на работу. Тем более, что когда в доме остаются только близнецы, это ненамного, но уже легче. Во-вторых, мне уже предлагали по знакомству хорошую няню, но мне не было нужно, я отказалась. Теперь я готова ее взять. Ну а в-третьих, Эрвин, став главврачом больницы, стал гораздо больше зарабатывать и мы можем себе позволить нанять новую помощницу.
Я выдохнула с облегчением. Эрвин, в свою очередь, заверил меня, что зачтет мне те два дня практики, что мне оставались, а также сам заберет мой диплом и вышлет его по тому адресу, что я позже укажу ему в письме. Ну или сама приеду, там жизнь покажет. Слезно попрощавшись с людьми, которые за два года стали мне ближе любых родственников, я села в вагон, где меня уже ждали мои попутчики. Мы с Алешкой и няней занимали одно четырехместное купе, а Евгений Михайлович устроился в соседнем двухместном.
Вечером, когда Алешка уснул, оставила его под присмотром няни, а сама отправилась в купе к Петровскому — нам было о чем пообщаться.
— Евгений Михайлович, — спросила я, — а как отнесутся ваши родные и знакомые к тому, что у вас такая невеста?
— Какая — такая? — удивился он. — Красивая, умная и сильная?
— Нет, с маленьким ребенком вне брака.
— Алиса, у меня к вам предложение: раз уж мы как бы помолвлены, давайте обращаться друг к другу на “ты”. И зовите меня Женей. Или хотя бы Евгением. Но лучше все же Женей, чтобы наша как бы помолвка выглядела естественней.
— Хорошо, Ев… Женя.
— Что касается мнения окружающих… Знаешь, мне абсолютно плевать на то, что может подумать большинство людей. Обсуждать же мою личную жизнь вряд ли кто-то рискнет — всем известно, что у управления госбезопасности везде есть уши и длинные руки.
— А ваши родители?
— Мои родители настолько отчаялись меня хоть на ком-то женить, что будут рады даже вдове с ребенком.
— Вы хотите меня представить вдовой?
— Да, так будет меньше лишних вопросов.
Потом я расспрашивала его о родных: отце, мачехе, сестре. Он рассказал мне о том, как они нашли на чердаке, в поисках моих вещей, портрет моей матери.
— Значит, с глаз долой — из сердца вон! — с горечью прокомментировала я то, как обошлись с памятью обо мне мои родные.
Но это была какая-то мимолетная и уже застарелая обида, про которую я очень старалась забыть. Как и про то, что меня выдали замуж, совершенно не интересуясь моим мнением. Нет смысла тащить за собой старые обиды. Да и новые тоже. Лишь саму себя измучаешь.
Когда мы прибыли в столицу Витании, я с замиранием сердца смотрела в окно, вспоминая, как в образе уличного мальчишки гуляла по этим улочкам. Как нашла во дворе таверны истекающего кровью Инвара. Как только что вернувшимся зрением изучала новые для себя виды.
В небольшом особняке семьи Петровских нас встретили родители Евген… Жени. Очень приятная невысокая женщина — Гертруда, мать моего “жениха” и его отец — Михаил Владимирович, человек подтянутый и весьма презентабельный, несмотря на возраст. Я даже вспомнила, что вроде как он — бывший дипломат или посол.
Нас приняли очень радушно, тепло отнеслись и ко мне, и к Алешке. У меня, кстати. создалось впечатление, что Евгений заранее предупредил родных, кого им ждать, потому что нашему приезду никто не удивился. Нам выделили соседние комнаты. В Алешкину комнату вела дверь из небольшой спальни для няни. Женя оставил нас устраиваться и отдыхать, а сам помчался по делам.
Глава 20
Алиса
Первым делом, едва устроив на новом месте Алешку с няней, я, конечно, понеслась к Шварцу. Два года о нем ничего не знала и не была уверена в том, что он живет на том же месте, да и живет ли еще вообще? Возраст-то у него солидный, даже для мага, судя по виду.
Мне повезло: Борис Моисеевич был не только жив, но и находился дома на тот момент, когда я к нему пришла. Удивительно. но он сразу узнал меня. Впрочем, я думаю, он не по внешнему виду смотрел, а по ауре.
— Рад-рад, — говорил он, — что вы вспомнили про старика. Как же ваши дела? Вернулась ли к вам память?
— Да, Борис Моисеевич, большое вам спасибо за помощь! Память вернулась буквально через несколько дней после вашего последнего сеанса.
— Вот и славненько! Но что вас привело ко не на сей раз? Что-то сомневаюсь, что исключительно чувство благодарности.
Я рассмеялась:
— Борис Моисеевич, вы лукавите! Вы абсолютно не сомневаетесь в том, что меня к вам привело важное дело. Вы же насквозь меня видите!
— И то верно, — улыбнулся маг. — Рассказывайте.
И я рассказала. О том, что теперь занимаюсь диагностикой, используя свой дар для помощи в целительстве. О том, что пропал мой муж, с которым у нас заключен магический брак и о том, что я видела его во сне в несколько непривычном для него виде.
— Мой друг, — сказала я, — он целитель и имеет некоторое представление о моих способностях. Он говорит. что это может быть их проявление, тем более, что нас соединяет особая связь. Он утверждает, что я могла видеть реального Инвара в своем сне.
— Что ж, — ответил маг, — ваш друг в целом прав. Ваша связь позволяет вам видеть вашего мужа, невзирая на расстояние, ведь в этот момент вы связаны на астральном уровне, независимо от того, где находитесь.
— И я могла бы увидеть его снова? — с надеждой спросила я.
— В принципе это возможно, но требует определенной тренировки.
— И долго тренироваться надо?
— От многих факторов зависит. Но вряд ли вы сможете достичь этого сразу.
— Что же делать? — поникла я. — Сейчас каждая минута на счету. Он в опасности и мы не знаем, где его искать и как помочь.
— Есть один вариант, — сказал вдруг Шварц, — я могу ввести вас в транс, что-то вроде гипноза. И повести в нужном направлении.
— Мы можем сделать это прямо сейчас? — нетерпеливо спросила я.
— Ну давайте попробуем, согласился маг.
Он предложил мне устроиться на кушетке, велел расслабиться и начал напевать какую-то мантру. Я расслабилась, погрузившись в уже знакомое состояние медитации. Вскоре, где-то вдали я услышала голос Бориса Моисеевича:
— Представь себе своего мужа. Где он сейчас, как выглядит.
И перед моими глазами возник Инвар. Он был в каком-то то ли дворце, то ли просто в очень богатом доме. Стены с вычурными арками были покрыты причудливыми орнаментами, покрытыми позолотой. Повсюду стояли явно дорогие фарфоровые вазы
