Пока они пили чай, ожидая Дейзи, Андриа обратила внимание на перемены в интерьере. Теперь здесь прибавились золотистый ковер со львом[1]и клавесин.
— Золотой — излюбленный цвет Бо, — задумчиво произнесла она.
— Мне кажется, он любит золото в любом виде, — хмыкнул Раф и потянулся к тарелке с кексом. Но вдруг замер и уронил кусок на тарелку. — Я что-то вспоминаю. Это было летом… На пикнике у реки… Я нес корзинку со снедью. Миссис Уотерс выдала нам на десерт целый сливовый кекс.
— И ты съел половину, — обрадовалась Андриа. По мере того как она вспоминала тот день, ее улыбка медленно гасла.
— Я помню… мы подтрунивали друг над другом, много смеялись и были очень счастливы. Я обнимал тебя, и мы целовались. — Он помолчал и, вздохнув, добавил: — И не только целовались. Твое лицо было похоже на пунцовую розу и так же прекрасно. Тогда мы любили друг друга. Ты была такая же сочная и душистая, как этот кекс. И такая же свежая.
Андриа смущенно отвела взгляд. Она прекрасно помнила тот день.
— Но это было, когда мы только поженились. И прежде чем у нас возникли разногласия.
Наступила тишина, такая же неловкая, как замешательство при вопросах, оставшихся без ответа.
— Ну где же Дейзи? — нетерпеливо проговорила Андриа, когда молчание стало непереносимым. — Я лучше сама схожу за ней. — Она встала и пошла к двери.
— Не убегай, Андриа, — остановил ее Раф, когда она проходила мимо его кресла. — Возможно, между нами было много всего — как хорошего, так и плохого. Но бывают моменты, которые нельзя игнорировать. Я хочу, чтобы ты дала мне шанс…
— Оставь эту чепуху! Ты даже не понимаешь, что говоришь, Раф. Это ведь ты ушел от меня. Это ты хотел положить конец нашей совместной жизни. Ты сделал этот выбор, а не я.
— Должно быть, я был набитым дураком, — покаянно пробормотал он. В глазах его плескались боль и смятение. Он встал и начал нервно ходить по комнате. — Будь все проклято! О, если бы ко мне вернулась память, чтобы я мог получить ответы хотя бы на некоторые вопросы! Даже если я ушел от тебя, это не означает, что между нами все кончилось. Я уверен, что всегда носил тебя в своем сердце. Возможно, как груз незавершенного дела. Тем не менее, я думаю, это было нечто большее, гораздо большее.
Андриа постаралась загнать поглубже все желания, которые так и рвались наружу.
— Все это лучше забыть, поверь мне.
— О Боже! Опять эта женская логика! Ты будешь мне говорить, что лучше, тогда как я не могу вспомнить самых важных в жизни моментов!
— Раф, я больше не хочу это обсуждать, — холодно заявила Андриа. — Подожди, пока у тебя восстановится память, а пока давай оставим эту тему. — И, толкнув дверь гораздо сильнее, чем требовалось, она выскочила в коридор, оставив его в одиночестве.
Ему захотелось наброситься на клавесин и разнести его в щепки. Но зачем портить прекрасный инструмент и разбивать кулаки до крови? Однажды он попробовал молотить стену — и что из этого вышло? Он просто размозжил себе костяшки пальцев. Раф мерил шагами гостиную, чувствуя себя зверем в клетке, за пределами которой были незнакомая жизнь и бескрайние белые просторы. Выпрыгнуть бы в окно, подумал он, и бежать, бежать, бежать, пока не упадешь от усталости и снег не накроет тебя белым саваном. Безысходность и отчаяние разъедали его душу.
— Проклятие!
Он допил чай, но вкусный напиток не принес спасительного успокоения. Напротив — только вызвал безудержное желание швырнуть чашку в огонь и посмотреть, как она разобьется о камни. Возможно, он бы так и сделал, если бы в этот момент не распахнулась дверь. Андриа, бледная как смерть, шатаясь, вошла в комнату.
— Дейзи ушла вчера, — прошептала она. — Ушла и не сказала никому ни слова, кроме буфетчицы. И никто не знает, где ее искать.
— Несомненно, ей что-то известно, — подумал вслух Раф. Отчаяние его сменилось возбуждением. — Она услышала, что я вернулся, и поспешила скрыться. Но кто-то в деревне должен знать, куда она ушла. Ее родные должны быть в курсе.
— Да. Давай съездим туда прямо сейчас, а потом вернемся.
— Не уверен, что мне вообще захочется возвращаться, — пробурчал Раф. — Я ведь видел, как на меня смотрел твой кузен.
— Это не имеет значения. Мы должны обследовать дом, заглянуть во все уголки, ради твоего же блага.
— Мы можем приехать сюда в другой раз.
Андриа не стала спорить и торопливо вышла в коридор, чтобы послать лакея за их одеждой.
— Дейзи — пятая дочь Суонов. Их дом сразу за деревней.
Полчаса спустя они уже ехали через Роуэн-Гейт. Небо потемнело, снова повалил снег. Раф отметил, что Андриа знала в этих местах все тропинки. Она без труда находила дорогу в густом рябиннике, согнувшемся под тяжестью замерзших красных ягод. Вскоре показались домишки, окруженные огородами.
Возле последнего домика Андриа спрыгнула с седла. Раф тоже спешился и пошел за ней по узкой тропинке, отмечая на ходу покосившиеся рамы и провисшую крышу. Было слышно, как в доме плачут дети. Андриа постучала.
— Дай Бог, чтобы она была здесь, — прошептала она.
— Ты думаешь, она все тебе расскажет? — Рафу не хотелось разрушать ее надежд. Он знал: если этот след никуда не приведет, она снова испытает боль.
К ним вышла женщина средних лет в наброшенном на плечи дырявом шерстяном платке. Из-под грязного чепца свисали длинные пряди прямых как солома волос. Она неуклюже поклонилась и плотно закрыла за собой дверь.
— Чем я могу вам помочь? — спросила женщина, вглядываясь в лицо Андрии. Затем посмотрела на Рафа, и ее усталые глаза расширились от ужаса. — Значит, это правда, что вы живы?
Раф кивнул.
— Мы пришли поговорить с вашей дочерью. Она дома?
— Была вчера. Забежала на минуту сообщить, что нашла другую работу, и больше ничего не сказала. Вчера она была очень молчаливая.
Андриа сникла и спросила расстроено:
— И вы не знаете, где она теперь будет работать?
Женщина покачала головой:
— Нет, миледи. Дейзи все держит в секрете, она такая. Сколько мы с ней ругались из-за этого. Моя дочь наивная дурочка. Даже если попадет в беду, ничего не скажет. Сгребла вещи в охапку и отправилась неизвестно куда. — Миссис Суон вытерла набежавшие слезы.
— Я разделяю ваше беспокойство за Дейзи, — проговорила Андриа. — Но скажите хотя бы, в какую сторону она пошла?
— Туда. — Женщина махнула рукой в ту сторону, где протекала река, и прижала к губам фартук.
Андриа похлопала ее по руке:
— Успокойтесь и возвращайтесь в дом, миссис Суон. Не хватает только простудиться.
