Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Опять троллейбус. У меня прямо каждый день по два раза случается теперь поездка в Замоскворечье. Туда-сюда. По-моему, я к девчонкам на этом же троллейбусе ехала. Ну да, вот и эта рекламка у кабины водителя наклеена.
Автобусные экскурсии по Москве:
Университет
Воробьевы горы
Патриаршие пруды
Ваганьковское кладбище
Фирма «Tour buss»
Тел. 411-11-11
Какой странный маршрут предлагает этот «Турбас». В прошлый раз я как-то не обратила внимания… господи, а название фирмы? Я так задумалась, что чуть не проехала остановку.
Дези открыла дверь:
— Входи, входи, деточка. В комнате за столом сидел Полюшко, я села на диван, тетя Дези — на другой стул.
Никто меня ни о чем не спросил. Полюшко продолжал читать.
…
Турбас приблизился к источнику света, свет был острый, пронзительный. Он лился из небольшого отверстия, рядом находилось еще одно, просто темное. Похоже на дырочки в розетке, как за диваном, подумал Турбас. Только в одной дырочке тока нет, зато в другой — слишком много. И тут ему почему-то опять стало страшно. Ему захотелось убежать обратно в лес и дальше, назад, к избушке, спрятаться за дверью… Он пригнулся и попятился назад. Но не побежал, а присел на землю на сухой клочок старой травы. У ног его была маленькая лужица. Турбас заглянул в лужицу и увидел серое с клокастыми облаками небо, кусок еловой ветки, освещенной синим светом, и худого изможденного человека в седой грубой щетине, с запекшейся на губах кровью, с мутными серыми глазами под сросшимися бро— вями, в грязной полосатой пижаме, забрызганной мерзкими темно-бурыми пятнами. «Это я», — произнес он вслух.
— Это он! — хором вскрикнули мы с тетей Дези. И посмотрели друг на друга и на Полюшко.
— Я знаю, — сказал Полюшко.
Мы с Дези дрожали от волнения.
…
«Это я», — произнес Турбас, и страх пропал. Он встал и подошел к отверстию. Внезапно луч начал видоизменяться, деформироваться и приобретать форму. Прямо из луча вылетела прозрачная девушка с длинными волосами. «Она здесь, — подумал Турбас. — Теперь все будет хорошо». Сначала силуэт девушки был не очень отчетлив, она сливалась с основным потоком, струящимся из дыры. Постепенно девушка стала почти отчетливой. Луч немного поблек, он опять был голубым, как и раньше, но не таким жестким.
— Ты уже здесь? — проговорила девушка. — Как хорошо. Летим.
— Куда? — спросил Турбас.
Девушка показала рукой на светящееся отверстие.
— Не бойся, нам туда.
— Я уже не боюсь, — сказал Турбас, — просто я не умею летать.
— Ты очень долго сидел, ты засиделся, я покажу тебе, как это просто, у тебя получится, ты отчаялся и не веришь в себя, давай руку.
Турбас протянул девушке руку.
— Откуда ты знаешь, куда мне? — спросил он.
— Нам нужно к свету, — сказала она и подтянула его к себе.
Турбас почувствовал, что он поднялся в воздух и парит теперь рядом с девушкой.
— Ты только руку не отпускай, я еще не привык.
— Не бойся ничего, летим.
Они поднимались выше и выше. Турбас увидел макушки елок, лес стал совсем игрушечным, маленьким-премаленьким.
— Ты уже привык?
— Это совсем не трудно и не страшно, — сказал Турбас.
Девушка отпустила его руку.
— Лети за мной, не отставай.
Она резко, как подбитая птица, ринулась вниз. Турбас — за ней. Макушки елок, земля — совсем близко! Пустое черное отверстие — мимо, отверстие с лучом! Один миг. Они оказались в голубом потоке и пролетели внутрь.
Турбас почувствовал, что полет его замедлился, и на мгновение ощутил себя не летящим, а как бы плывущим в непонятном прозрачном эфире вниз, но это было всего мгновение. Вот он уже с бешеной скоростью несся вверх, навстречу необыкновенному лучезарному сиянию. Свет!
Турбас несся к сиянию, ему было радостно и хорошо.
— Где ты?! — крикнул он прозрачной девушке. Он не видел ее.
— Лети вперед! — раздался голос сзади. — Лети, мы еще увидимся. До свидания!
Дези плакала. Я не плакала. Ком в горле стоял. Полюшко сидел молча.
— Как ты это все написал! — сказала тетя Дези. — Скажи, Даня, теперь ему хорошо?
— Да.
— Он сильно страдал?
— Он отчаялся и заблудился.
— А кто была эта прозрачная девушка?
У меня мурашки по коже заходили.
Говорить ничего не хотелось. Почему-то меня очень волновал ответ Полюшка.
Я точно теперь ощущала, что это про меня. В общем, я очень напряглась и посмотрела на Полюшко.
Он это как будто почувствовал и, глядя на меня, произнес:
— Это добрый ангел, который помогает заблудшим душам найти путь. Я написал этот текст… все оказалось сложнее… голос мой провидческий и нам не дано предугадать…
— Ты меня успокоил, деточка, — обратилась Дези к Полюшко. — Теперь одно меня волнует, как бы мне туда тоже попасть. Я совсем без Бори не могу, я скучаю. Если бы Пер Гюнт умер, я думаю, Сольвейг пошла бы к нему. Тут Андерсена можно еще почитать… Ты можешь текст мне оставить? Я хочу просмотреть его глазами.
Полюшко почему-то вопросительно посмотрел на меня.
Я кивнула.
— Даня, а откуда ты знал, что Борюшку Турбасом называли?
— Мне Виолетта рассказывала.
— Это Штальд придумал. ТУРин-Борис-Александрович-Сам. Характер у него такой был общительный, живой. К людям по-особенному относился. Объяснял, разъяснял, но не менторским тоном, не навязывал, говорил: «Я советы на веревочку повешу, надо будет — возьмете…»
— Нам пора, еще заедем, — сказал Полюшко.
Мне почему-то стало приятно, что он во множественном числе сказал. Мы вышли от тети Дези в каком-то лирическом настроении.
— Даниил, ты Шуберта любишь?
— Да, особенно «Зимний путь». У меня даже стихотворение есть, в юности написал:
Как грустен «Зимний путь»
И как прекрасен Шуберт
Душа поет: то у «Ручья»,
То флюгером кружится
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
