ДАЛЬТОН: «Так нам что, двигаться по этой пунктирной линии?»
ШТАБ МИССИИ: «Снова изменение диаграммы. Теперь «Прыг-Скок» сидит на той самой стороне Шара, о которой мы только что говорили. Они хотят, чтобы вы совершили на них посадку. Расстояние теперь — пять миль, относительное ускорение пятьдесят… сорок девять…»
ШЕРМАН: «Теперь видимость просто прекрасная. Как читаются картинки?»
ШТАБ МИССИИ: «Восхитительно. Так вы готовы совершить посадку самостоятельно, в ручном режиме?»
ШЕРМАН: «Будьте-нате! Этот глобус сверкает, точно он сделан из металла. Высокое альбедо[10]. Без видимых неровностей. Каменным, геологическим образованием это не назовешь — так что идея пустотелого астероида отпадает».
ШТАБ МИССИИ: «План приземления ретранслируется. Без изменений и добавлений. Дистанция сократилась до трех миль. Относительное ускорение тридцать… двадцать девять…»
ЩЕРБАТСКИЙ: «Тут поневоле почувствуешь себя блохой. При таких размерах — и движется своими силами!»
ШЕРМАН: «Хьюстон? Я собираюсь совершить короткий выстрел из дюз, чтобы погасить скорость падения. Небольшой, на полсекунды выстрел… сейчас-сейчас…»
ШТАБ МИССИИ: «Согласно показаниям телеметрии, ваше расстояние равно двум милям, Прыг-Скок. Относительное ускорение теперь насчитывает девять — нет, уже восемь с половиной».
ВРЕМЯ «Ч» — 3 ДНЯ 15 ЧАСОВ 28 МИНУТ.
ШЕРМАН: «Пробные приземления рассчитали. Мы снижаемся».
ЩЕРБАТСКИЙ: «Слушайте, она действительно металлическая. Горизонт вокруг нас представляет собой законченную окружность совершенных очертаний. Поверхность его слегка шероховатая: фактура вроде наждачной бумаги. Однако ни выщербин, ни трещин. Вижу грандиозные изогнутые линии, сбегающиеся к горизонту. Ну прямо настоящий апельсин».
ДАЛЬТОН: «Паркуй помягче, Пауль, — как на прицеп. Отсюда нас подбросят до самого дома».
ШТАБ МИССИИ: «Осторожнее, ребята, рано шутить. Не все обстоит столь благополучно, парни. Ради бога, убедите их взять высокую орбиту для парковки. Русские должны объявить расширенное совещание, посвященное их прибытию на землю. Эта штука будет почище кометы».
ЩЕРБАТСКИЙ: «А если они захотят приземлиться, джентльмены?»
ДАЛЬТОН: «Приземлиться? Такая-то фиговина? Да она треснет пополам! Куда ее сажать такую?»
ЩЕРБАТСКИЙ: «А что вы скажете насчет посадки на воду?»
ШТАБ МИССИИ: «Верно, Щербатский. Если они и впрямь собираются садиться, то вариант с пустыней в Неваде пойдет в мусорную корзину».
ЩЕРБАТСКИЙ: «Американские озера тоже чересчур заселены. Канада в зимнее время бесполезна. Как насчет Аральского моря в Казахстане?»
ДАЛЬТОН: «Земли Австралии могли бы оказаться лучше. Одно из этих озер в глуши?»
ЩЕРБАТСКИЙ: «Это все сезонные озера. Пересыхают в момент. К тому же они очень невелики».
ШТАБ МИССИИ: «Ребята, не ломайте над этим голову — это не ваша забота. Ваша задача — Шар».
ВРЕМЯ «Ч» — 3 ДНЯ 16 ЧАСОВ 00 МИНУТ.
ШТАБ МИССИИ: «Ребята, мы наконец достигли компромисса по поводу места приземления — если эта штуковина все же решит приземлиться. Самое очевидное место — Тихий океан. Записываете координаты? Есть такая лагуна в области Маршалловых островов[11]. Семь градусов пятьдесят две минуты северной долготы. Сто шестьдесят восемь градусов двадцать минут восточной широты. Возможно, сам Шар не станет приземляться — наверняка у них на борту есть разведывательное судно. В таком случае Невада будет более предпочтительным местом посадки».
ЩЕРБАТСКИЙ: «Мне необходимо личное подтверждение насчет решения по Маршалловым островам от доктора Степанова».
