
— По правде говоря, я встретил настоящего человека. Лучше всех, кого я когда-либо знал.
Их взгляды встретились, и Аманду поразило то, что она увидела в его глазах. Неожиданно ее потянуло к нему, как притягивает измученную душу свет свечи. Как же это могло случиться? Она спохватилась:
— Кого же вы здесь нашли? Друга?
— Нет, Аманда. Вас.
Они продолжали ужинать в напряженной тишине. Казалось, что Бог создал пятый сезон года. Последний сезон — сезон красоты. Все еще слабо мерцающие в ее душе надежды теперь оказались связаны с Маком. Ее мир стал таким, каким она всегда мечтала его видеть.
— Я сегодня хорошо провела время, — сказала она, понимая, что это явное преуменьшение.
— С вашей помощью я придумал несколько последних штрихов в дизайнерском оформлении своего нового дома, но все придет в свое время… когда мы поженимся.
У Аманды на вилке в этот момент был стебель спаржи, сдобренный масляным соусом, и она уронила его, когда до нее дошел смысл сказанного Маком. Он открыл в ней еще одну слабость, о существовании которой она сама не догадывалась. Он сумел заставить почувствовать, что о ней заботятся. Что она защищена. А теперь вот что!
— Что… что вы сказали?
— Вы подали мне ряд идей. Если их воплотить, это будет выглядеть прекрасно.
— Я спрашиваю не об этом, как вы понимаете. Я ясно слышала слово «поженимся».
— Да, вы не ошиблись. — Он не спеша прожевал. — Пересолил?
— Нет. Что вы сказали, Мак? — Ей хотелось стукнуть как следует его за упрямство.
— Виноват. Может, я поторопился. Я думаю, что вы будете великолепной завершающей точкой в нашем новом доме, в каком бы из них мы ни решили жить.
— Маккензи Далтон, остановитесь. Вы шагаете впереди себя самого. Вы просто невыносимый человек.
Мак усмехнулся:
— Я знаю. Просто хотел вас по-честному предупредить. — В его глазах, как солнце в воде, играло озорство.
— Я еще не встречала никого, кто шутил бы подобным образом. — Она взяла вилку.
— О’кей. Благодарю за великолепный урок, который я получил сегодня, милая.
— Никакая я вам не милая. И не дразните меня, пожалуйста, словом «брак». Я не уверена, что вообще захочу когда-нибудь его услышать. О’кей?
— О’кей. Как скажете. — Мак поднял свой бокал. — Можем поболтать о пустяках, о чем-нибудь полегче. Например, как уберечь дом от трещин и царапин. Что вы знаете об этом?
Аманда вздохнула с облегчением.
— Я знакомилась с основными принципами строительства и обсуждала их при составлении проекта с архитектором. По его совету я остановилась на легком штукатурном гипсе. Вещь несложная, а придает дому характер.
Мак, потягивая вино, продолжал наблюдать. Ему не стоит сейчас приближаться к ней. Ее сердце до сих пор колотится от его слов о женитьбе. В этом он был абсолютно уверен.
Мак опустил бокал.
— Ваша гордая улыбка говорит красноречивее слов, Аманда. Ваш дом будет прекрасен.
Она опять чуть покраснела. Его слова грели и искушали. Она не знала, как долго сможет продолжать обсуждать всякие мелочи, но решила досидеть до конца вечера. Опустив глаза на почти пустую тарелку, она спросила:
— Где вы учились готовить?
— Я начал экспериментировать еще ребенком в кухне своей бабушки. Своим друзьям я об этом, конечно, не рассказывал. Но мне всегда нравилось готовить.
— Вы оттачивали мастерство на каких-то кулинарных курсах или в процессе работы?
— Так и так, — ответил он. — Это все шло естественным путем. Может, даже генетическим.
— Что ж. Это здорово. Спасибо вам большое. — Она положила на стол салфетку. Надо придумать предлог, как проще уйти отсюда и… бежать, бежать, бежать.
Мак медленно улыбнулся:
