до Восточной Бухары включительно.
Реакционные элементы Афганистана, разумеется, не без поддержки правящих кругов западных стран, направили Энвер-паше (под видом добровольческого отряда) подразделение регулярных войск численностью в 500 человек[62]. Вдоль советской границы афганские власти усиливали воинские гарнизоны, ремонтировали дороги. В Афганистане был создан специальный штаб по руководству и снабжению восточнобухарских отрядов оружием и продовольствием. Афганское правительство признало Энвер-пашу командующим мусульманской армией.
После захвата Душанбе воинство Энвер-паши выросло до 20 тыс. человек. Окрыленный временным успехом, поддерживаемый внутренними и внешними силами контрреволюции, он развернул наступление непосредственно на Бухару по двум главным направлениям. Часть сил под командованием Данияра двигалась через Шахрисабз. Основные силы во главе с самим Энвером наступали через Байсун.
Ибрагим-бек был практически отстранен от активных действий. Ему Энвер-паша отвел роль наместника в Восточной Бухаре. Властолюбивый вожак, ревниво наблюдавший за усилением Энвер-паши, стал принимать контрмеры и прежде всего увеличивал численность отрядов, ему непосредственно подчиненных. В принципе усиление басмаческих шаек отвечало общим интересам контрреволюции, но в то же время вызывало настороженность Энвер-паши. Он понимал, что Ибрагим-бек не упустит случая, чтобы вырвать у него власть.
Учитывая это, Энвер-паша интриговал против Ибрагим-бека, восстанавливая против него крупных курбаши: Давлиятман-бия, Фузайл Максума, Ишан Султана и др. Энвер-паша добивался ухода курбаши — сторонников Ибрагим-бека из таких важных районов, как Дарваза, Каратегин и Куляб.
К весне 1922 г. отношения двух лидеров обострились. Ибрагим-бек ушел со своим отрядом в труднодоступные горы[63].
Однако, несмотря на интриги и разногласия между двумя ведущими главарями, басмачи, пользуясь малочисленностью советских гарнизонов, быстро продвигались в глубь Бухарской Республики, опустошая все на своем пути. За непродолжительный период военных действий, начатых Энвер-пашой, посевные площади в Бухарской Республике сократились на 72 %, поголовье скота уменьшилось на две трети.
Отряды басмачей заняли Каршинский вилоят и тем самым открыли дороги на Западную Бухару. В это время, весной 1922 г., на сторону басмачей перешел военный комиссар Бухарской Республики пантюркист Абдулахай Арифов. С ним перебежал и его заместитель, турецкий офицер Талат-заде. Энвер-паша радостно встретил предателя Арифова и назначил его своим заместителем.
Империалистическая печать трубила о «неминуемой» гибели Советской власти в Средней Азии. Энвер-паша именовался главой несуществующего правительства так называемой Турецкой Среднеазиатской Республики. Такие статьи публиковались в газете «Босфор», издаваемой в Турции, итальянском журнале «Ориенто модерно» и других зарубежных периодических изданиях. Из-за границы увеличивался поток вооружения, боеприпасов и подкреплений. В распоряжение Энвера прибыл новый отряд в 300 человек, сформированный из афганских военнослужащих [64]. В конце марта и начале апреля Энвер получил от своих покровителей два каравана с оружием. Кроме винтовок и патронов, ему было доставлено шесть пушек.
Империалистическая реакция снабжала Энвер-пашу не только вооружением и людскими резервами, но и лживой информацией. В письмах к Ибрагим-беку и Энверу Сейид Алим-хан, ссылаясь на зарубежные источники, уверял, будто пала Москва, а в Ашхабаде, Мерве и Коканде почти не осталось коммунистов.
Преисполненный радужных надежд, подстегиваемый непомерным честолюбием, Энвер начал говорить языком угроз даже с правительством Советской России. 19 мая 1922 г. он направил правительству РСФСР письмо, в котором в ультимативной форме потребовал отозвать части Красной Армии из Хивы, Бухары и Туркестана, в противном случае угрожал войной против Российской Федерации. Он официально именовал себя в письме главнокомандующим армиями Хивы, Бухары и Туркестана.
