Пока я рассуждал, нужен мне этот кибернетический обрубок или нет, на связь снова вышла Лиина.
— Фил, — голос у нее был подозрительно спокоен, понятно, что он через нейросеть преобразован, но эмоциональный фон в нем ранее все-таки присутствовал. — Иди к себе, что ты без света увидишь?
Без света? А нафига мне, простите, свет, я вообще-то в скафандре, а тут с приборами ночного и всякого другого видения все в порядке. Или она мне так что-то сообщает, например, что они РЭБ глушилку врубят с минуты на минуту. Тогда искин из дроида доставать надо иначе, зачем он мне нужен без связи, даже с подключенным кабелем питания. Кабелем?
Что-то плодотворно я сегодня мыслю, меня аж передернуло от своей мнимой крутости.
Я оборвал изоляцию, на которой турель болталась, вытянул кабель, сенсоры скафандра показывали, что он под напряжением, и воткнул его дроиду в… короче, универсальный разъем питания у него в нижней части тулова находится, там заискрило, световая панель под потолком моргнула, а затем искин сообщил, что подача питания полностью восстановлена.
Из пробоины в потолке потянул кабель проводки, пришлось всю мощь искусственных мышц скафандра напрягать, но метров сорок я его вытянул. Осмотрел кончики, как и предполагал, кабель стандартный, ко всем разъемам подходящий, воткнул в гнездо на искине и начал переходниками нейросети на перчатке скафандра по противоположному концу кабеля шарить, оптические провода перебирая, на скафандре-то его спереди воткнуть некуда, не предусмотрено конструкцией, а сзади я элементарно не достаю.
Есть контакт! Пошли первые пакеты данных, искин интересовался, принять ли прямое подключение в качестве основного. Конечно, принять! Глупый вопрос, зачем, спрашивается, еще эти все манипуляции проводятся. Я через нейросеть распределил управляющие каналы. Отбежал к медотсеку, попутно кабель разматывая, и к стенке ногой, на всякий случай припинывая. В медотсеке забрался за дальнюю переборку, что попрочней выглядела и реанимационный отсек от приемной отделяла, мне, очень может быть, за ней еще отсиживаться придется, нацелил на вход штурмовую винтовку и начал разъемами переходников нейросети на пальцах левой руки по оптокабелю снова водить. Контакт восстановился, прошла перенастройка каналов, наконец, периферийным зрением увидел картинку, если можно так выразиться, глазами абордажного дроида, проверил системы вооружения (вот балда, а раньше чем думал) и направил плазменные пушки вдоль по коридору в сторону входа в медотсек, потом в изначальное положение привел от греха подальше.
В принципе все, большего на данный момент я сделать точно не смогу. Если думать логично, то если я на связь сейчас с Лииной выйду, то меня неминуемо запеленгуют, а далее, как уже ранее сказано было, пошлют ко мне пару-тройку роботов с гнусными намерениями, и примчатся они сюда очень даже быстро. На мостике глушилку свою врубят, так что связь по всему кораблю пропадет намертво, беспроводная связь, на кабеле это никак не скажется, плевать оптоволоконному кабелю на электромагнитные колебания откровенно, и в этом мне видится мое, а возможно, и всего корабля спасение.
Когда связь упадет, общаться штурмовые дроиды смогут только по направленному лучу, а значит, в зоне прямой видимости, проводами для передачи информации, кроме как диагностики, они тут совсем пользоваться перестали, да и непрактично это в боевых-то условиях. Но не это главное, главное, что у этих абордажников, с откровенно слабыми искинами, должен быть координатор (мне кажется, не подходит слово командир для кибернетических механизмов, координатор гораздо лучше звучит), с мощным тактическим искином. Таких дроидов должно быть минимум три, чтобы атаку полноценно контролировать.
Вот одного из них мне и надо завалить, потому как, чтобы контролировать действия по выкуриванию меня из медотсека, ему, в условиях отсутствия связи, придется в прямой видимости показаться, не мне, конечно же, но одному моему товарищу, который от корабельной сети запитан и сейчас остов разбитого дроида изображает очень успешно, между прочим. А как иначе, если у него все, кроме обзорных камер, отключено, а накопители для пушек сейчас не нужны ему особо, он и так от сети лишку получает.
Мысленно перекрестился, вообще к религии в целом я отношусь достаточно нейтрально, но как говаривал мой прапрадед, прошедший всю Великую Отечественную войну, от Москвы до Берлина: «В окопах под огнем неверующих нет». Несмотря на неестественную спокойность, для меня опять же нехарактерную, не иначе как следствие установки баз знаний, а возможно, и транквилизаторов, которые мне скафандр из встроенной аптечки вполне мог в дыхательную смесь добавить, на душе было не очень приятно, от осознания конкретного факта, что в ближайшее время в меня начнут немилостиво палить из плазменных, хоть и легких, но пушек и, возможно, не так уж и безрезультатно.
Глубоко вздохнул, собрался с мыслями, проверил боекомплект, прогнал диагностику систем скафандра и канала связи с дроидом, выдохнул.
— Лиина, вырубай свет, — я сам поразился спокойствию своего голоса, все понимаю, но не настолько же, причем проговорил я это не мысленно, а вслух в обычный динамик, оттуда все равно сигнал через нейросеть пойдет, но мне так привычнее, нечего мозг перед боем засорять.
— Фил! Ты что совсем самоубийца! У тебя сейчас в медотсеке твоем такое начнется…
— Вырубай свет, говорю. — Остатки сомнений покинули меня, выбор сделан, Рубикон, как сказал бы товарищ Цезарь Юльевич, перейден, теперь волноваться уже поздно.
Секунду ничего не происходило, а потом по всем частотам раздался треск помех, РЭБ в работе, даже прицельная сеть на мгновение рябью подернулась. Контрольное время пошло… минута… вторая…
«Взглядом» с дроида увидел две пары, мимикрирующий окрас не позволял разглядеть детали, но я не сомневался, что они ничем особо от моего подопечного не отличаются. Передвигались они короткими перебежками на своих четырех телескопических ногах, причем на пике скорости зачастую двигались прямо по стенам. Черт возьми, какие же они быстрые. В принципе, если бы я сейчас в проеме двери стоял и поливал их огнем, то может быть, одного и уложил бы, но вот тут такая штука получается, что пока один заканчивает перемещение, а другой начинает, — двое оставшихся периметр контролируют, в том числе и входной проем медотсека.
Холодная капля пота стекла у меня по носу и упала в основании забрала, где в мягкую пористую поверхность сразу же и впиталась. Внутри шлема пошел едва ощутимый обдув. Если эти шустрики сейчас на кабель хоть какое-то нездоровое внимание обратят, то все, можно смело паниковать, потому как шансов у меня больше не будет.
Киберы на валяющуюся на полу проводку никакого внимания не то что не обратили, даже не заметили, мало ли проводки какой на корабле бывает, а то, что она под потолком висит или на полу валяется, — разницы для дроида нет никакой. Приблизились к проходу, притом первая двойка с ходу сиганула в проем…
Если бы я телеметрию от искина не получал, пришел бы мне конец быстрый и безболезненный. На тактической сетке перед глазами, а точнее внутри, сетка-то не на экране, а прямо на сетчатку нейросетью транслируется, появились траектории, скорость и время вероятного входа противника в зону гарантированного поражения, — хорошо быть инсайдером. Думать времени не оставалось, бросив в проем плазменную гранату, я сместился вдоль переборки на метр, перехватывая винтовку для стрельбы. Все действия проходили на голых рефлексах, не могу сказать, что ничего не осознавал, но и четкого понимания происходящего у меня не было.
