Книга Порочная игра - Кристина Уэллс

Вейн смотрел в окно. Зеленые поля уступили место булыжным мостовым — карета въехала в Лондон. Экипаж закачался, переезжая бордюр. По спине Вейна поползли липкие мурашки страха. Вот и дом Питера. Что он скажет Саре? В самом диком кошмаре ему не могли присниться более странные обстоятельства их новой встречи.

Вейн отругал себя за слабость. Надо было оставить ее гнить в тюрьме за все, что она сделала, В конце концов, она наверняка ожидала, что он поступит с ней именно так — даст сгнить в тюрьме. Если принять во внимание ее треклятую гордость, Сара не примет от него никакой помощи. Он хотел, чтобы она страдала, но ему не доставляло никакого удовольствия видеть ее придавленной такими вот обстоятельствами. Он не опустится до мелкой мести.

Вейн усмехнулся, полный презрения к себе. Как бы там ни было, он останется джентльменом.

Сара лежала на мягкой кровати, глядя на балдахин из розового шелка над головой. Понимая, что ей следует накопить сил для предстоящих испытаний, она пыталась расслабиться. Сон бежал от нее, хотя удобная кровать и ощущение чистоты были достаточно мощными стимулами, чтобы провалиться в забытье после всего пережитого.

Если бы только ей удалось убедить в своей невиновности Питера и этого пугающего своей холодностью сановника из министерства внутренних дел!

Возможно, потребуется немало времени, чтобы распутать паутину интриг и обманов вокруг Бринсли. Сара достаточно хорошо знала своего покойного супруга, чтобы понимать, что его грехи не ограничиваются соблазнением чужих жен и обманом богатых и неопытных игроков.

Сара обвела взглядом комнату, такую приятную, с жизнерадостными картинами на стенах, и заметила, что крепкую деревянную дверь никто даже не потрудился запереть. Но это не означало, что она, Сара, не является пленницей этого дома.

Сара до крови прикусила нижнюю губу, чтобы остановить слезы. Нервы начали сдавать. Эта ночь принесла с собой не одно, а целую серию ужасных событий. И что хуже всего, Сара никак не могла избавиться от запаха крови. Она чувствовала этот прилипчивый запах, и в ушах стоял собственный крик и та ложь, что она прошептала Бринсли перед самой его кончиной. И вновь на Сару накатило чувство вины.

Ах, какая она лицемерка! Если бы она не предала Бринсли, если бы не застала его, умирающего, окровавленного, если бы он мирно почил во сне, стала бы она жалеть о том, что он умер?

Сара вздохнула. Какой смысл гадать о том, что было бы, если бы… Трясина засасывала ее, и она не видела выхода.

Воспоминание о Вейне было подобно вспышке молнии. Он был страшно зол на нее, когда она уходила. Если бы случилось самое худшее, если бы Саре пришлось признаться, где она находилась прошлой ночью, подтвердил бы он ее алиби или оставил бы ее тонуть?

Как он сейчас, должно быть, торжествует. Победа осталась за ним, и какая победа! Сара зажмурилась, вспоминая холодное презрение в его взгляде, когда она потребовала от него десять тысяч фунтов.

И тут в сердце закралось сомнение. Если он сам предложил заключить эту сделку, почему он так рассердился, когда она стала настаивать на оплате? Вейн не был жадным. Друзья отзывались о нем как о человеке щедром, иногда даже слишком щедром. Он мог смотреть на нее с каким угодно презрением, но она ни минуты не сомневалась, что он заплатит. Так почему…

Возможно, потому, что он разозлился на нее за отказ стать его любовницей. Да, пожалуй, все дело в этом. Такой мужчина, как Вейн, не потерпит ослушания.

В уравнении было слишком много неизвестных. Сара могла лишь молиться о том, что никто не узнает, что произошло между ней и Вейном прошлой ночью. Если кто-нибудь узнает об их с Вейном связи и о том, что ее задержали по подозрению в убийстве мужа, она станет парией.

Поежившись, Сара закрыла глаза и приказала себе спать.

Стук в дверь избавил ее от попытки уснуть. Она устало смахнула со щек влагу и, приподнявшись на локтях, сказала:

— Войдите.

В спальню вошла Дженни и, сделав реверанс, сообщила:

— Мой брат хочет видеть вас.

— О, спасибо. Как вы считаете, я могу привести себя в порядок перед тем, как выйти к нему?

Дженни понимающе улыбнулась.

— Конечно. Я подожду. Хотите, я помогу вам с прической?

— Нет, спасибо. Я сама.

Сара одернула шемизетку и расправила юбки наряда. Закалывая волосы, она обратила внимание на неестественную бледность своего лица. Тени под глазами были такими темными, что походили на синяки. Ну что же, с этим уже ничего не сделать, подумала Сара. Возможно, своим видом она сумеет разжалобить Питера, и он пожалеет ее и отпустит.

Она хотела посмеяться над собственной тупостью, но в горле пересохло.

Натянув одолженные Дженни перчатки, Сара сказала:

— Я готова. Пойдем?

Сара вошла в библиотеку. Коул встал, когда она вошла. Дженни, приободрив Сару улыбкой, удалилась. Сара перевела дыхание, почувствовав облегчение от того, что хозяйка дома не намерена присутствовать при разговоре. Не то чтобы она желала остаться с Питером наедине, но чем меньше людей будут знать подробности, связанные с ее задержанием, тем лучше.

— Присаживайтесь, леди Сара. — Коул указал на кресло: одно из нескольких напротив камина в дальнем углу комнаты. Сара прошла к креслам. Хорошо, что в камине горел огонь — Саре казалось, что кожа ее покрылась коркой льда. Она обошла кресло с высокой спинкой и едва не взвизгнула.

Вейн.