Джемма опустилась прямо на пол то ли пришибленная, то ли расплющенная. По щекам покатились крупные прозрачные слезы. Зачем она вообще позвонила?! Ему!
Чего она хотела добиться? Или просто жаждала услышать его голос? Услышала… Легче не стало. Все стало просто ужасно. Оставайся дома…
Она останется. В четырех стенах и в полном одиночестве. Забавная игрушка под названием «Джемма Торрел» небожителю Марку Девитту все-таки наскучила. Зачем, правда, он добивался от нее согласия пойти на проклятую презентацию, осталось неясным. Может быть, чтобы удачно передать какому-нибудь другому небожителю в качестве эстафетной палочки.
Отчаяние и одиночество стиснули как клещи, больно и безжалостно. Джемма разревелась в голос. И даже не оттого, что Девитт был так равнодушен к ней, а потому — что она сходила по нему с ума. Он стал для нее сильнейшим наркотиком, таким сильным, что даже мысль, что она больше не почувствует его поцелуев, вызвала жуткую ломку. Она его любила…
Трудно сказать, когда эта беда с ней случилась, но, кажется, любовь коварно просочилась в кровь уже в первые секунды их знакомства. Пронеслась стрелой по крови, упала в сердце и там затаилась до поры до времени, ничем себя не выдавая. Лежала и ждала счастливого часа. Но он так и не пробил…
Слезы полились с удвоенной силой. Сколько в ней воды, оказывается, накопилось! Джемма, даже если бы постаралась, вряд ли смогла бы остановить этот прорвавшийся поток. Пусть льются. После того как они выльются, она наверняка похудеет на пару килограммов. Тогда сможет нормально застегнуться ее платье с выпускного школьного бала. Вот и обновка будет…
Джемма снова вспомнила о презентации. На которой соберутся все небожители, и Марк Девитт в окружении сладко щебечущих, алчных и прекрасных богинь о жалкой Джемме Торрел и не вспомнит. А если и вспомнит, то поморщится. У него испортится аппетит и пропадет всякое желание… Стоп! Об этом не думать.
Джемма влепила самой себе звонкую пощечину, из глаз брызгнули искры, и неожиданно она успокоилась. Приступ малодушной слабости миновал.
Она поднялась с пола, вытерла слезы и села за потертый письменный стол. В руках у нее очутился чистый лист, простой карандаш, и Джемма унеслась прочь из мира, в котором через пару часов Марк Девитт будет на презентации пить розовое шампанское без Джеммы Торрел…
…Звонок звонил и звонил, звонил и звонил. Звонок в дверь.
Джемма уловила его только раза с десятого. Карандаш выскользнул из разжавшихся пальцев. Она мельком взглянула на рисунок, ахнула и пошла открывать дверь.
— Я уж начал опасаться, что придется ломать дверь. — Улыбающийся Девитт возник на пороге ее замкнутого мира, держа в руках большой бумажный пакет.
От потрясения Джемма не смогла вымолвить ни слова. Она таращилась на своего босса, одетого для презентации, в смокинге и с шелковой бабочкой, как на инопланетянина. Марк не стал дожидаться приглашения и прошел в квартиру, шурша пакетом. Пораженная Джемма медленно последовала за ним, чувствуя себя гостьей. Девитт положил пакет на софу и обернулся к безмолвной Джемме:
— Надеюсь, ты уже приняла душ, потому что у тебя всего полчаса, чтобы собраться на презентацию. — Он уселся на неприбранную софу с самым невозмутимым видом. — Я привез тебе платье, полагаю, оно подойдет. Подкрась реснички, попудри носик, волосы расчеши, но в прическу не укладывай, потому что ты мне с распущенными нравишься гораздо больше. А я могу пока передохнуть. Денек у меня выдался не самый спокойный.
Джемма тем временем раздумывала, получит ли она сотрясение мозга, если сейчас грохнется в обморок с высоты своего роста? Признаки надвигающего обморока были слишком явственными.
Она, не отрывая глаз от Девитта, сделала крохотный шажочек к ближайшему стульчику и присела на самый его краешек.
— Посмотри на платье, — кивнул ей Девитт.
— Я не хочу идти на презентацию, — пробормотала она, переводя глаза на пакет.
— Я это понял, — коротко усмехнулся Девитт, — поэтому постарался ликвидировать все предлоги, под которыми ты могла бы это сделать. Ты пойдешь на презентацию, Джемма Торрел. Ты мне обещала. Ты сказала «Да».
«Ты должна туда пойти, потому что там тебя ждет ловушка…»
Что-то мелькнуло в ониксовых глазах. Головокружительно-опасное. Настолько тревожащее, что Джемма собралась было запереться в ванной и не выходить оттуда до конца презентации. Она открыла рот, чтобы высказать миллион возражений, но, натолкнувшись на ласковый взгляд босса в бабочке, закрыла рот и схватилась за пакет.
…В своей жизни она еще никогда не держала в руках подобных платьев. Таких шедевров. Из хрустящей переливающейся тафты удивительного цвета индиго, простое и роскошное одновременно, в котором каждый шов — совершенство, каждая складочка — сама безупречность.
Такие платья, за которые выкладываются астрономические суммы, шьются исключительно для богинь и королев.
А Джемма не была ни той, ни другой. Она была Джеммой Торрел, чья зарплата целиком уходила на еду и оплату квартиры, и раз в три месяца из этих денег отскребалась мини-сумма на карандаши и альбомы.
— Я не пойду в таком платье. — Джемма была готова вновь разреветься.
— Оно тебе не нравится? — Марк, похоже, искренне огорчился. Печаль искривила линию его рта.
— Оно мне очень нравится! — выкрикнула Джемма почти в истерике. — Оно потрясающее. Но оно не мое! Я такие платья не имею права носить!
— Никогда не слышал, чтобы был издан закон, запрещавший Джемме Торрел носить синие платья. — Девитт сразу развеселился. — Или этот закон издали только в твоем государстве?
Джемма непонимающе блеснула потемневшими глазами.
— В Десятом королевстве, — лукаво пояснил Девитт.
Джемма поняла, что она плачет, и, не выдержав, бросилась в ванную комнату. Вместе с платьем…
…Марк взглянул на часы и понял, что они точно опоздают. Джемма сидела в ванной уже пятнадцать минут, и оттуда не доносилось ни звука. Он покачал головой, выдохнул, решительно поднялся, собираясь выломать дверь ванной, но тут Джемма вышла сама.
В синем платье.
Марк проглотил комок. Его синеглазая ведьмочка была так хороша, так смущена и так волшебна, что он впервые в жизни почувствовал, как в сердце вскипает жар.
— Чудо, — произнес он хрипло.
И не стал ничего добавлять, потому что все другие слова будут лишними. Вместо слов он извлек из кармана нечто крохотное, и Джемма приглушенно охнула, узнав коробочку. А в той коробочке лежит…
Сапфир!
Который она вроде бы успешно вернула боссу.
— Он твой, — прочел ее мысли Марк и приблизился к ней с кулоном. — Только твой, и будет только твоим. Я не приму его обратно. И это украшение — единственное, которое подходит к твоему платью. Так что молчи и не сопротивляйся.
Джемма не могла уже сопротивляться. Она покорно наклонила голову, и Марк застегнул замочек цепочки. Холодный прекрасный камень мгновенно согрелся в ложбинке ее груди.