ШТАБ МИССИИ: «Понятное дело».
ДМИТРИЙ СТЕПАНОВ (координатор штаба от СССР, Хьюстон; перевод с русского): «Я подтверждаю, Петр Семёнович. Да, зона Тихого океана. Однако попытайтесь все же убедить их оставить эту штуку в небе. А пустыня Невада — в самый раз для любой разведшлюпки».
ДАЛЬТОН: «Тут на поверхности Шара открывается дыра порядка нескольких сот метров в диаметре».
ШЕРМАН: «Оттуда какой-то цилиндр поднимается. Высотой метров десять и в диаметре — порядка тридцати. Может, это у них люк такой?»
ЩЕРБАТСКИЙ: «Сбоку у цилиндра появляется широкая щель».
ШТАБ МИССИИ: «Прыг-Скок, вы слышите? Трансляция плана состыковки прервана. Теперь мы приняли по связи новый чертеж: ваше судно на поверхности Шара и пунктирная линия, уводящая внутрь. Они хотят принять вас. На наш взгляд, лучшие кандидатуры — Шерман и Щербатский. Дальтон остается на борту».
ВРЕМЯ «Ч» — 3 ДНЯ 16 ЧАСОВ 50 МИНУТ.
ДАЛЬТОН: «Они подошли к люку. Пауль, вы в порядке?»
ШЕРМАН: «Отлично. Как слышимость?»
ШТАБ МИССИИ: «Превосходно. Видимость тоже».
ШЕРМАН: «Внутри цилиндр пустой. Большая округлая комната. Какие-то панели, лампочки. Мы входим».
ДАЛЬТОН: «Два грандиозных шага человечества? Эй, Хьюстон! Дверь за ними закрывается!»
ЩЕРБАТСКИЙ: «Двери для того и устроены, мой друг, чтобы закрываться. Мы…» (Обрыв связи.)
ДАЛЬТОН: «Она окончательно закрылась. Цилиндр вдвигается обратно в поверхность. Вы слышите меня, Пауль? Пауль! Хьюстон, связи нет. Вы слышите меня, Хьюстон?»
ШТАБ МИССИИ: «Мы слышим вас, и притом очень хорошо — можете не кричать, Прыг-Скок».
ДАЛЬТОН: «Значит, что-то заблокировало передачу с их стороны».
ВРЕМЯ «Ч» — 4 ДНЯ 06 ЧАСОВ 35 МИНУТ.
ДАЛЬТОН: «Хьюстон! Цилиндр снова пошел. Выдвигается. Дверь открывается… Они стоят в дверном проеме. Пауль? Щербатский? Вы слышите меня?»
ШЕРМАН: «Да, Майк, мы слышим тебя. Но, похоже, сказывается усталость».
ЩЕРБАТСКИЙ: «Хьюстон?»
ШТАБ МИССИИ: «Хьюстон — «Прыг-Скоку». Шерман. Щербатский. Возвращайтесь. Что случилось?»
ШЕРМАН: «По-моему, это вы должны объяснить, что за… шары у них во дворе».
ЩЕРБАТСКИЙ: «Пауль, в вас нет никакого чувства эпохальности события! Разумные существа пересекли просторы космоса для того, чтобы установить с нами контакт. Они открыли нам дверь во Вселенную. Давайте же не станем закрывать ее по собственной воле!»
ДАЛЬТОН: «Грандиозная речь, Петр, но как же, черт возьми, выглядят эти пришельцы?»
ЩЕРБАТСКИЙ: «Ах да… внешний вид. Конечно-конечно. Они двуноги и двуруки — подобно нам, вот только ростом выше — около трех метров в высоту. Сложения они худощавого, кожа словно напудренная или покрытая слоем пыли. На теле — ни единого приметного волоска. Ноздря у них всего одна, притом широкая — посредине лица. Огромный плоский нос — какой мы можем наблюдать при наследственном сифилисе. Глаза расставлены намного шире, чем у нас. Угол зрения у них, по всей вероятности, составляет от ста восьмидесяти до двухсот градусов — глаза выпученные, как у пекинеса. Уши — точно скомканные бумажные пакеты, которые вдобавок еще и постоянно раздуваются и опадают. Во рту я разглядел маленькие хрящевидные зубы, сам же рот — ярко-оранжевого цвета, за исключением языка, длинного и темно-красного — очень гибкого, как у бабочки».
