— Сколько же ты магазинов обошла?
Хейли рассмеялась.
— О, разве вспомнишь!
— Неужели так много?
— Э-э-э… наверное, все они просто слились в один сплошной магазин. Зато точно помню бутики, в которых купила две пары туфель.
Макс кивнул, показывая, что все идет нормально, можно продолжать в том же духе. Затем произнес:
— Разве ты не покупала недавно обувь?
— Я? Ах да… Верно, покупала, но то были другие туфли, для моего нового вечернего платья. А купленные сегодня я возьму с собой в ашрам.
Макс вновь одобрительно кивнул.
— Почему именно их?
— Неужели не понимаешь, дорогой? — усмехнулась Хейли.
Макс пожал плечами.
— Нет…
— Потому что это специальные туфли, на низком каблуке!
Макс покосился на дверь комнаты.
— В самом деле? Хм, не припомню случая, чтобы видел тебя в туфлях на низком каблуке.
— В ашраме увидишь, дорогой.
Так они болтали до окончания ужина. Со стороны могло показать, что беседа течет непринужденно, но на самом деле Хейли сидела как на иголках. Ела с трудом, практически заставляя себя, ведь, если на тарелке что-то останется, у Сюзи наверняка возникнут вопросы.
Мало-помалу подошло время десерта. Макс позвонил в колокольчик и велел явившейся на зов Сюзи подать заказанные, как и все прочее, в местном кафе миндальные пирожные, фрукты, а также кофе и бренди.
— Ведь ты не откажешься от бренди, дорогая? — с улыбкой обратился он к Хейли.
— Разве что глоточек, дорогой, — ответила она таким приторно-слащавым тоном, от которого самой стало тошно.
Кажется, я переигрываю, промелькнуло в ее голове.
Впрочем, здесь все переигрывали — и Макс, и Сюзи, и сама Хейли. В доме будто шел всеобщий спектакль. Макс и Хейли изображали любящих супругов, Сюзи усердную служанку. Недоставало лишь зрителей. И делалось все это для одного-единственного человека — для Мелинды Мейвелл. Ведь именно ее нужно убедить в том, что от Макса и Хейли Бэнкс — будущих гостей ашрама «Цветок любви» — можно не ожидать никаких подвохов.
Пока Сюзи убирала тарелки и заново накрывала стол для десерта, Макс, переглянувшись с Хейли, завел разговор о душевном равновесии, гармонии со Вселенной и далее по списку тем, освещенных в брошюре, в которой излагалось учение Мелинды Мейвелл.
Время от времени вставляя словечко, Хейли исподтишка следила за реакцией Сюзи. Та явно прислушивалась к беседе, в ее глазах даже появился блеск.
Пока Сюзи накладывала на десертные тарелки ломтики арбуза и сочных груш, Макс принялся разливать по бокалам бренди, слегка разбавляя содовой. Попутно, вновь переглянувшись с Хейли, стал нараспев декламировать напечатанную все в той же брошюре мантру:
Ты войди в меня, Вселенная,
Я войду в тебя, Вселенная,
Вместе мы одна Вселенная,
Раз и навсегда, Вселенная…
Примерно в середине Хейли подхватила, и последние строчки они наполовину произнесли, наполовину пропели вдвоем.
Закончив, тут же начали сначала:
Ты войди в меня, Вселенная,
Я войду в тебя, Вселенная,
Вместе мы одна Вселенная,
Раз и навсегда, Вселенная…
Спустя несколько мгновений, тайком покосившись на Сюзи, Хейли увидела, что та замерла с серебряной вилкой для фруктов в руке, а блеск в ее глазах приобрел фанатичный оттенок. Казалось, еще мгновение, и горничная подключится к чтению мантры. В какой-то момент даже губы ее шевельнулись… но она справилась с собой. А еще через минуту, закончив раскладывать фрукты, удалилась — тихонько, будто боясь нарушить медитацию хозяев.
Когда за Сюзи закрылась дверь, Хейли шепотом заметила:
— Похоже, один экзамен мы сдали.
Но Макс поспешно прижал палец к губам и кивнул в сторону коридора, словно желая сказать: не расслабляйся, нас постоянно подслушивают.
Тогда Хейли взяла бокал и произнесла в полный голос:
— Давай выпьем, дорогой!
Макс тоже потянулся за бокалом.
— Охотно, охотно…
— За нашу будущую поездку в ашрам! — добавила Хейли.
— За это — с удовольствием!
Они подняли бокалы. Затем Хейли залпом опустошила свой… и только тогда поняла, что содовой в бренди почти нет. Поспешно подхватив десертной вилкой кубик очищенного от семечек арбуза, она бросила его в рот и взглянула на Макса.
— Дорогой, ты сделал мне слишком крепкий напиток.
— Разве? — Макс только сейчас отпил из бокала. — А по-моему, что надо.
Хейли прищурилась, потом широко распахнула ресницы: гостиная будто качнулась перед ее глазами.
— Ч-что надо? Для к-кого как… — Она нахмурилась, почувствовав, что ее язык уже заплетается.
Так быстро? Ведь только что выпила…
Что же я наделала? — проплыло в мозгу Хейли. Теперь, с учетом слежки, придется контролировать себя вдвойне… или втройне… а может, и вчетверне… Ох, что за бред лезет в голову! В какой четверне?! Боже правый, того и гляди брякну что-то лишнее, испорчу дело… А Макс скажет, не зря я в тебе сомневался… Хотя нет, не скажет. Вот я прямо сейчас возьму и продемонстрирую, что даже в таком состоянии помню обо всех наших уговорах. И не боюсь прикосновений, поцелуев и прочего… Подумаешь, большое дело! Как будто до этого мне не приходилось ни с кем целоваться… Приходилось, еще как!
— Ах, дорогой… — пролепетала Хейли, поднимаясь из-за стола. — Тебе нужен этот десерт?
Макс внимательно посмотрел на нее.
— В каком смысле, дорогая?
— Э-э-э… — Мысли в голове Хейли путались. — Очень ли ты в нем заинтересован?
Она чувствовала, что говорит что-то не то, но ей трудно было сосредоточиться.
— Не очень, — медленно произнес Макс, окидывая ее взглядом с головы до ног. — А почему ты спрашиваешь?
— Просто наши разговоры… э-э-э… настроили меня на лирический лад… и я подумала — а не потанцевать ли нам?
До самой последней минуты Хейли не знала, что скажет это, но случайно заметила на столике у окна проигрыватель компакт-дисков и будто наяву услышала музыку.
Проследив за ее взглядом, Макс тоже встал из-за стола.
— Неплохая идея.
Однако Хейли уже почти забыла, о чем только что шла речь. Ее внимание поглотил сам Макс. Он стоял в нескольких футах от нее, так что его удобно было рассматривать. Хейли не преминула этим воспользоваться. Но сначала на миг застыла, привлеченная глубиной выразительных серых глаз Макса. Те будто притягивали ее, и, стремясь хоть как-то противостоять этому эффекту она перевела взгляд на торс. Здесь тоже было чем полюбоваться — в первую очередь угадывающимися даже под одеждой мышцами. Тренированное тело Макса могло бы вызвать зависть у иного спортсмена. Вдобавок он был высок и хорошо сложен. Все вместе создавало впечатление, будто Макс в любую минуту готов отразить любой удар, любое нападение. В то же время Хейли знала, что к спорту Макс имеет такое же отношение, как Мелинда Мейвелл к религии. Просто работа частного детектива заставляла его постоянно быть в хорошей форме.
