Так что о чувствах придется забыть. Надо на все смотреть с практической точки зрения. Смысла убивать Уайлда у Клэр, пожалуй, не было. Решившись на убийство и рискуя быть схваченной на месте, она потеряла бы неизмеримо больше, чем если бы выгорели его планы погубить ее предприятие. Верно? Верно. Она бы не пошла на этот риск.
Но, даже рассуждая так, что-то в ситуации с «Французским шелком» Кассиди настораживало. Что же во всем этом было странного? Он мысленно перебрал в памяти всех, с кем встретился в тот день: экономка, девушка в приемной, Клэр, Мэри Кэтрин, Ясмин. Внезапно его осенило: «Ни одного мужчины». Ни одного мужчины. На складе работали одни женщины. Гарри — и то уменьшительное имя от Гарриетт, экономки. Значило ли все это что-либо? А может, «Французский шелк» был первой ласточкой в сексуальной дискриминации наоборот? Не было ли в отношениях между Клэр и Ясмин чего-нибудь большего, чем дружба и общий бизнес?
От этой мысли появился горький привкус во рту — сильнее, чем от кофе с цикорием. Он вылил остатки кофе в раковину.
Нет, такого не может быть. Он бы почувствовал это. Разговор девушек был действительно мягким и доверительным, но любовной связью здесь и не пахло. Как бы то ни было, Клэр Лоран не была убийцей.
С другой стороны, она предстала в его воображении именно женщиной, способной, уже совершив убийство мужчины, без всяких угрызений совести, забавы ради, разнести ему яйца. Раздался телефонный звонок.
— Это Гленн.
— Доброе утро.
Детектив хмыкнул, как будто был с этим не согласен.
— Мне позвонили от комиссара полиции. Он говорит, что жена Уайлда, которая полностью оправдывает свою фамилию[2], требует, чтобы мы выдали тело ее мужа. Придется разрешить, Кассиди.
Кассили взъерошил влажные волосы.
— Черт. Похоже, у нас нет выбора. Но дай мне еще разок поговорить с ней и пасынком.
— У нас уже есть их показания. Я сам с ними десяток раз беседовал. Еще один разговор вызовет лишь раздражение.
— Знаю, но я хочу попробовать. Буду через полчаса.
Беседа с Ариэль и Джошуа не задалась с самого начала. Они уже сидели в кабинете Кассиди, когда появился он сам. Вдова была в черном шелковом платье, в котором выглядела хрупкой, слабой и невинной.
— Мистер Кассиди, мы чуть больше чем через час отправляемся в Нэшвилл. Нам бы не хотелось опаздывать на самолет.
— Прошу прощения, — сказал Кассиди, садясь за свой стол. — Небольшая пробка по дороге. Я позабочусь, чтобы вас вовремя доставили в аэропорт, с полицейским эскортом.
Казалось, идея ей понравилась. Она откинулась на стуле:
— Спасибо.
— Мне только что сказали, что гроб с телом преподобного Уайлда будет отправлен этим же рейсом.
Вдова приложила к глазам вышитый носовой платок.
— Прошло уже больше недели со дня убийства Джексона. За это время вы не только не арестовали убийцу, но и всячески препятствовали захоронению моего мужа.
Кассиди мысленно поаплодировал ей. Она была чертовски хороша в своей роли. Колени целомудренно прикрыты юбкой, светлые прямые волосы зачесаны назад и схвачены черной бархатной лентой. Она совершенно не стремилась выглядеть соблазнительной, но все равно от нее исходило какое-то необъяснимое очарование.
Джошуа утешающе тронул ее за плечо:
— Для нас это было суровое испытание, мистер Кассиди. Особенно для Ариэль.
— Я нисколько не сомневаюсь в этом.
— Мы хотим вывезти тело отца домой, похоронить его, а потом немного отдохнуть. Однако мы планируем вернуться в Нью-Орлеан, как только будет задержан виновный. Я хочу сам, лично, задать ему вопрос — зачем он сделал это.
— Я бы и сам хотел спросить то же самое. — Кассиди открыл папку, которую ему при входе вручил один из клерков. — Чтобы внести полную ясность, я бы хотел еще раз уточнить с вами некоторые временные аспекты. — Для видимости он порылся в бумагах. — Вы — я имею в виду — вы втроем, с небольшим окружением — прибыли в отель… во сколько?
— В десять ноль пять, — нетерпеливо ответила Ариэль. — Мистер Кассиди, нас уже тысячу раз спрашивали об этом.
— Я знаю, это кажется назойливым, но иногда, вновь и вновь пересказывая события, свидетель вспоминает некоторые детали, на которые раньше не обращал внимания. Поэтому прошу вас, наберитесь терпения.
Она страдальчески вздохнула.
— Мы прибыли в десять ноль пять. Очень хотели есть. Поужинали в ресторане отеля. Я уверена, что персонал может подтвердить это.
— Они уже подтвердили. Кто-нибудь из вас выходил из-за стола во время еды?
— Не думаю. Джош, ты помнишь, чтобы кто-нибудь выходил?
— Нет. А почему это так важно, мистер Кассиди? До сих пор оставалось загадкой, как же проник преступник в номер Уайлда. Кассиди предполагал, что кто-то из близкого окружения мог иметь доступ к ключу и ждал, пока Уайлд вернется с ужина.
— Нет, просто я подумал, что надо и это проверить.
— Я не помню, чтобы до конца ужина кто-то выходил, — сказала Ариэль. — Мы все вместе поднимались в лифте и вышли на своем этаже.
— У всех было хорошее настроение?
— Все были исполнены Духом.
— Духом?
— Святым Духом. Та вечерняя служба прошла особенно вдохновенно.
— Понимаю. — Кассиди вновь углубился в бумаги. — Итак, миссис Уайлд, вы, ваш муж и Джош вместе вышли из лифта на седьмом этаже?
— Совершенно верно. Джексон всегда снимал для нас целый этаж, чтобы семья была в полном уединении.
— Хм.
— Я поцеловала Джексона у лифта, пожелав ему спокойной ночи, а потом пошла в номер Джоша репетировать гимны для следующего богослужения.
— Вы всегда поете на полный желудок, миссис Уайлд?
— Прошу прощения, что вы сказали? Кассиди откинулся на стуле и, поигрывая карандашом, в упор рассматривал вдову и сына.
— Я знавал нескольких певцов. Но среди них не было ни одного, кто бы любил петь сразу после еды. Полный желудок давит на диафрагму, не так ли?
— Какое это имеет отношение к делу?
— Вы сказали, что пошли в номер Джоша репетировать.
— Я могу все объяснить, — торопливо начал Джош. — Когда мы с Ариэль репетируем вне зала, мы работаем над ритмом, уточняем, сколько исполнение займет времени, ну и все прочее, Она поет в полный голос, лишь когда мы репетируем в зале, когда звукооператоры могут настроить микрофоны.
— О, — подхватил Кассиди, — вот, должно быть, почему никто не слышал, как вы пели в ту ночь.
