— Любимая!
Женщина обняла молодого человека и прижалась щекой к его щеке.
— Как я соскучилась!
— А я! Ну, что ты плачешь? Я же рядом, и со мной все в порядке.
— Не знаю. Просто. Наверное, от радости. — Она отстранилась от Озаса и взглянула на него. — Ты совсем другой.
— Какой? — улыбнулся юноша.
— Совсем мужчина. И похудел.
— А ты еще красивее стала. Как же ты прекрасна, любимая!
Озас обнял Хэпри. Он целовал ее губы, шею, плечи. Вдыхал аромат ее волос, нежный шлейф благовоний, исходящий от ее тела. Хэпри почувствовала, как в ее животе снова вспорхнула стая бабочек, но на этот раз она была рада их чувствовать. На мгновение оторвавшись, жрица оглядела храм.
— Озас, здесь, между прочим, Богиня!
— Единственную Богиню я сейчас держу за попу!
— Озас! Прекрати!
— Не сейчас. Я соскучился.
Озас подхватил любимую и скрылся с ней за статуей Исиды. Молодые люди не могли оторваться друг от друга, словно два путника, долго шедшие через пустыню и наконец нашедшие тот самый заветный колодец. И вот теперь эти двое не могут напиться из него. Озас медленно скинул с плеч Хэпри платье и со всей нежностью дотронулся кончиками пальцев до ее тела. Он медленно ласкал ее шею, плечи, грудь. Хэпри чувствовала его прикосновения всем телом. Каждая клеточка отзывалась нежностью. Озас поднял ее, девушка перестала понимать, где она, что происходит. Еще мгновение, и она почувствовала, как полностью сливается со своим единственным. Это было счастье… Счастье и дрожь по всему телу. И жрица перестала принадлежать себе. В этот миг она поняла, точнее, ощутила всем своим существом, что нет ни ее, ни его. Есть только они, растворенные друг в друге. Единое целое. Две души, два тела слились в одно любящее существо в пространстве без времени.
Медленно открыв глаза, Озас посмотрел на любимую. Удивительной красоты женщина лежала у него на плече. Время, пространство, люди, боги — все исчезли, и, казалось, навсегда. Лишь двое на полу храма за спиной каменной статуи.
Хэпри повернулась и посмотрела на Озаса:
— Знаешь, я сейчас самая счастливая женщина на свете.
Озас улыбнулся и поцеловал краешек ее губ. Хэпри улыбнулась и погладила его по щеке:
— Колючий… Любимый…
— Хэпри… Ты — сбывшаяся мечта.
Девушка обняла его и уткнулась носом в подмышку.
— Я тебя никуда не отпущу!
— Так и останемся на полу в храме, — рассмеялся Озас.
— Ужас! Оз, ты понимаешь, что это богохульство? Я, кстати, жрица, помнишь?!
— Конечно! — развеселился юноша. — Простите, Светлейшая, я не хотел вас обидеть. Скорее наоборот, пытался обрадовать!
— Безобразие! Озас! Ну, что такое? Ты обормот!
— Может, ты меня за это и любишь?
Хэпри обняла Озаса и укусила его за мочку уха:
— Я на тебя наложу покаяние! Будешь искупать.
Озас посмотрел на любимую и кивнул:
— Готов прямо сейчас!
— Оз! Отстань! Я не об этом. И не здесь.
— А я об этом! И почему не здесь?
Неожиданно над ними промелькнула тень. Молодые люди на мгновение замерли и потянулись к одежде. В следующую секунду над постаментом Богини появилась голова Бараки.
— Эй! Вы что тут? Обалдели! Быстро подъем, сюда колонна жрецов идет! Человек сто, может быть, и больше!
Хэпри вскрикнула и прикрылась платьем:
— Отвернись!
— А…
Озас быстро надел схенти и вышел из-за статуи.
— С какой стати они тут? Где Кеби?
— У ворот.
У постамента появилась Хэпри и ткнула Бараку в плечо:
— А ты-то что здесь делаешь?
— Его ищу! А вы тут… Ну, ты даешь, Оз!
— Помолчи! — осадил его Озас.
Хэпри подошла к стене и, нажав на одну из фресок, толкнула ее плечом. Небольшая часть, тихо зашуршав, медленно открылась внутрь.
— Сильно, — присвистнул Барака.
— Так, быстро беги за Кеби и веди ее сюда, — скомандовала Хэпри.
— Ага.
— Озас, заходи. Нажми вон тот рычажок.
Молодой человек вошел в странную комнату и нажал на белый рычаг. В глубине коридора послышалось легкое гудение, и стоящая в углу стеклянная колба начала медленно светиться.
— Это что такое?
— Особое освещение.
— Неплохо! И что, это есть во всех храмах?
— Это есть у всех жрецов и приближенных фараона. Где же твой друг-то?
В зале послышались быстрые шаги и голоса. Через секунду в дверях появились Барака и Кеби.
— Заходите быстро!
Молодые люди вошли, и Хэпри нажала на еще какой-то рычаг. Дверь вновь зашуршала и тихо закрылась. Барака огляделся по сторонам и покачал головой.
— Ух ты! И освещение! А пивка тут нет?
— Нет, — отозвалась Хэпри, — но, если ты не перестанешь орать, через минуту сюда нагрянут жрецы с охраной! Эту комнату только что сделали, и звукоизоляции пока нет, так что стойте тихо!
Затем, ткнув куда-то на темной стене, открыла еще одну дверь.
— Пошли.
— А там что?
— Там есть возможность разговаривать и видеть, что происходит в храме. Свет погаси.
Молодые люди поднялись по лестнице и оказались в небольшой комнате на втором этаже, сплошь заставленной оружием. Хэпри снова нажала на какие-то рычаги, и в комнате стало светло. Отодвинув штору на одной из стен, жрица открыла небольшое окно.
— А это что? — удивился Барака.
— Из этого окна можно видеть весь главный зал. Ты видишь, а тебя нет.
— И что, во всех храмах есть такие комнаты?
— Да.
— А-а-а! Так вот как нас поймали — когда мы копье Осириса в доски втыкали!
— Точно! — кивнул Озас. — Кстати, ты маленькое копье положил на место?
— Нет.
— А почему?
— Так меня после того случая с рухнувшей библиотекой в хранилище не пускают. Да и тебя тоже.
Хэпри и Кеби переглянулись.
— Ну не придурки?
— О Боги! И это мой старший брат?
— Не выступай, мелкая!
— Вы вообще от своей школы хоть стены целыми оставили? — поинтересовалась Хэпри.
— Да вроде.
— Но не все, — расхохотался Барака, — один пролом так и остался незаделанным.
— Ужас!
