от чего заклинить. Такое и по телевизору смотреть страшно, а уж воочию…
Так что это? Амнезия или хитрость? Эка хорошая или Эка ужасная? Поверить и помочь ей или устраниться? Рассказывать о том, что видела через окно…
«Стоп. А ничего рассказывать нельзя. Красильников мне голову открутит, когда узнает, что я разболтала о своей диверсионной прогулке под окном кабинета.
А собственно, почему это „открутит“ и „нельзя“? — тут же мысленно фыркнула Вероника. — Я что, не имею права гулять ночами по балконам? Это кем-то запрещено? ФСБ, законодательством?
Так, ладно, с этим все понятно. Никто не запрещает девушкам шастать по балконам в ураган, девушки бывают всякие, я так вообще — эзотерик, считай, слегка безумная. Понять бы главное: Эка хорошая или Эка ужасная?!!»
Шаркая по газону и разбрызгивая сапогами воду, Вероника побрела к дому, вслед за Катериной и обнимавшей воспитанницу нянюшкой, плюнувшей на приготовление обеда и прибежавшей свою девочку баюкать. Уже поднявшись по крыльцу, перед самой дверью, Эка неожиданно отпихнула от себя няню и развернулась к Веронике.
— А ты ведь знала! — выкрикнула. — Ты знала, что Инка умерла! — Ника молчала, нянюшка пыталась утянуть промерзшую под дождем девчонку в дом. — Ты спрашивала о сапогах, — Эка продолжала упираться, — показывала нам носки… Почему ты спрашивала о носках и сапогах?!
Анастасии Семеновне все же удалось затащить брыкающуюся Эку в вестибюль, где Вероника увидела Аркадия Валентиновича, с интересом наблюдающего представление.
— Как ты узнала?! — твердила Эка.
— Ты забыла, кто я? — устало выговорила Вероника.
А что еще она могла сказать под взглядом внимательно прищурившегося антиквара?
— Так ты… — Катерина зажала рот ладонью и вытаращилась на Веронику. — Ты… настоящая? Да? Ясновидящая?!
Помолчав, Эка сама кивком ответила на собственный вопрос, повернулась в сторону лестницы и почти столкнулась грудью с задумчивым искусствоведом. Поглядела на него так обличительно и высокомерно, как будто лысоватый Валентинович ей обещал жениться, ну или снять луну с небес, но обманул — ничтожный тип.
Причем обмен красноречивыми взглядами получился взаимным. Валентинович засмущался, аки пойманный с тугой заначкой муж, благоверная которого последнюю курицу в прошлом месяце зарезала. Посторонился, пропуская женскую компанию, и подарил уже Веронике настолько неоднозначный взгляд, что Полумятова, невзирая на миллион наиважнейших мыслей, уделила внимание и этой загадке: «Он меня как бы уничтожил взглядом или, наоборот, окатил восхищением? Похвалил за что-то?»
Эка медленно плелась по лестнице. Анастасия Семеновна осталась у первой ступеньки, все никак не могла решить: идти ли ей за воспитанницей оказывать моральную поддержку или возвращаться на кухню, к обязанностям, тоже, надо сказать, вполне прямым. Хозяйский долг возобладал, кормить людей необходимо. Хозяйки же, как те десантники, живут под лозунгом «Никто, кроме нас». Шепнув Веронике:
— Ты ее не оставляй, Эка с Инкой шибко дружила, — нянюшка помчалась к поварешкам. И на ходу заботливо прикрикнула: — И заставь ее переодеться! Пусть мокрые штаны снимет!
А Вероника и не собиралась Эку оставлять. Вышибив клин клином — один страх новым ужасом, — она почувствовала желание бороться, как пресловутая лягушка, что взбила сливки в масло и выбралась из кувшина. Мы тоже выберемся, думала Ника, поднимаясь вслед за Экой и глядя в ее согнутую спину. Помощи, похоже, ждать неоткуда, от дороги до деревни только что вернулся охранник Вадим, сообщил, что подмытый мост практически лег на воду, на него и человеку ступать страшно, а о машине речи быть не может. Так что добраться даже до участкового сегодня точно не получится, и выбор простой: шагать кружными тропами через лес до поселка — на круг получится километров тридцать с гаком, или ждать, пока вода спадет и добираться до деревни вплавь. Там есть обычная, не сотовая связь.
Но это должен решить хозяин. Павел хотел изобразить из себя крепкого орешка, дескать, он может попробовать доплыть до деревни, но управляющий, сбегавший к Эдуарду Кузьмичу за советом, передал охранникам строжайший хозяйский указ: «Чтоб никакого риска! Хватит нам уже одной рисковой покойницы! Сидите дома».
Вероника предположила, что понимает, с чем связан приказ проявлять осторожность. Кощин, вероятно, действует по принципу: чем больше времени пройдет с момента убийства, тем легче будет выдать его за несчастный случай. А потому в имении, похоже, придется загоститься.
Напоминать Эке о необходимости снять вымокшую под дождем одежду Веронике не понадобилось. На секунду притормозив у арки гостиной, из которой доносились громкие встревоженные голоса, Эка повернула налево и, на ходу снимая куртку, направилась к себе. Вероника двинулась следом, хотя взглянуть на Эдуарда Кузьмича хотелось очень сильно! Если дедушка будет выглядеть таким же твердокаменным, как и его внучка утром, то можно будет заподозрить: а это, господа, у них семейное. На первый взгляд приличные ребята, копни поглубже — такая гниль всплывет… Семейства Борджиа и Медичи примут их в свои ряды без испытательного срока.
Так и не решив, чему верить — ощущениям либо фактам, — Вероника зашла в свою спальню, стремительно поменяла вымокшие джинсы на спортивные штаны, выбрала самые теплые носки из прихваченных. В ванной комнате столкнулась с Экой, пришедшей отправить снятую одежду в корзину для грязного белья.
— Ник, а когда ты поняла, что Инессы больше нет? — Внучка Кощина села на крышку унитаза.
— Да ничего я не поняла, — сказала Вероника чистую правду. — Просто увидела мокрые носки и удивилась: откуда они здесь, как Инесса умудрилась так ноги промочить?
— Ну да, конечно… Промочить. А почему тогда пошла за Павлом и дядей Васей? Я же тебя к Кнышу торопила.
Как объяснить и это, Вероника не придумала, пришлось обманывать:
— Мне ночью не давали спать собаки. Помнишь, Аркадий тоже жаловался? — Когда к ложным заявлениям добавляется свидетель, вранье прокатывает легче. — Я тоже не могла уснуть, полночи думала: и чего они разгавкались, что случилось… Ну и пошла на них взглянуть.
— Странно, — пробормотала Эка. — Я ничего не слышала.
— Так ты ночь до этого не спала. Уснула без задних лап. — Вероника добавила в беседу нотку шутливости. — Пойдем ко всем? Или ты хочешь отдохнуть, побыть одна?
Катерина нервно передернула плечами:
— Смеешься? Я сегодня к тебе на ночевку попрошусь! Так страшно, Ник… — Глаза Эки опять наполнились слезами. — Ну почему она пошла?! Ведь нянюшка же просила ее оставаться дома!
«Да не пошла она. Точнее, вернулась с полдороги, о чем говорят успевшие промокнуть носки. Вернулась и пошла в хозяйский кабинет за своими записками, наверное, хотела немного поработать. А уже там…»
Что «там»? «Там» совсем не факт! Инессу уже переносили из кабинета под рухнувшее дерево, нет никакой уверенности, что до этого ее не переносили откуда-то еще. «Как