Обстановка становилась все более опасной и сложной. Надо было немедленно собрать необходимые силы для нанесения решающего удара по басмачам на территории Восточной Бухары.
Партийные и советские органы, командование Туркестанского фронта разрабатывали меры военно-политического характера. Большое внимание обращалось на политико-воспитательную работу в массах, на укрепление Советской власти. По решению Совета Народных Комиссаров Бухарской Республики Бухарская Красная Армия увеличивалась на 1000 человек. Усиливались отряды добровольцев и народной милиции. Дехкане охотно выделяли средства и вступали в добровольческие отряды. Зверства, грабежи и разрушения, чинимые бандами, убеждали их в необходимости активной борьбы с басмачеством.
Советское правительство и Российская Коммунистическая партия делали все, чтобы помочь трудящимся Средней Азии, и в том числе Бухары.
1 февраля 1922 г. Политбюро ЦК РКП (б) приняло специальное постановление «По Бухарскому вопросу». Оно было подготовлено комиссией в составе В. В. Куйбышева, И. В. Сталина, Ф. Ходжаева, Г. В. Чичерина. Постановление предусматривало укрепление взаимоотношений партийных организаций РСФСР, БНСР и ХНСР, объединение антибасмаческих фронтов, усиление политической работы среди местного населения для скорейшего очищения территории Бухары от контрреволюционных элементов [65].
Главком РСФСР С. С. Каменев разработал конкретный план помощи Восточной Бухаре, согласно которому для Бухары формировалась отдельная стрелковая бригада.
Политбюро ЦК РКП (б) 22 февраля 1922 г. рассмотрело вопрос «О положении в Бухаре» и приняло решение об усилении войск и увеличении помощи Восточной Бухаре [66].
13 марта 1922 г. Политбюро ЦК РКП (б) вновь рассмотрело вопрос о Бухаре. На этот раз оно поручило Оргбюро сообщить в Туркестанское бюро ЦК, что его главной и ударной задачей является быстрое и решительное уничтожение басмаческих банд на территории Бухары и Ферганы[67].
В начале марта 1922 г. военная обстановка еще больше обострилась. Отряды басмачей вышли на подступы к Бухаре. Правительство БНСР обратилось к Реввоенсовету Туркестанского фронта. Части Красной Армии и отряды добровольцев 9—11 марта нанесли серьезные удары бандам, наступавшим на Бухару, и отбросили их за Вабкент, Гиждуван, Кермине. Но это были лишь первые, хотя и важные успехи. Перелома в борьбе с басмачеством еще не произошло. В отдельных районах басмачи вновь переходили в наступление. 20 апреля 1922 г. Политбюро рассмотрело вопрос о положении на Туркестанском фронте и приняло решение послать для ознакомления с делами на месте Г. К. Орджоникидзе. Политбюро также решило до полного искоренения басмачества ввести в Средней Азии военное положение.
Трудовой народ и коммунисты Бухарской Республики, как и всей Средней Азии, тесно сплачивались вокруг Российской Коммунистической партии, крепили союз с русским народом. В феврале 1922 г. Бухарская Коммунистическая партия вошла в состав РКП (б). Этот исторический акт имел огромное значение для будущего трудящихся Бухары. Опыт классовой борьбы и ведущая роль Российской Коммунистической партии большевиков в РСФСР способствовали организационному и идейному укреплению Бухарской Коммунистической партии.
Вооруженные силы Бухарской Республики находились в стадии становления, не могли успешно бороться с многочисленными, хорошо вооруженными шайками. Поэтому для усиления Бухарского фронта командование Туркестанского фронта выделило отдельную кавалерийскую бригаду.
Учитывая сложную обстановку и засоренность правительственных органов и военного комиссариата чуждыми и даже враждебными, контрреволюционными элементами, в январе 1922 г. совместным решением ЦК Бухарской компартии, ЦИК и Совета Комиссаров Бухары для организации борьбы с басмачеством в республике была создана Чрезвычайная комиссия
