Она позвонила Билли домой и спросила, что он знает о конгрессмене Клейтоне Кроуфорде и его жене Глории. Билли занимался конгрессменом и сделал несколько статей о нем. Он сказал ей, что до него тоже дошел слух, но он не знает никаких подробностей и какой именно доктор занимается ими.
Дана скрестила пальцы, желая, чтобы этим доктором действительно оказался Янси Грейнджер.
Она собиралась уходить, когда позвонила Эйприл.
– Что случилось? – спросила Дана, услышав возбужденный голос подруги.
– Будет встреча, которая, держу пари, тебя заинтересует.
– Я в твоем распоряжении.
Через несколько минут Дана подхватила свой кейс и сумочку и выскользнула за дверь.
Кроме Виды Лу, все члены комитета уже собрались в комнате Центра местного самоуправления. Дана стояла за дверью со стеклянной вставкой и рассматривала собравшихся. Она понятия не имела, как ее здесь примут, но она точно знала, что если она хочет встретиться с комитетом в полном составе, то это ее единственный шанс. Как только появится Вида Лу, этот шанс будет упущен.
Если память ее не обманывала, то мать должна опоздать и превратить свое появление в событие.
Дана толкнула дверь и вошла с приятной уверенной улыбкой на лице. Трое мужчин и одна женщина перестали говорить и посмотрели на нее.
– Я надеюсь, что вы не против моего вторжения. Я Дана Бивенс. – Она улыбнулась еще шире, чтобы своей улыбкой одарить каждого из присутствующих. – Я журналистка, приехала в ваш город подготовить материал о докторе Грейнджере и о будущей больнице.
Присутствующие обменялись взглядами, будто не знали, что сказать, но по выражению лиц было ясно – они довольны подобным поворотом событий. Дана, казалось, видит, как щелкает у них в мозгу: реклама, гласность, деньги…
Потом высокий мужчина с невыразительным лицом и крючковатым носом встал и протянул руку.
– Я Герман Грин.
Дана шагнула вперед и пожала ему руку.
– Это Лестер Мэйфилд, – представил Грин своего коллегу.
Дана обменялась рукопожатием с темноволосым темноглазым мужчиной с брюшком, указывающим на то, что он любил выпить и хорошо поесть.
– Мистер Мэйфилд.
– А я Картер Липтон, госпожа Бивенс. Какое издание вы представляете?
Липтон был настолько худ, насколько Мэйфилд был толст, а скобки на зубах придавали Липтону сходство с мальчишкой.
– Этот материал я готовлю для «Ишьюз», – сказала Дана сладким голосом и заметила, как посветлели лица при упоминании о престижном журнале.
– Эй, парни, кончайте допрос!
Они засмеялись, поворачиваясь к женщине, которая осталась сидеть на своем месте. Дана почувствовала, как хорошо держится эта женщина в компании мужчин. Когда та поднялась, то оказалось, что ростом она была около шести футов.
– Вы, должно быть, Элис Креншоу, подруга Эйприл.
Элис улыбнулась, и ее хмурое лицо оживилось. Карие глаза блестели, когда она пожимала руку Даны.
– Верно. Она рассказала мне о вас все.
– О! – Дана засмеялась. – Не знаю, хорошо это или плохо.
– Ну конечно, хорошо, – сказала Элис, садясь на свое место. – Она считает вас просто замечательной.
– Это слишком далеко от истины, но все равно приятно слышать.
Дана положила кейс на стол, открыла его, достала ручку и блокнот.
– Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?
Все согласно качали головами и заговорили разом, над чем тут же расхохотались. Дану взволновала их готовность говорить. Она быстро записывала, а они рассказывали о своих надеждах на открытие больницы, где будут лечить от бесплодия, и что значит для их города подобная больница.
Конечно, никто и словом не обмолвился о надвигающемся судебном процессе, хотя они понимали: Дана о нем знает. Из чувства такта о Янси Грейнджере не было сказано ничего.
– Насколько мне известно, вы полагаете, что репутация доктора Грейнджера позволит собрать достаточно денег, чтобы заплатить за землю под больницу? – спросила Дана в тот момент, когда дверь с шумом распахнулась.
У Даны перехватило дыхание, когда мать вошла в комнату, одетая так, будто только что сошла со страницы журнала «Вог», и с улыбкой превосходства на лице.
Но когда она увидела Дану, выражение ее лица мгновенно изменилось.
– Что вы здесь делаете? – злым голосом спросила она.
Дана вздрогнула, но Элис Креншоу осуждающе взглянула на Виду Лу и многозначительно произнесла, словно предупреждая:
– Вида Лу, это госпожа Бивенс, репортер.
– Мы уже встречались, – ответила Вида Лу чуть спокойнее.
Дана встала, улыбки на ее лице не было. Ей показалось, будто губы заклеены пластырем, который присох, и он лопнет, если она попытается улыбнуться. И все же она улыбнулась.
– Привет, миссис Динвидди.
– Мы рассказывали мисс Бивенс о больнице и о Янси, – сообщила Элис.
– Это прекрасно, но я боюсь, что ей придется сейчас же уйти. Нам надо обсудить одно очень важное дело. – Вида сделала паузу, потом встала перед Даной: – Я уверена, что вы поймете меня.
– Конечно, – ответила Дана, сразу начав собирать вещи. – Спасибо вам всем за открытость и искренность. Я уверена, что мы еще встретимся и поговорим.
Едва Дана вышла в холл, как сразу же увидела его, а он – ее. Они шли навстречу друг другу.
В горле Даны пересохло. Она с трудом проглотила слюну, когда ее потрясенный взгляд встретился с его взглядом.
У Янси был такой вид, будто его протащили во всем кругам ада, подумала она, окидывая взглядом густые волосы, упавшие на воротник, резкие морщины, залегшие вокруг рта, небрежно накинутый белый халат, но тем не менее казалось, что его просто распирает от энергии.
Внезапно внутри Даны что-то сжалось и завязалось тугим узлом.
– Что вы здесь делаете? – спросил он напряженным голосом.
– Работаю.
– То есть?
– Изучаю все, что связано с вами. Вы же знаете.
– Я не давал вам такого разрешения.
Его губы скривились, глаза смотрели сурово и холодно. Ничего не осталось от сексуального обаяния, которое было в нем в тот вечер и которое так много обещало. Дана знала, что, если бы не интервью, которое ей обязательно надо взять у Янси Грейнджера, она дала бы ему достойный отпор.
Какой лицемер!
– Но я полагаю, вы дадите свое разрешение. – В ее тоне не было агрессии или напора, хотя, что скрывать, ее разозлил высокомерный тон. Он что же, принимает ее за очередную куклу в ряду многих? – В конце концов, это хорошая реклама для вас.
