Астролог придал лицу мрачное выражение.
– Петрович, предупреждаю – тебя занесло в реинкарнацию. А ведь ты в нее не веришь.
– Не верю, – уныло согласился Филатов и задумался.
Андрей налил еще коньяка.
– Зря, между прочим, не веришь. Вот Карл Юнг, к примеру
– А кто это? – поинтересовался Филатов.
– Ну, хорошо, а Льва Толстого ты, надеюсь, знаешь? Джека Лондона или Конан Дойла? Все они допускали существование реинкарнации. Но давай возвратимся к тому, с чего начали, к дежавю. В переводе с французского это значит «уже видел». Специалисты считают, что его переживают девяносто семь процентов людей на Земле. А некоторые испытывают его постоянно, по несколько раз в день, причем часто это сопровождается дискомфортом, как у тебя. Но иногда это проявляется в более конкретном виде. У человека вдруг проявляются навыки профессии, которой он никогда не обучался.
Филатов напрягся.
– Что ты имеешь в виду? Какие навыки: грузчика, космонавта, дегустатора коньяка?
Успенский кивнул.
– Ага, или прокурора–криминалиста. Как у твоего Моцарта.
Тот не по–детски обиделся за Моцарта.
– Тоже мне, сравнил хрен с пальцем! И как это можно объяснить?
Успенский поводил взглядом по потолку, словно мог найти ответ там.
– Существует мнение, что человек мог приобрести эти навыки в прошлой жизни.
Филатов поскреб затылок. Его снедали сомнения.
– Да мало ли кто чего раньше не делал? У нас до Хрущева кукурузу под Архангельском тоже никто не выращивал. Так, по–твоему, Никита Сергеич тоже реинкарнация какого-нибудь негра с Миссисипи?
Успенский с подозрением прищурился.
– Слушай, Петрович, а может, тебе просто само слово не нравится? Так я тебе научное название подберу. Выбирай: метемпсихоз, полигенезис, метасоматоз. Пифагора, надеюсь, помнишь? Его «штаны» даже в школе проходят. Получается – он всем ученым ученый, а не какой-нибудь шарлатан. Так вот, он привез эту теорию из Древнего Египта в Древнюю Грецию, и там она получила распространение. По нему выходило, что душа в момент смерти переходит от человека в рождающееся животное, в растения, камни и прочее. А через три тысячи лет снова попадает в человека.
– Ешкин кот, долго-то как! – изумился Филатов.
– Не то слово, – согласился Андрей и продолжил: – А Платон? Тоже древний ученый.
– Поновее никого нет? – криво улыбнулся прокурор.
– Пожалуйста! Академик Наталья Бехтерева. Всю свою жизнь занималась исследованием и изучением мозга, в итоге пришла к выводу, что мозг – черный ящик. Видно, что туда входит, видно, что оттуда выходит. А что внутри – никто не понимает. Даже она сама. Ну, каких тебе еще авторитетов надо? Маркса? Энгельса?
Филатов неуверенно пожевал губами.
– Ну, а сам-то ты что думаешь?
– Лично я считаю, что реинкарнация тут не при чем. Я придерживаюсь той точки зрения, что все мы обитаем в некоем информационном поле. Оно окутывает нас, как атмосфера. Нас окружает информация о прошлом, настоящем и будущем.
Филатов пренебрежительно свистнул.
– И даже о будущем? Так ты считаешь, что наше будущее известно так же, как и прошлое?
– А ты считаешь, что прошлое известно? Тогда ответь мне, кто победил в Бородинской битве? Или кто и за что убил президента Кеннеди? А ведь это события, о которых даже ребенку известно. Прошлое так же непредсказуемо, как и будущее. А насчет свободы выбора ну-ка, оцени ситуацию как профессионал. Выходит из тюрьмы карманник. Идет по вокзалу или, скажем, по парку и видит – у какого-то ротозея бумажник из кармана торчит. Что он сделает? Потопает себе мимо на завод слесарем устраиваться? Сто процентов даю – вытащит бумажник. Следовательно, его возвращение в тюрьму – лишь вопрос времени. А ты говоришь – свобода выбора. Нет, важно не то, какую дорогу мы выбираем, а то, что внутри нас заставляет нас сделать тот или иной выбор.
– Хорошо сказал.
– Это не я сказал, а O’Генри. Писатель такой.
– Не тот, который «Боливар не выдержит двоих»?
– Он самый. А философ Кант определил суть Бога как категорический императив внутри человека и звездное небо над его головой. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что такое категорический императив?
– В данном случае, типа – совесть? – предположил прокурор.
Андрей рассмеялся.
– Точно, Петрович, и точнее не скажешь. «Типа – совесть»! Или тот внутренний голос, который ее заменяет. Но откуда этот голос звучит? Вокруг нас парят и перемещаются волны информации. Как радиоволны в эфире. А мозг – это всего лишь приемник. Вроде радиоприемника. Включил – и слушай. Если, конечно, сумеешь настроиться на нужную волну. А это мало кому удается. Мне вот как будто удалось.
Прокурор недоверчиво прищурился.
– В таком случае при чем же тут звезды?
– Эх, Петрович, звезды – это всего–навсего точные часы со стрелками. Ты же радио слушаешь не абы как, а по часам. «Пик–пик–пик! Московское время десять часов. Здравствуйте, ребята! Слушайте «Пионерскую зорьку».
– Это по воскресеньям, – вскользь заметил Филатов. – В будни она в семь сорок начиналась.
Успенский рассмеялся.
– Смотри-ка, а говорил «склероз»!
Прокурор–криминалист только мрачно головой покачал.
– Меня каждое утро под эту «Пионерскую зорьку» вместо будильника в школу поднимали. Такое не забывается.
– Вот и со звездами то же самое, – горячо заверил его Успенский. – Они отмечают момент твоего рождения и другие определяющие моменты жизни. Вся закавыка в том, чтобы правильно эти моменты вычислить. Про биологические и психологические циклы слышал? Тоже шарлатанством считались. А теперь в Японии и в Штатах водителей автобусов в критические дни на линию не выпускают.
Прокурор встал, прошел к окну и принялся внимательно рассматривать залитый дождем двор. Таким способом он думал.
– Значит, ты утверждаешь, что мозг устроен как радиоприемник? – наконец произнес он.
– Ну, не буквально, разумеется. Но по тому же принципу. Возьми, к примеру, гиппокампус. Это такой участок в мозгу. Он кодирует получаемую мозгом информацию, зашифровывает, архивирует и складирует в долговременной памяти. Приемник плюс компьютер. Или амигдалы – миндалины.
– Так принцессу в «Звездных войнах» звали, – заметил Филатов. – В выходные по телевизору.
– Ее звали Амидала, а не амигдала, – перебил его Андрей и продолжил: – Так вот, две амигдалы расположены в височных долях мозга. Кстати, отмечено, что у кастрированных мужиков они сжимаются больше, чем на треть.
Прокурор и тут остался верен своей профессии:
– Факты имеются? Давай-ка с этого места подробнее.
