Так, это пропустим… А, вот уже интереснее.
«Нам гораздо сильнее, чем секс с чужим мужиком, нужны новые впечатления, новая атмосфера. Это несколько абстрактная цель, но она живет в подсознании, требуя своего. Мужчинам тоже после пяти лет брака хочется новизны. Вот только им нужен конкретный объект. Поэтому мы можем, нахватавшись знаков внимания на стороне, прибежать в супружескую постельку. А потом, получив аванс вне дома, часто вновь отправляемся туда, где эти авансы раздают. И еще неизвестно, чем такие походы закончатся. Ведь там все новое, заманчивое, да оно еще и восхищается…»
Вечером, когда Прудников явился с работы, как всегда, уставший и хмурый, жена сообщила ему новость:
— Я возвращаюсь в парикмахерскую! Надоело мне быть домокозявкой, хочу работать! Да и сын наш уже большой мальчик, вполне может полдня побыть с детишками в детском саду. Мы с тобой выросли в детсадах — и ничего, стали нормальными людьми.
Этот монолог застал мужа врасплох. И хотя обычно, когда у Славы случались такие поползновения, как желание выйти на работу, он резко их пресекал, но на этот раз… Валентин почувствовал такую решимость со стороны жены, что сразу понял: приказывать или отговаривать бесполезно.
С момента выхода Славы Прудниковой на работу их семейная жизнь изменилась самым непредсказуемым образом. Слава перестала предъявлять к мужу претензии по поводу не слишком регулярного секса, была всегда в хорошем расположении духа, при этом успевала вести дом и быть идеальной матерью. Вот только роль жены исполнялась ею более формально, чем в первые годы их брака…
Реакция майора на такие изменения была предсказуемой и чисто мужской: он начал ревновать. Со всей милицейской тщательностью он устроил слежку за своей женой, но никаких порочащих связей не выявил. Ее никто не встречал с работы, никто не провожал. В салон, конечно, заходили постричься и мужчины, но они стриглись и уходили. Это Прудников наблюдал через прозрачное окно витрины, за которым работала его супруга.
Убедившись, что никаких поводов для ревности у него нет, Прудников решил снять напряжение обычным методом — сходить с сослуживцами в сауну. После сауны они продолжили вечер в известном уже клубе «Куколки», дабы окончательно расслабиться в обществе стриптизерш.
Больше всего ему понравилось, как после исполнения приватного танца одна стриптизерша проворковала ему на ухо: «Я могу станцевать самый лучший в твоей жизни танец у тебя на коленях. Смотреть тебе в глаза так, как будто ты самый лучший мужчина на свете, о котором я мечтала всю жизнь. И в то же самое время думать, что сегодня куплю в супермаркете на ужин». «Это, по крайней мере, честно, — подумал Валентин. — Вот такие они мастерицы создавать иллюзии, и именно за это им и платят, за этим люди и идут в стриптиз-клубы».
Ему отчего-то захотелось еще поговорить с этой, как ее… Лилит, что сидела у него на коленях. Он заплатил еще раз, но уже не за танец. Ему хотелось узнать о ней побольше. И она, нисколько не стесняясь, рассказала о себе.
— Мы с другом ходили в стриптиз-клубы ради развлечения, нам нравилось смотреть на эротические танцы. Однажды он начал меня просить, чтобы я прошла любительский конкурс. Он сказал: «Тебе слабо станцевать стриптиз, милая?» И я пошла. Мне дали работу…
— Но ты ведь не проститутка? — Наметанный глаз майора в таких вопросах не допускал промахов.
— Только без нравоучений и вопросов на засыпку! Я не проститутка. Более того, я вот-вот буду защищать кандидатскую! И что это для тебя меняет?
Он не придумал, что ответить, и ушел.
Ночь прошла. На следующий день к клубу подъехал на велосипеде хозяин заведения, Филипп Крученых. Со стороны могло показаться, что он — студент какого-нибудь вуза, маменькин сынок, который тайком от родителей и знакомых бегает смотреть стриптиз. На самом же деле у него сегодня должны были состояться два собеседования с претендентками на роль артисток стрип-данса.
Первая девушка — Яна Полищук. Филипп без особого энтузиазма посмотрел ее номер. Она была не очень-то пластична, не слишком музыкальна и вдобавок не артистична. Единственным положительным моментом была ее молодость, свежесть. Молодых стриптизерш клубу определенно не хватало, а на них был явный спрос. Поэтому Крученых со вздохом, понимая, что берет в работу третий сорт, предложил Яне контракт на три месяца, с обязательным испытательным сроком. Он сунул ей внутреннюю инструкцию, касавшуюся поведения артисток стриптиза с посетителями, и, как обычно, обратился к своей будущей подчиненной:
— Вопросы?
— Сколько я буду зарабатывать?
— В плохие дни, когда мало клиентов, двести долларов в день. В средние дни — пятьсот-шестьсот баксов. В хорошие дни можешь заработать полторы тысячи зеленых. Четыре пятых от суммы идут клубу, одна пятая тебе. Понятно?
Яна надула губки. Ей совсем не хотелось делиться ни с каким клубом, ведь это же она зарабатывает! Это ее кровные денежки! Но что же делать, если таковы суровые законы жизни? Вслух она ответила:
— Понятно.
Следующей претенденткой была тридцатилетняя зрелая брюнетка. Она сразу понравилась Крученых. В первый момент она производила впечатление очень сдержанной, даже закрытой молодой женщины. Но когда Филипп спросил ее, зачем она пришла в клуб, та без колебаний ответила:
— Мне интересно человеческое тело, как и человеческая личность. Я его люблю. И специально ходила на курсы, где обучали танцам на пилоне. Мне было интересно сочетание хореографических элементов с акробатикой вокруг пилона и на нем. Искусство соблазнять без раздевания — это ведь не всем дано, согласитесь?
— У нас нужно раздеваться, — спокойно заметил Крученых.
— Это следующая ступень, — улыбнулась брюнетка, и безупречные зубы жемчугом сверкнули между прекрасными губами. — Просто такая игра для меня. Ведь, в сущности, стриптизерши — это актрисы эротических шоу, где они получают комплименты, ловят восторженные взгляды мужчин, будоражат желания, а им еще платят за это по тысяче долларов. Кому это не понравится?
— Как вас зовут?
— Влада.
— Можете показать фрагмент выступления? — спросил Филипп с волнением, что его совершенно обескуражило. Он настолько привык к выступлениям стриптизерш, что это никогда его не волновало, а тут…
— С удовольствием!
Выступая у пилона, женщина думала: «Если все вокруг плохо и хочется умереть от тоски, то стоит раздеться перед толпой людей — и от дурного настроения не останется и следа».
— Вы приняты!
Филипп понимал, что эта женщина поднимет рейтинг его клуба на более высокий уровень. С ней он заключил контракт на совсем других условиях, чем с предыдущей.
Пока Филипп Крученых набирал новых артисток стрип-шоу, Валентин Прудников наблюдал, как его жена ловко обслуживает клиентов. К ней в кресло садились женщины, мужчины и дети. Когда перед ней усаживался ребенок, она ставила специальную скамеечку, чтоб малыш не утопал в объемном кресле, и его головка устраивалась на удобном для мастера уровне. Некоторые маленькие детишки начинали плакать, но Слава моментально выдавала им игрушку из арсенала сына Ваньки, после чего малыш уже не боялся процедуры, а тихонько играл в кресле львом или спайдерменом, пока ему делали стрижку.
