Змей тут же обратился в джинна и потребовал: «Тогда плати шесть пенсов!» Мне ничего не оставалось, как согласиться.
И тогда он налег на весла и поплыл за братом-шайтаном, прямо до сверкавшей серебром и золотом лестницы, которая вела в волшебный сад с маленькими каменными домиками. Там я расплатился с джинном и вышел на берег.
Я спрятался под волшебным кустом, накрывшим меня подобно плащу-невидимке, а брат-шайтан направился к одному из домиков и постучал в дверь. Дверь ему открыл другой шайтан, у которого кулаки были в крови. Сам я не видел Несчастного, но он наверняка был там, ибо так сказал его брат-шантан.
В великом страхе быть обнаруженным, я спустился к воде и стал искать лодку. На мой зов появилась крошечная скорлупка с паутинкой вместо паруса. Управляла ею маленькая обезьянка. Я стал умолять обезьянку взять меня на борт, и она согласилась. Так я вернулся во Дворец и успел выступить перед королевой.
Сложив руки на груди, Мазу поклонился, а я захлопала в ладоши.
— Чудесная история! А есть в ней хоть слово правды?
— Конечно, самая суть! — ухмыльнулся Мазу. — Я выяснил, что сэра Чарльза держат в одном из коттеджей возле кладбища Святой Марии Ронсевальской.
— Сегодня ночью отправляемся туда! — решительно заявила я. Сердце у меня ушло в пятки при мысли о том, что скажет королева, но что я могла поделать? — Скажи, а можем мы попасть внутрь, но так, что бы охрана не заметила?
Мазу задумался.
— Там есть стеклянные окна, довольно маленькие… я могу в них пролезть. Это очень опасно, миледи, но думаю, возможно!
— Раз так, мы это сделаем! Ты договоришься насчет лодки?
Мазу снова сложил руки на груди и поклонился.
— Слушаюсь и повинуюсь, миледи, — сказал он и колесом укатился прочь.
Схватив кувшин, я заспешила в личные покои королевы. Там, сделав реверанс и приложив руку ко лбу, я попросила Ее Величество разрешить мне пойти в постель, ибо от событий последних дней меня мучает ужасная мигрень.
Ее Величество не поверила — я это почувствовала, но позволила мне удалиться.
И снова мне пришлось лежать, как деревянной лодке, застыв от страха и волнения, в ночной рубашке поверх платья, пока Мэри и леди Сара не вернулись от королевы. Правда, вернулась только Мэри, а леди Сара и вовсе не пришла.
«Вот и отлично! — подумала я. — Нажалуюсь на нее потом, она-то всегда на меня жалуется!»
Едва только Мэри захрапела, я пробралась на цыпочках к воротам в Большой сад, у которых меня уже поджидали Мазу и Элли.
— Ты взяла деньги? — спросил Мазу. — За лодку надо будет платить!
У меня было с собой несколько пенсов. Прячась от слуг и придворных — любителей ночных прогулок, мы прокрались к причалу. Мазу тихонько свистнул, и откуда-то появилась лодка. Только это была не обычная лодка, что плавают по Темзе, а крошечная, с маленьким парусом, и в ней сидел худой мальчишка не старше Мазу.
— Кто это? — прошептала я. — Это и есть твоя обезьянка в скорлупке?
— Миледи, позвольте представить вам моего друга Керси, — сказал Мазу, отводя руку назад и кланяясь, как настоящий придворный. — Керси, это леди Грейс, я тебе о ней говорил!
— А что ты ему говорил? — шепнула я.
Изобразив полную невинность, Мазу пожал плечами.
Мальчик в лодке бросил весла, сорвал с головы потертую шапку и поклонился.
— Мое почтение, леди, — сказал он. — Мазу, прости, что я тебе ее поверил! Прошу на борт, леди, — добавил он, подмигивая Элли.
Элли фыркнула.
— Не надо звать меня «леди», — недовольно заявила она, пока мы залезали в лодку. — Я здесь с моей госпожой и блюду ее репутацию!
Мазу ткнул меня локтем, я достала кошелек и отдала Керси все деньги, что у меня были. Он хмыкнул, спрятал их в рукав, потом смущенно кашлянул.
— Мазу сказал мне, что вы придворная дама Ее Величества…
— Я — фрейлина, — ответила я, подумав, что лучше бы Мазу держал язык за зубами!
— Хорошо, фрейлина, а еще он сказал, что вы каждый день видите королеву и говорите с ней…
— Это правда, — подтвердила я.
— Я тоже однажды видел королеву, — сказал Керси. — Она была вся в серебристом и черном бархате, а в волосах у ней были бриллианты. Я придерживал лодку, пока она перебиралась из нее на баркас… мой отец служит на королевском баркасе… Она наступила мне на большой палец, а потом дала свой платок…перевязать… и пожелала, чтобы у меня все быстрее зажило. Она такая чудесная, правда? Просто дала мне свой платок и сказала…
— Она очень добра со всеми, кто ей служит, — согласилась я.
Керси повез нас вдоль северного берега Темзы, огибая опасные водовороты. Разговором он был увлечен явно больше, чем веслами, и я слегка нервничала.
— Я хотел бы видеть ее каждый день, как вы, — лицо его светилось обожанием. — А как можно стать придворным?
— Для этого надо быть богатым, или достаточно богатым, чтобы таковым притворяться, — ответила я.
Керси кивнул:
— А насколько богатым?
— Один бархатный костюм стоит сотню фунтов, и это еще дешево! — сообщила я.
Керси от изумления приоткрыл рот, потом закрыл его и больше ни о чем не спрашивал.
Мазу постучал по борту, и Керси подвел лодку к блестящей скользкой стене одного из домов, стоявших прямо у воды. На реку выходило несколько окон, прямо из воды к воротам вели деревянные сходни.
— Вон там держат сэра Чарльза, — прошептал Мазу, указывая на домик. — У дверей стражник, так что я проберусь другим путем!
Керси привязал нос своего суденышка к кольцу в стене.
— Надо залезть вон на тот выступ, — Мазу показал в сторону окон. — И еще мне нужно кольцо с бриллиантом.
— Это зачем? — удивилась Элли.
Мазу блеснул зубами.
— Затем, что стекло можно разрезать только бриллиантом! — объяснил он.
— Гм, — сказала Элли.
В мамином жемчужном колечке были бриллианты. Я секунду помешкала, потом вручила его Мазу.
Он улыбнулся — я ведь могла и отказать! — кольцо было очень дорогое.
— Это хорошо, что ты такая высокая. Надеюсь, ты еще и сильная! Поможешь мне залезть туда, — заявил он, обращаясь ко мне.
— Стоя в лодке?
— Да. Лестница здесь не поможет — она не гнется.
Керси привязал корму лодки к другому кольцу.
— Но… — начала я.
— Керси и Элли тебя подстрахуют. Все, что от тебя требуется — это стоять прямо. Я сам по тебе заберусь, как по дереву.
Стоять прямо? В лодке? Различив в стене небольшой выступ, я наклонилась вперед и что было сил вцепилась в него.
