Уже возле машины он спросил:
– Почему ты пришла пешком?
– У меня лысые покрышки. Там скользко. Можно дотянуть на сцеплении, но проще и безопаснее – пешком. Моя машина стоит на шоссе.
– Сапожник без сапог... Садись, подброшу тебя до машины.
– Хорошо.
Она села и тут же стала смотреть в окно. Страх все еще не оставлял ее. Ти Джей подумал о том, кто прячется во тьме среди сосен. Гризли? Или убийца? Гризли либо напал бы, либо удалился с куда большим шумом. Убийца... что ж, логично. Сначала он должен удостовериться, что у Томми Бартоломео с приезжим парнем что-то есть, а потом уж...
– Ти Джей, ты все равно мне не веришь, верно?
– Как тебе сказать... мне кажется, что ты никого не убивала. Но факты остаются фактами. И потом – кто-то все равно убил. Если не ты – значит, он все еще рядом и ждет.
– Пожалуйста, не делай больше так, как сегодня в кафе!
– Почему? Тебе не понравилось?
– Ти Джей, это не шутки. Если все так и обстоит... тогда ты в опасности. В большой опасности!
– О, это что-то новенькое. Ты за меня переживаешь. Отсюда до искренней привязанности, а там и до пылкой любви – всего ничего.
Она посмотрела на него своими сердитыми серыми глазищами и фыркнула, как рассерженный котенок.
– Я никого не убивала, но тебя иногда так и хочется... чем-нибудь тяжелым...
Ти Джей рассмеялся. Свет фар выхватил из темноты машину Томми.
– Ваш экипаж, леди. Спасибо за приятный вечер, Бог даст, не последний.
– Поезжай вперед.
– Не-ет, дамы вперед. К тому же ты наверняка ездишь по здешним дорогам более уверенно.
Она не сказала ни слова, просто пересела в свою машину и уехала. Ти Джей пристроился за ней – но Томми действительно лучше знала здешние дороги. Габаритные огни ее машины мелькнули за поворотом – а когда до него доехал Ти Джей, Томми и след простыл.
Ну и ладно. Все равно ему незачем торопиться. Лучше обдумать план действий.
Томми свернула на узкую дорогу, ведущую к просекам, и торопливо погасила фары. Через несколько секунд мимо нее проехала машина Ти Джея. Вот и отлично. Пусть едет в город и продолжает расспрашивать про Томми Бартоломео добрых горожан.
Она вернулась обратно и на этот раз доехала на машине до самого обрыва. Заглушила мотор и некоторое время просто посидела, пытаясь унять сердцебиение.
В отличие от Ти Джея Томми не сомневалась, что в темноте за охотничьим домиком прятался не зверь, а человек. Более того, она была процентов на девяносто уверена, что это – убийца.
Человек, который уже убил Фрэнка и убьет Ти Джея, если тот не уберется из города как можно скорее. Томми знала это наверняка, она только не могла понять ЗА ЧТО? Почему тот человек так ненавидит тех, кто к ней приближается? Ненавидит ее саму?
Она не была наивной идиоткой. Да, большинство жителей Дриминг-Уотерфоллс относились к ней хорошо, кто-то, возможно, действительно считал ее чуть ли не ангелом, но были и те, кому она была безразлична, неприятна, ненавистна. Это нормально, если вы – живой человек. Это и есть один из признаков того, что вы живы.
Однако во всем этом было что-то странное, неестественное. Что-то, не поддающееся объяснению.
Макфарланы ненавидели ее за Джейка, но Томми была уверена: они скорее уж публично оскорбят или ударят ее, сожгут гараж, побьют окна в доме, чем будут изощренно и тайно плести вокруг нее сеть интриги. Да и не способны они на плетение таких сетей. Старый Дермот еще туда-сюда, а уж Фергюс... Фергюс парнишка прямой и незатейливый, вроде черенка от вил.
Дарла Смит тоже ненавидит Томми, но это ненависть обычная, девчачья. Зависть, желание сбросить прирожденного лидера с пьедестала и занять его место... Кроме того, Дарла до смерти боится крови. Если уж она возьмется убивать, то скорее подсыплет крысиного яду в кофе. На чем и попадется.
Есть еще парочка кумушек, которые не одобряют занятий Томми, внешности Томми, манер Томми и родственников Томми. Но за это не убивают.
Томми сжала ладонями пылающие виски и тихо застонала. Ты, тот, кто скрывается в темноте! Выходи! Вот она я, я пришла. Убей меня, раз ненавидишь до такой степени. Утоли свою жажду ненависти. Оставь в покое всех остальных.
И не трогай Ти Джея Рейли.
9
Дверь была по-прежнему приоткрыта – так, как оставил ее Ти Джей. Томми в полной темноте приблизилась к крыльцу, затаила дыхание, прислушиваясь. Никого. Ветер шумит в соснах. Ночью будет буря...
Она поднялась на крыльцо, осторожно проскользнула в дверь и только здесь, прижавшись спиной к стене, включила фонарик.
Воспоминания обрушились на нее мутной стеной осеннего ливня, грязными клочьями тумана, запахом пыли и старых окурков в пепельнице...
Братья Макфарланы любили это место. У них даже был своего рода график – не только, чтобы не столкнуться друг с другом, этого они никогда не стеснялись, а чтобы не перепутать девчонок.
Вот у этого самого камина потеряла невинность и Томми Бартоломео...
Тогда, в юности, ей казалось, что именно с ней Джейк станет другим. Так думают, вероятно, все влюбленные девушки. Надеются на это – и старательно закрывают глаза на правду.
Буквально после первой их ночи стало ясно, что собой представляет Джейк. Самовлюбленный, избалованный красавчик, все в жизни подразделяющий на «мое» и «пока не мое». Влюбленность Томми очень быстро сошла на нет, так и не став любовью. Она больше ни разу не спала с Джейком, отговариваясь разными причинами, а уже через месяц застала его целующимся на вечеринке с другой девушкой.
Тогда она даже и не рассердилась. Джейк сам упростил ей задачу, она могла быть только благодарна. Но он выглядел таким расстроенным, так клялся, что больше никогда и ни за что... Томми было семнадцать лет. Томми была очень молода. Она опять поверила.
Он умел быть обаятельным, умел очаровывать, и уж тем более не хотелось верить мерзким сплетням Дарлы Смит, которая утверждала, что «трах-избушка» Макфарланов никогда не запирается надолго.
А про Монику она знала давно. Собственно, с самого начала. Ведь Моника была очень близка с семьей Бартоломео, они установили над ней опеку, когда она осиротела. Кроме того, у Моники был такой характер – она не любила врать и долго скрывать что-то в тайне.
К тому времени Джейк уже не вызывал у Томми никаких чувств в принципе, но за Монику она переживала и потому злилась. Когда Джейк заявил, что знать не хочет о ребенке... Тогда Томми ему все высказала. Велела не звонить и не заходить. Джейк умолял, названивал по телефону – все напрасно.
Вот такая у нее была любовь – короткая и несуразная, так страшно и нелепо окончившаяся, до сих пор не оставляющая ее в покое.
