Он не то что чувствовал облегчение от перевеса в свою сторону в этой дьявольской игре, которая далеко ещё не закончена, а испытал зловещее потрясение от содеянного, погрузившись в нескончаемую прострацию самых тягостных тревог. Ужаснувшись пролитой крови пусть ничтожного в его глазах человека, он порой впадал в какой-то мистический транс: ему чудился глухой рокот в ночной дали небес, будто кто-то его приветствовал, открывая для него ворота тёмного царства: «Добро пожаловать в АД!». Потом вдруг пробуждался, различая лишь отдалённую осеннюю грозу. Напряжение отступало, его клонило в сон, но и тут не было покоя: жалость к себе, что обычно называют муками совести, рыдала внутри и причитала: «Что ж ты наделала, Серёга?!». Он просыпался, выпивал, мучительно гадая, убьют его или нет, душа его леденела, когда воспалённое страхом воображение рисовало картины его собственной смерти. В этой лихорадке кошмара он дотянул до пасмурного рассвета.
А между тем всё происходило в точности с его сценарием: два дня Вася подгонял своих людей по телефону, потом заявил, что все необходимые документы готовы. Сергею осталось их получить, обеспечив себе безопасность. Для этого у него тоже был предусмотрен план.
Он позвонил Карине. Она встретила его без тени упрёка за его отсутствие с момента, когда Ольга уличила их в связи.
- Карина, видит Бог, без твоей помощи мне не обойтись. Кроме тебя. Обращаться мне не к кому, - сказал он.
Она приготовилась выслушать его скорее с выражением счастья, чем со вниманием. – Твоя мама решила мне отомстить…
Сергей в двух словах описал визит рэкетиров, разумеется, скрыв совершённое им убийство, но и этого было достаточно, чтобы вызвать бурю протеста и негодования у Карины.
- Ну и кровожадная же моя мать! А-а! Чего удумала? Ну ладно, я с тобой разберусь. Не ожидала я от тебя такого… Вот змея, ну и змея! – неистово возмущалась она, а потом ринулась к телефону.
- Карина, умоляю, только не надо спешить, - остановил он её. – Не надо ей звонить.
- Ну почему? – она уже схватила трубку.
- Она ведь наверняка знает, что я заявлюсь к тебе.
-А, наплевать!
Карина вошла в роль заступницы, а умилённый в душе Сергей пытался весь её пыл направить в нужное русло.
- Не надо ей звонить. Выслушай меня, - настаивал он. – Я тебя прошу об одном: сделаешь копии этой дискеты? – он вынул из кармана дискету.
- Нет проблем, - она подошла и почти выхватила дискету. – Я отдам на хранение всем своим подружкам, пусть ищут.
Её лицо вдруг насупилось озабоченно.
- Здесь информация о махинациях моей мамочки, я так понимаю? – спросила она строго.
- Именно так, - уверенно признался Сергей.
Сергей открыл самую малость, зная, как Карина беспокоится за него и что она готова ради него на любые отчаянные поступки.
- А вдруг это её не остановит? – она потрясла дискетой. – Если костоломы возьмутся за тебя, ты ведь не выдержишь… Я не могу даже допустить этой мысли! – воскликнула Карина испуганно. – Да и сведения эти, может, ничего не стоят. Тебе с ними не справиться. Тебя спасёт только моё вмешательство. Я с ней переговорю, и тебя оставят в покое, - заключила она рассудительно.
Её доводы были столь убедительны, а забота столь проникновенна, что и возразить было невозможно. Она смотрела на него беспокойно и ласково и казалась такой великодушной, умной, близкой, желанной, что он едва удерживался от объятий, признаний в любви, от стремления просить её руки и сердца. Но сейчас делать предложение было, конечно. Преждевременно. Он сделает это потом, когда минует опасность. К тому же она не знала всех страшных обстоятельств его положения, и он был озадачен, в какой мере ему располагать её порывом без ущерба для её чистой души и без какого бы то ни было риска для неё.
- Нет, Карина. Я хочу, чтобы твоя помощь ограничилась только этой дискетой, - твёрдо сказал он.
- А вот уж кукиш! Лучше вообще не доводить дело до обмена любезностями. Что бы ни было на этой дискете, ты перед ними не устоишь. Они скрутят тебя в бараний рог, - она повышала голос, негодуя на его упрямство. – Я позвоню этой дуре и скажу, что живу у тебя: пусть присылает своих автоматчиков, пусть стреляют нас обоих.
Невозможно было устоять перед её напором, но и нельзя раскрыть всех подробностей его опасной игры с мафией, не говоря уже о том, чтобы втянуть её, даже при малейшем участии. Он себе этого не простит. Впрочем… Именно её участия он и домогался.
- Нет, ты здесь ни при чём. И рисковать я тобой не стану, - отпирался он, но трудно было не расслышать побудительных ноток, которые невольно проскальзывали в его голосе.
- Как раз именно я-то здесь и при чём, если ты, конечно, не считаешь меня чужой! – возмущалась она уже с заметной обидой. – И я рискую сама собой.
Умилённый на минуту, Сергей растерялся, не зная, чем определить её помощь. Мысль пришла неожиданно.
- Ну хорошо… Нужно сделать так: я сам с ней переговорю, скажу, что ты изъявила желание жить со мной. Если она решит вернуть мне собственность, тогда я не буду опасаться за тебя, - Сергей на секунду задумался. – Это произойдёт, может быть, даже завтра. Её люди приедут ко мне и скажут окончательно, заберут они у меня всё или оставят.
Сергей лукавил, провоцируя её, чтобы она была во время его встречи с людьми Васи. Это была надёжная гарантия, что его не тронут.
- Конечно, оставят! Что за вопрос! А чтобы ты не сомневался, я буду присутствовать на этой встрече. При мне они не посмеют тебя и пальцем тронуть.
Сергей услышал то, что хотел услышать, и согласился, в убедительной манере говоря, что позволяет ей помочь ему скрепя сердце и жалуясь на неспокойную совесть. Карина была счастлива подарить ему свою защиту. Потом, забыв обо всём, они сплелись в объятиях, ублажали друг друга ласками, дали волю неистовому темпераменту вожделения, которое томилось в напряжении нескольких дней разлуки. Им казалось, что их любовные чувства, подобно бурному разливу, прорвали неприступную плотину враждебных обстоятельств, вышли из берегов и размыли опасный и коварный мир джунглей, окружавший их, который был уже не так страшен.
С торжествующим спокойствием Щеглов разъединил безнадёжно сковавшую его цепь гибельных интриг, и то, что его последняя уловка сработала на интимных чувствах, что спасательный круг ему всё же бросила возлюбленная, - именно это осветило изнутри поселившийся в нём после страшного поступка жутковатый мрак, который рассыпался на тени от блистающих образов радужной картины его будущей жизни. В его воображении этот красочный пейзаж будущего погружался во мглу, и впереди проплывали эпизоды его супружеской жизни с Кариной. Он видел её в подвенечном платье, чего никогда ещё не представлял, слышал голоса малышей, с умилением наблюдая всю свою будущую семью за праздничным столом – все эти видения с блаженством утоляли его предвкушение счастьем, мыслимое им как человеком, выросшем в детдоме. До этого счастья теперь было рукой подать, и его мечтательность как бы состязалась с неясной, но близкой реальностью, напрягаясь изобразить счастье невыразимо прекрасным. «Но как ни воображай его себе. А всё равно оно превзойдёт ожидания», - думал Сергей, легко переходя от грёз к предстоящей действительности.
