На худом лице магистра нервно запульсировали синие жилки, гиадец было собирался продолжить, но стук в дверь прервал его.
– Да!
– Господин военный куратор, к вам сенешаль Уоллес! – доложил адъютант.
– Проси! – разрешил Мономах.
В комнату стремительно вошел высокий, подтянутый, во всем черном человек. Он окинул присутствующих цепким неприятным взглядом и, подойдя к столу, остановился напротив куратора.
– Вы заставили нас поволноваться, дорогой Уоллес. – Роман постарался вложить в свои слова максимальную искренность. – Рассказывайте же скорей, как самочувствие его светлости?
Не отвечая на вопрос, начальник СБГ сухо сообщил:
– Гроссмейстер Ломбарди очень признателен вам, военный куратор. – Он без приглашения уселся в кресло. – Ваша оперативность выше всяких похвал. Тем не менее вам надлежит отменить военное положение и передать дальнейшее расследование моим людям.
Его колючий взгляд уперся в невозмутимое лицо Мономаха.
– Его светлость настаивает на этом решении.
Амалия Гонсалес подалась вперед, собираясь сказать надменному сенешалю какую-то колкость, но ей помешали:
– Возможно, вы посоветуете господину Ломбарди изменить решение после того, как ознакомитесь с этими документами.
И на стол перед Уоллесом глухо шлепнулся объемистый портфель из крокодиловой кожи с золотыми застежками.
Амалия Гонсалес застыла со слегка приоткрытым ртом – новый персонаж появился словно из воздуха. Фон Зидлер вгляделся в смутно знакомое лицо человека в форменной рясе нунция. Легкое колебание портьеры в углу кабинета подсказало Кийсу, откуда тот явился, а индифферентная реакция Мономаха и Брема – что вторжение не случайно.
Меж тем сенешаль, возмущенный выходкой незнакомца, накинулся на него:
– Как вы смеете врываться сюда? Командор Брем, вызовите охрану и арестуйте этого человека!
В глазах магистра Новой Ганзы промелькнул животный страх, и он быстро шепнул Гонсалес:
– Я узнал его. Это Антон Камински!
Необычное волнение фон Зидлера невольно передалось магистру Арагона.
– Господа, прошу извинить меня, я забыл представить седьмого участника совещания. Нунций Камински доложит нам результаты расследования, – невозмутимо объявил Мономах.
– Мне все равно, что собирается делать ваш нунций! Он не имеет права допускать хамские выходки и говорить о его светлости в фамильярном тоне! – настаивал взбешенный сенешаль. – Это совершенно недопустимо!
Воспользовавшись их перепалкой, фон Зидлер тихо пояснил соседке:
– Камински – страшный человек. Он возглавлял стратегическую службу при гроссмейстере Орлове. Ломбарди разжаловал и сослал его в какую-то галактическую дыру. Я поражен! Как Роман решился вытащить на свет этого монстра?!
Амалия Гонсалес пригладила рукой непослушные волосы и сосредоточенно поджала губы.
– Поведение нунция мы обсудим позднее – у нас мало времени, – напомнил Мономах. – Приступим к делу.
Камински поклонился куратору, оглядел аудиторию и начал повествование:
– Если многоуважаемые магистры позволят, я сразу перейду к существу вопроса – нами задержано торговое судно с Малайи.
– Я так и знала! – встрепенулась Гонсалес.
– Госпожа магистр правильно предположила – именно на нем террористы прибыли на Констант. После короткого боя оставшиеся в живых члены экипажа предпочли самоубийство сдаче в плен. Их фанатизм и некоторые документы, обнаруженные на борту, ясно указывают на принадлежность преступников к Звездной Хартии. – Докладчик умолк.
– Черт побери! – искренне возмутился Гунар Кийс. – Наглость раскольников превосходит все границы!
Против ожидания сенешаль Уоллес неожиданно спокойно воспринял новость.
– Что ж, нам остается еще раз поблагодарить военного куратора за своевременно принятую на себя ответственность. Жаль, что никого не удалось взять живьем. – Он бросил презрительный взгляд в сторону Камински. – Доклад в целом подтверждает отсутствие дальнейшей необходимости режима военного положения. Подробностями займутся мои люди, и чем скорее, тем лучше. Извините господа, я должен вас покинуть.
Он поднялся.
– Сядьте, сенешаль! – вступил в разговор Николас Брем. – Вас никто не отпускал.
– Что за тон, дорогой командор? – развязно бросил Уоллес, всесильный начальник СБГ не любил, когда ему перечили. – Вы не в казарме, а я – не рекрут-первогодок.
– Но и вы – не на вечеринке с приятелями, – холодно парировал оскорбительный выпад Брем.
– Ну что ж, из уважения к армии ордена я готов уделить вам еще несколько минут, командор. – Уоллес нарочито медленно сел.
– А нас ты совсем не уважаешь, скотина! – чуть слышно прошипела Гонсалес.
– Итак, господин Брем, на чем еще вы хотели заострить мое внимание? – снисходительно осведомился сенешаль.
– Командор хотел заострить ваше внимание на том, каким образом взрывное устройство оказалось в помещении, тщательно охраняемом вашей службой.
Фраза, брошенная Камински тихим ровным голосом, чуть не заставила Уоллеса подпрыгнуть. Казалось, сенешаль на какое-то время потерял дар речи. Затем последовал взрыв эмоций:
– Куратор, я требую избавить меня от грязных намеков вашего клеврета! – Лицо Уоллеса побелело от ярости. – Немедленно прикажите ему выйти вон! Или я сам выкину его за дверь!
Мономах с трудом сдерживал хохот – спектакль, который вел Камински, был, как всегда, великолепен.
– Ставлю миллион кредитов – Уоллесу конец! – азартно шепнул фон Зидлер соседке.
Гонсалес снова промолчала. Прежде чем делать ставки, ей хотелось до конца уяснить расклад – как ни крути, а у «правой руки» гроссмейстера был изрядный запас прочности.
– Господин Уоллес! – зло выкрикнул магистр Гиад. – Прекратите истерику и дайте нам разобраться в серьезнейшем вопросе!
Он повернулся к Камински и строго потребовал:
– А вы извольте объясниться! Нунций встал и смиренно поклонился.
– Господа, прошу извинить мою несдержанность. Мы все, безусловно, ломаем голову, каким образом террористам чуть было не удалось гнусное покушение. – Желая усилить эффект, он сделал драматическую паузу. – Ответ прост и ужасен!
– Перестаньте паясничать и тянуть резину, – с ненавистью бросил Уоллес, – мы ждем!
– Да, да, я уже закачиваю, – заторопился Камински. – В ходе расследования выяснилось: внеочередное разрешение на посадку кораблю террористов выдала СБГ. Они получали кодированные инструкции из офиса вашей службы, господин сенешаль.
