Не зная, что делать, пока топор еще не упал, я наблюдал за Ферлахом. И увидел, как его лицо становится все более и более мрачным. Он повесил трубку.
– Все, началось, – произнес он, вставая. – Только что в Мэриленде зафиксированы четвертый и пятый заболевшие. Сейчас их везут в Сент-Рэф.
Ферлах стремительно вышел из кабинета, а я побежал за ним следом.
21
Дальнейшие события развивались стремительно. Новых заболевших звали Брайан Тайнингс и Мэгги Фелпс. Оба жили в двух других пансионатах доктора Джефферсона. Брайан в заведении под названием «Балтиморский сад», а Мэгги – в «Лужайках Балтимора». Возле Сент-Рэфа наблюдалось относительное спокойствие – судя по всему, пресса еще не успела разнюхать, что в штате Мэриленд появились еще двое больных. На скамейке возле входа сидела, спокойно покуривая, женщина в сестринской форме. Мне вдруг жутко захотелось стрельнуть сигарету. То, что сестра казалась очень симпатичной, ничуть не мешало.
Ферлах остановил у подъезда интерна и начал его допрашивать. Я услышал вопрос о том, кто именно сопровождал двух новых пациентов.
Интерн показал на курящую женщину.
– Это Табита Кинард, – представил он. – Она их привезла.
Я посмотрел, как сестра невозмутимо дымит.
– Нам необходимо поговорить, – заявил Ферлах.
– Я попросил мисс Кинард задержаться.
– Молодец, – отметил Ферлах.
– Спасибо, сэр, – просиял интерн.
А мне невольно подумалось, насколько жестоко медицинское образование, если даже такая сдержанная похвала вызывает бурную благодарность.
Мы с Ферлахом надели маски и поднялись наверх.
Новые пациенты – Мэгги и Брайан – точно следовали сценарию развития болезни. Причем Мэгги уже успела продвинуться дальше: она жаловалась на боли в груди и животе, а во рту наблюдалось небольшое кровотечение. Брайан же находился в начальной стадии. Температура держалась невысокая, и немного ломило тело – так что диагнозом вполне мог оказаться простой грипп. Однако, по его словам, сестра Кинард велела ехать в госпиталь. Ну и умница же эта сестра Кинард!
Поступившие больные жили в разных пансионатах – в мужском и женском. Однако находились эти заведения совсем близко, практически рядом. Никто из них не работал в доме престарелых Миллера: Брайан служил уборщиком в кинотеатре в центре города, а Мэгги убирала номера в мотеле. Мы записали имена работодателей.
Итак, пациенты № 4 и № 5. Опять начались выяснения насчет занятий сексом: с кем, как часто, предохранялись ли? Брайан заявил, что, кроме Мэгги, у него никого не было, и я ему поверил. Мэгги тоже утверждала, что спит только с Брайаном, однако при этом в глаза мне она не смотрела.
– Мэгги, – начал нажимать я, – если вы встречались с кем-то, кроме Брайана, то должны нам сказать.
– Нет, я люблю Брайана.
– Именно потому, что любите его, скажите все как есть. Он болен, и если мы будем знать правду, то постараемся ему помочь.
– Я люблю Брайана.
Еще несколько минут мы с ней мололи воду в ступе, а Ферлах стоял рядом и все больше нервничал. Наконец он все-таки не выдержал:
– Мэгги, вам хочется убивать людей?
Вопрос застал девушку врасплох. Он удивил и меня, и я невольно подумал, что Ферлах не выдержал и поддался раздражению.
– Нет, – ответила мисс Фелпс.
– А вам хочется убить Брайана?
– Нет. Я люблю…
– Но дело в том, что если вы не скажете нам правду, то непременно убьете его.
– Я люблю…
– Мы знаем, что вы его любите. Но если откажетесь с нами разговаривать, то убьете его.
– Нет… – прошептала она.
– С кем еще вы занимались сексом?
– Я не…
Она явно не хотела отвечать.
– С кем еще вы занимались сексом?
Вопрос прозвучал резче.
Мэгги заплакала.
– Херб, – произнес я.
Этот новый Херб Ферлах немного выбивал меня из колеи.
– С кем еще вы спали? Неужели вам хочется убить Брайана? С кем еще вы занимались сексом?
Прикрытыми перчаткой пальцами он с силой сжал ее руку.
– Я не знаю, не знаю. Он был…
Она замолчала.
Ферлах продолжал давить.
– Как его звали?
Мэгги только покачала головой.
Я задал другой вопрос:
– Он был белый или черный? – А потом, не желая упустить ни одного варианта, добавил: – Или, может быть, просто смуглый?
– Белый, – тихо ответила чернокожая Мэгги.
– Так, может, это был Брайан? – уточнил я.
Брайан как раз был белый, и я хотел удостовериться, что она не запуталась окончательно.
– Нет. Он был большой. Большой белый мужчина.
– Где вы с этим человеком занимались сексом? – задал вопрос Ферлах.
– Не знаю… – со слезами в голосе протянула она.
– Мэгги, ответьте мне, где именно вы встречались с этим человеком? Где вы с ним спали?
– На дне рождения мистера Джефферсона. – Она испуганно посмотрела на нас обоих. – Я никого не убивала. И не хочу убить Брайана. Пожалуйста.
– Вы не убьете Брайана, – успокоил я ее. – Вы очень правильно все делаете.
Ферлах продолжал допрашивать беднягу, пытаясь добиться имени, которого она, возможно, и не знала. Добился же он бурных рыданий. Поскольку Херб приходился мне непосредственным начальником, а сам я совсем недавно крупно опозорился, я молчал. Тем более что подобные методы, судя по всему, приносили результаты. Но смотреть на эти издевательства больше не было сил.
– Пойду поговорю с сестрой.
Я встал и вышел из палаты.
Внизу я увидел того самого интерна, с которым сегодня уже разговаривал, и спросил, где можно найти сестру Кинард. Он предположил, что скорее всего, она в комнате ожидания отделения М-2. Действительно, там я ее и увидел.
Медицинская сестра Табита Кинард при ближайшем рассмотрении оказалась еще симпатичнее, чем издалека. Длинные густые волосы спускались красивыми волнами, а скуластое лицо выглядело изысканно-экзотичным. Девушка листала старый номер «Ньюсуик». Я представился и протянул руку. Она пожала ее.
Поскольку в мои планы входило не только расспросить сестру и разжиться информацией, но одновременно получить и дозу никотина, я осведомился:
– Вы мне не дадите сигаретку?
– Внизу уже собрались репортеры.
– Не пойдем вниз.
И через две минуты мы уже стояли на крыше госпиталя, глядя на трущобы южной части города, и вовсю дымили.
