Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Люл, Албас! – прикрикнул на пса парень.
Он быстро присел возле девушки и прижал палец к ее шее. Несколько секунд сидел неподвижно и молча, пытаясь прощупать биение пульса и глядя на мраморное лицо девушки, пересеченное снизу красной полоской крови, тянущейся от уголка ее рта к блестящему от крови камню, на котором она лежала щекой. Затем отнял палец и быстро и бережно ощупал шею девушки.
Пес гавкнул.
– Тихо, Албас, – сказал парень глуховатым голосом. – Я сам знаю, что она мертва.
Пальцы парня скользнули по ее телу, он ощупал все – руки, ноги, грудь, голову. Четыре раза, когда сломанные кости смещались у него под пальцами, он досадливо морщился и бормотал себе что-то под нос – не то беззвучные ругательства, не то молитвы.
Потом парень выпрямился и снова замер, что-то обдумывая и не замечая дождевых струй, барабанящих по его обтянутым замшей широченным плечам. Пес сидел в стороне, поеживаясь и моргая от дождевых капель, и смотрел на своего хозяина неодобрительным взглядом.
Пока парень думал, пес несколько раз бросал взгляд на девушку, и тогда кончик хвоста пса нервно вздрагивал, во взгляде появлялся страх, а из приоткрытой пасти доносился тонкий скулеж, похожий на приглушенный вой.
– Я отнесу ее к Элинэ.
Пес гавкнул.
– Молчи! – прикрикнул на него парень. – Пусть Элинэ сама решит, возвращать ее душу на землю или нет!
2
В избушке было темно и душно от горящего, обильно коптящего очага. Пахло выделанной кожей, старым тряпьем, терпкими сухими травами. Над узкой кроватью старой Элинэ висела священная полка с занавеской, за которой хранились изображения духов-покровителей и три медвежьих черепа.
Над широким топчаном ее правнука Пакина висели большие оленьи рога. В стороне, отделенная от остальной части избы занавеской, стояла кровать юной Тайчи, которая часто оставалась у прабабушки на ночлег.
Белокурая девушка лежала на топчане Пакина. Она была полностью обнажена, и бледная кожа ее в неверном свете очага и лучин казалась сделанной из гадкого белого камня. Старая Элинэ, в тулупе из овчины и в теплом платке, завязанном под подбородком, зачерпнула рукою из котелка густую мазь, брякнула ее на живот девушки, после чего начала размазывать мазь по коже, сипло бормоча что-то под нос.
Пакин стоял в трех шагах от топчана и смотрел то на девушку, то на бормочущую старуху. Старуха закончила обмазывать нагое тело девушки, повернулась к парню и проговорила недовольным сиплым голосом:
– Подай отвар, Пакин.
Парень взял с печи помятую, обмотанную тряпкой кружку, из которой валил пар, и передал старухе.
– Приподними ей голову, – приказала старуха.
Парень шагнул к топчану, осторожно просунул пальцы под голову девушке и медленно приподнял. Старуха поднесла кружку к губам девушки, разжала ей зубы своими корявыми морщинистыми пальцами и влила ей в рот горячий травяной отвар. Затем убрала кружку на полку и шумно перевела дух.
Парень так же осторожно опустил затылок девушки на скатанную в валик тряпку.
– Бабушка Элинэ, она оживет? – тихо спросил он у старой шаманки.
– Не знаю, Пакин, – ответила старуха. – Сейчас она не здесь. Душа ее – в нижнем мире. Там мрачно и страшно.
– Она вернется сюда снова? – спросил Пакин.
– Может, да. А может, нет. – Старуха снова посмотрела на девушку маленькими слезящимися от старости глазками. – Зря ты не дал ей умереть. Душа ее не находит себе покоя.
Пакин помолчал, с мрачным видом обдумывая слова старухи. А потом тихо попросил:
– Передай ей часть своей силы. Ты же можешь.
Старуха посмотрела на правнука насмешливым, недобрым взглядом.
– Почему ты так заботишься о ней? – спросила она.
– Потому что я не дал ей умереть, – ответил Пакин. – Ее душа попала в ловушку из-за меня. Верни ее, прошу.
Старая Элинэ тяжело вздохнула.
– Вряд ли у меня это получится, – сказала она. – Но если даже получится…
Старуха замолчала.
– Что? – спросил Пакин. – Договаривай.
– Когда душа человека слишком долго блуждает в нижнем мире, она портится, – произнесла старая шаманка. – Мы не знаем, какой она вернется.
Они долго и молча смотрели на беловолосую девушку, лежащую на топчане.
– Я попробую ее вылечить, – проговорила старуха. – Но это будет длиться долго. Тело испорчено. Душа не узнает его. Кости должны срастись, а глаза открыться.
Слушая прабабушку, Пакин продолжал смотреть на девушку, словно пытался проникнуть в ее мысли, понять, где она сейчас, что видит и слышит, с какими ужасными созданиями встречается и знает ли о нем, Пакине?
– Если в нее вселится злой дух, ты должен будешь убить ее, – сказала старая Элинэ. – Пакин, ты меня слышишь?
– Да, – тихо ответил парень. – Если в нее вселится злой дух, я ее убью.
Старая Элинэ взяла с полки жестяную плошку с грибным настоем и сделала несколько больших глотков. Поставила плошку обратно. Потом сняла с гвоздя шаманский бубен и прикрыла глаза.
Пару минут ничего не происходило. Потом старая шаманка подняла бубен и стала ритмично бить в него тощей рукой. Удар. Удар. Удар… На двенадцатом ударе старуха тихо запела:
– Ай-я-а… Ай-я-а…
Голос ее звучал тонко, надтреснуто, он казался еще древнее, чем сама старуха. Движения Элинэ становились увереннее и размашистее, бубен звучал все настойчивее и громче.
На темном, морщинистом лбу старухи выступили крупные капли пота, широко раскрытые глаза смотрели перед собой невидящим взглядом. Пакин чуть покачивал головой в такт ударам бубна, помощника и проводника по иным мирам.
Старуха привстала, раскачиваясь, подняла бубен над головой, зазвенела им с новой силой, так что тугие звуки раскатились по небольшому пространству избы. А потом пошла приплясывать, приговаривая что-то, бормоча и выкрикивая, вскидывая ноги, размахивая руками над головой.
Это продолжалось минут двадцать, а затем бубен резко умолк.
Старая Элинэ рухнула на пол и замерла. Пакин быстро подошел к прабабушке, нагнулся, взял старуху за тощие плечи, поднял ее – легко, словно она ничего не весила, перенес на кровать.
Затем он подошел к девушке и накрыл ее нагое тело покрывалом, сшитым из оленьих шкур.
…Старуха пришла в себя лишь через час. Она открыла глаза и долго глядела в черный потолок, не произнося ни звука. Затем перевела взгляд на правнука, который сидел на лавке и вкручивал пыж в толстый ружейный патрон.
– Пакин, – тихим голосом позвала старуха.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
