– Ничего, – ответила я. – За исключением того, что я могу отозвать Хранителей и дать Кевину шанс. Мы оба знаем, что он не сможет пережить этот кризис.
Я разговаривала с джинном, как с глухим. Выражение его лица осталось неизменным, как и его глаза.
– Ты полагаешь, меня это заботит, – произнес он. – Может, есть что-то еще, о чем мы можем поговорить?
Я могла только догадываться, куда он клонит.
– Тебе все еще нужна бутылка Дэвида. У меня ее больше нет.
Мне пришло в голову, правда, довольно поздно, что если бы у меня не было бутылки с Дэвидом, то Джонатану не было бы смысла оставлять меня в живых. И тогда Дэвид погоревал бы, справился с этим, и все – по меркам джиннов – вернулось бы в свое русло.
– Я знаю, что ты отдала его не по своей прихоти, – продолжал Джонатан. – Кто забрал его? У кого он сейчас?
Джинн выглядел расслабленным, но меня нельзя было обмануть. Я чувствовала, как что-то необычное витает в воздухе. Кевин неподвижно стоял, таращась на своего джинна. Будто ожидал какого-то приказа. Схема «господин – слуга» работала здесь с точностью до наоборот.
– Хранители не отстанут от него, – добавила я. – Это не в моей власти. Тебе придется спровоцировать полномасштабную войну, чтобы захватить его.
– А ты считаешь, это плохо? – Джонатан убрал ноги с антикварного стола и встал. В нем было что-то такое, что заставляло меня постоянно вздрагивать – что-то тревожащее, напряженное, подогреваемое чем-то, чего я не понимала. – Ты считаешь, мы не сможем выиграть эту битву?
– Я знаю это. Но гораздо важнее то, что погибнет куча людей. А ведь никто из нас не хочет этого, – с надеждой сказала я.
Он подошел ко мне и застыл, свысока глядя на меня, руки в карманах джинсов. Что-то двигалось в глубине его бесцветных глаз, что-то похожее на две умирающие звезды.
– Полагаю, что ты не совсем понимаешь, чего я хочу, – медленно произнес он. – Человеческая жизнь ничтожна. Существует только одна раса, которую я, безусловно намерен защищать – та, которую вы используете, доводите до деградации. Мой народ. Если для спасения моего народа требуется поиграть в войну с Хранителями, что ж, я сожалею. Я больше не позволю обращаться с нами, как с безделушками.
– Эй, – окликнул его Кевин. Он спрятался за мою спину, пока мое внимание было приковано к Джонатану. Меня бросило в дрожь от того, что я этого не заметила. – Подожди минутку.
– Тихо, – прошипел Джонатан. – Я и леди ведем беседу.
Я вскрикнула, почувствовав, как мой стул начал скольжение, будто кто-то резко толкнул его сзади. Я приближалась к Джонатану, который отошел в сторону… Я вместе со стулом понеслась прямо к окну. Паника сдавила мое горло судорогой. Стул стал наращивать скорость. Я знала, что сейчас врежусь в окно и, разбив его, полечу вниз. Я пыталась тормозить ногами о ковер, но тщетно.
Джонатан остановил стул прямо у окна. Я сидела, вцепившись в ручки с такой силой, что слышала хруст то ли дерева, то ли костяшек моих пальцев. Изо рта вырывался хрип ужаса.
– Видишь парня там внизу? – спросил Джонатан, наклонив стул так, чтобы мне было лучше видно.
Я что-то промычала и крепче вцепилась в ручки.
– Не видишь. Хорошо, отсюда они все выглядят одинаково. А теперь посмотри вот так. Мой лоб коснулся стекла.
По стеклу пробежала рябь. Моя голова и плечи словно просочились сквозь холодную и скользкую поверхность. Горячий, свежий воздух реактивным потоком проносился надо мной, мои волосы черными лохмотьями развевались за спинкой стула. Я боялась дышать. Стекло по краям будто расплавилось. Оно обтекало мое тело. Я находилась словно в подвешенном состоянии. Теперь все зависело от благосклонности Джонатана. Останусь ли я живой или полечу на стуле вниз? Правда, я не была уверена, что джинн настроен положительно. Я попыталась отодвинуться в сторону комнаты, но тщетно.
– Тот парень внизу являлся в своем роде Хранителем, – произнес Джонатан. – Он один из тех моих опекунов, кто еще пока остался здесь. Согласен, он не очень хорош, но вы этим и известны, ребята, не правда ли? Своей черной второсортной работой? Поэтому люди и погибают день и ночь из-за вашей халатности. Меня за это винить не нужно.
– Я и не виню, – просипела я сквозь сжатые зубы. – Мы делаем все возможное, и если бы ты работал с нами, а не против нас, мы смогли бы помочь другим людям. Но ты не собираешься никому помогать, верно? Ты хочешь заполучить свободу любой ценой. Господи Боже, если мы освободим всех джиннов, то не сможем бороться со штормами и другими стихийными бедствиями. Теми, которые уничтожают сотни тысяч людей одним ударом. Кто же будет отвечать за это? Ты?
Стул с глухим стуком упал на ковер, и стекло передо мной снова начало преображаться с глухим чавкающим звуком. По нему побежали волны, потом все успокоилось. Я смотрела в темные, бездонные глаза Джонатана, вспоминая, как я вглядывалась в них, будучи джинном. Я вспомнила о его возрасте и безграничной силе.
– Никто и никогда не спрашивал нас, а хотим ли мы этого, – произнес он и присел рядом со мной на корточки. Его улыбка была прекрасной, циничной и ледяной одновременно. – Не то чтобы мы сказали «да», но было бы приятно. Ну да ладно. Так кто тебя сюда заслал?
– Никто.
– Давай я скажу это по-другому… Кто-то был уверен, что, поскольку ты мертва, тебя не заметят, а потому взял и зашвырнул тебя сюда, прямо нам в руки. Так кто же это был?
– Укуси меня в зад….
Кресло снова наклонилось. Мой лоб опять уперся в стекло, жидкое и теплое, струящееся вокруг меня. Я начала отчаянно скулить, а потом закрыла глаза.
– Нет, серьезно. Лучше укуси меня, но не выбрасывай из окна, хорошо?
– Боишься?
– Да. – Я выдавила бледную, слабую улыбку. – А ты?
Он наклонился надо мной, внимательно изучая выражение моего лица.
– В тебе столько силы. Они закинули тебя сюда, даже не заботясь о том, что с тобой будет. Ты же знаешь об этом, да? Я думаю, ты вроде отвлекающего маневра. Пока я буду тут с тобой возиться, они подтянут орудия помощнее.
Кевин, стоящий в стороне, наконец-то продрал горло:
– Ты не думаешь, что…
– Нет, – прервал его Джонатан. – Позволь мне разобраться с этим.
– Но…
– Сынок, это не твоя весовая категория, – ответил Джонатан крайне невежливо. – Эта сучка играла с тобой раньше, она будет играть с тобой и сейчас. Просто дай мне решить все самому.
– Хорошо. – Голос Кевина звучал потерянно, словно у ребенка. Общаться с ним было намного труднее, когда я была его джинном, но потом динамика наших отношений несколько изменилась. Он стал смотреть на меня, как на сверхъестественную шкодливую куклу. А Джонатан, по сути, заменял ему отца, которого у Кевина никогда не было. В то же время Джонатан был весьма злым папочкой.
