За шведским столом в отеле было немноголюдно, на столах были красиво расставлены серебряные тарелки, полные фруктов, яиц, овощей.
Я встала утром чуть свет, так как рано легла спать накануне. Приняв душ, позвонила Сёити, и он пригласил меня вместе позавтракать. К тому времени мои опухшие глаза вернулись к своему прежнему состоянию.
— Сегодня мы сможем встретиться с Кума-сан? — поинтересовалась я.
— Да, я договорился на первую половину дня. По всей видимости, мы можем поехать вместе. Если, конечно, ты не против, — сказал Сёити.
— Совершенно не против! К тому же вместе лучше.
Казалось, что свежевыжатый сок просочился сквозь все мое тело. Так как я встала довольно рано, я чувствовала, как что-то движется внутри меня. Ощущение было такое, словно на свободу выпустили нечто, долгое время томящееся взаперти.
— Я рассказал ей, что вчера мы ездили в твой дом. на что Кума-сан сказала, что ей тоже придется набраться смелости, чтобы теперь посмотреть в лицо тому, что тогда случилось, но если уж ты проявила такую невероятную отвагу, то дать достойный ответ — это ее работа. Я думаю, она прекрасный человек. Мне показалось, что она вполне нормальная и не отличается подозрительностью.
— И лицо у нее довольно приятное, да? Я побывала дома, и теперь мне еще сложнее поверить в то, что моя мама совершила такое...
— Знаешь, матушка говорила, а она, в свою очередь, слышала об этом от бабушки, что если посещать школу магов и изо дня в день учиться всевозможным фантастическим вещам, то постепенно может поехать крыша и ты начинаешь видеть все вокруг в виде символов. Хотя и сам по себе Турин определенно является местом с весьма глубоким смыслом. Что ни говори, под этим городом вроде как полным полно мумий.
Матушка в последние годы стала понимать это. Твердила, что если ты начинаешь видеть смысл всего, что попадает в поле зрения, то тебе сразу же становится понятным, что хорошо, что плохо и как сделать разумный выбор, и ты осознаешь, что только сам можешь умело повернуть любую ситуацию в свою пользу. Однако для этого необходимо тренировать и закалять свой организм. В противном случае нагрузка на мозг будет слишком тяжелой, что может привести к страшному жару. И если в таком состоянии тебе вдруг померещится, что ты обязан прямо сейчас убить человека, то для тебя это не будет невозможным.
А вот если поддерживать свой организм в порядке, то он сам будет сигнализировать о том, что что-то не так, и это не даст тебе окончательно свихнуться. Поэтому матушка никогда не пренебрегала поддержанием и сохранением своего здоровья.
Что же касается твоей мамы, то она не видела ничего страшного в том, чем занималась, и, как ни странно, дошла до того, что считала это просто жизненно необходимым. Однако, несомненно, если бы она была жива, думаю, она согласилась бы, что эти доводы резонны. В том мире, в который она верила, убить человека прямо на месте было вполне естественным.
— Как же я этого не замечала? Ведь так оно и было... — изумилась я. — Какая же я была дура...
— Нет, любой мог бы оказаться на твоем месте, — возразил Сёити. — Вчера я уже говорил тебе, что каждый из нас хочет верить в своих родителей, и какими бы странными они ни были, мы не думаем о том, что они способны на такое. Наверное, наши глаза словно затянуты пленкой. Может, мы просто хотим любить их, наших родителей. В этом все дело. Чужие люди наверняка все видели и понимали, но не сказали ни слова, потому что их это не касалось и им было все равно.
— Вот оно что, я хотела любить ее. Та девочка-подросток, которой я была тогда, просто терпеливо ждала, делая вид, что ничего не замечает. Ждала, что счастливые времена вернутся. — Из моих глаз вновь закапали слезы.
В лучах утреннего света я, несмотря на слезы, спокойно наблюдала за тем, как все естественно встает на свои места. Небольшие отклонения от нормы когда-нибудь неизбежно приводят к отклонениям необратимым. Пока отклонения незначительны, окружающие, по возможности, не хотят их замечать и окончательно свыкаются с тем, что ситуация начинает стремительно ухудшаться.
Сейчас, наверное, никто не поверит, что в тех развалинах когда-то жили люди.
Как бы мне хотелось изменить ход истории, чтобы туда вновь вернулась жизнь. Склады — это слишком уныло. А вот если там сделают большой магазин и заодно откроют еще и кафе, где люди из окрестностей будут отдыхать и получать удовольствие, тогда и душа моя тоже успокоится.
Если бы судьба позволила мне выбирать, возможно, я жила бы, сделав эту мечту своей целью. Однако я опоздала. Я задержалась, но при этом не оставила свою надежду. Я обнаружила внутри себя желание помочь этому всеми забытому дому, и уже это смягчило мое ощущение тупиковой безысходности. Мне показалось, что это само по себе очень здорово.
Я испытывала дискомфорт от ощущения застрявшего кома в горле. Хлеб я есть не могла и поэтому не спеша грызла яблоко. Сёити, не возобновляя более наш разговор, жевал хлеб и пил кофе. Взглянув на его рот, тщательно пережевывающий пищу, подобно кролику, я умилилась.
Тем же добрым взглядом я окинула ресторан, и теперь все движения присутствующих в нем людей показались мне искусными и грациозными.
Как хорошо было бы вот так всю жизнь молча завтракать вместе с Сёити, подумала я. Все-таки я живу, и это уже хорошо. Я думала, что после выдающихся достижений моей мамы я сама должна достичь еще больших высот. Думала, что, если у меня ничего не получится, мне придется всю жизнь тихо и скромно провести в тени маминого успеха. Однако все не так уж и плохо: я просто путешествую со своим кузеном, с которым давно не виделась, завтракаю в замечательном отеле, перевариваю съеденное вот этим самым организмом и вот этими самыми глазами тихонько наблюдаю за тем, как начинается сегодняшний день. И это хорошо. Это практически все, что нужно в жизни.
В одной из квартир высотного жилого дома, находящегося в самом конце длинной торговой улицы с тремя чайными, располагался офис женщины по фамилии Кума-сан.
Я была напряжена, чего нельзя было сказать о Сёити: он вел машину, как обычно, спокойно и быстро нашел парковку и решительно, словно бы говоря “Ну что, идем?”, пробежав глазами по раскрытой карте, отыскал тот самый многоквартирный дом белого цвета.
По этому поводу я испытывала двойственное чувство: доверие и печаль. Оно снова заставляло меня думать, что, хотя мы вроде как и вдвоем и делим все испытания и переживания поровну, по-настоящему тяжелые проблемы — они только мои.
С улицы квартиры в этом доме казались довольно просторными, и окна были большими. Квартплата определенно немаленькая, решила я. В голову невольно приходили опрометчивые мысли типа: неужели подобная работа приносит такую прибыль?.. Должно быть, моя мама тоже за каждый сеанс спиритизма собирала приличные деньги.
Входная дверь оказалась незапертой, и поэтому мы беспрепятственно сели в лифт и поднялись к офису Кума-сан. Сёити нажал на кнопку домофона, после чего послышалось протяжное “да-а” и дверь открылась.
