головой, — я услышала эхо и сама решила, что мне хочется сделать для пастуха дар. Я могу ему его не отдавать. Йома тоже слышит этого пастуха. Если она захочет — то может сама что— то для него сделать.
— Но она же… — Неждана замолчала, не зная как вежливо сказать. В её голове Йома не казалась той, кто создаёт красивые украшения.
— Богатые люди хоронят своих близких с их богатствами. Йома может брать любое из них и просто направит пастуха, чтобы он нашёл колечко с кем— то похороненное.
Неждана поёжилась, представив что ей дадут кольцо с руки покойника. Увидев её реакцию Хозяйка засмеялась, но говорить ничего не стала. Только подозвала к себе ящерку и на хвост её колечко для пастуха надела.
— Иди. Потеряй колечко рядом с пастухом.
Неждана проводила глазами ящерицу с оранжевым брюшком.
— А если он его не увидит?
— Найдет — его будет, а пропустит — оно ко мне вернётся.
— Но это как— то… неправильно? Оно же для его невесты создано?
— Создано, — согласилась Хозяйка, — но это ведь просто его мечта: иметь что— то для возлюбленной. Если она будет просто так выполнена, то пастух этот чего доброго решит, что работать не надо, только очень хотеть и всё у него будет. Воля у него сильная, душа широкая, вот и расходится его мечта эхом вокруг него. Должен же и он что— то сделать, чтобы колечко получить. Вот пусть удачей своей хотя бы воспользуется. Смертные жизнь свою устраивают или с помощью упорного труда или удачу используя. Не каждому дано трудиться, не всем в жизни везёт, а мечта какая— никакая плохонькая, да у любого есть.
— Но разве ему уже не повезло, что ты услышала его?
— Повезло, но нельзя же так, чтобы всегда везло просто так. Слишком это много для смертного.
— Поняла…
Неждана опустила глаза на стол, притворяясь, что ей очень интересно разглядывать камни на нём. Она протянула руку, перебирая некоторые из них. Родившись в очень обычной семье и прослыв на всю округу проклятой Неждана чувствовала, что ужасно неправильно, если просто не отдать колечко пастуху. Он ведь не выбрал быть сиротой. Её тяжелые мысли отражались на её лице, поэтому Хозяйка тяжело вздохнула и погладила Неждану по голове со словами:
— Если бы он не был сиротой, то и невесту бы свою не встретил. Судьба может выглядеть грустно или тяжело, но если из неё убрать плохие части, то может так оказаться, что и хорошего больше не будет.
Неждана крутила в руках оранжевый с прожилками камушек, пока Хозяйка продолжала гладить ее о голове.
— И если я имя поменяю, то и моё хорошее я уже не встречу?
— Так и есть. Ни хорошего ни плохого, что «Неждане» уготовано было — уже ничего у тебя не будет, Янтаринка.
— Тогда как же я жить— то буду?
— Дочерью моей по имени. Те же, кто знал тебя как Неждану никогда не смогут вспомнить ни лица твоего, ни точного имени.
Неждана поджала губы, сосредоточила взгляд на оранжевом камушке, ничего больше не говоря. Часть её хотела бы знать, какие именно «хорошие» события уготованы ей. Могут ли они перевесить то, что она уже пережила. Однако другая её часть, куда большая, точно знала, что «Неждане» никогда не было суждено жить во дворце или научиться читать. Как бы не сложилась судьба её — точно не было в ней ничего о том, чтобы носить красивые вещи или уметь чудотворить, как матушка. Да и матушки у «Нежданы» не должно быть уже. Только мачеха. Вздохнув Неждана обернулась к Хозяйке и обняла её, доверчиво прижимаясь к прохладным одеждам, наслаждаясь нежной рукой, что продолжала гладить ее по голове.
И так понимая и принимая, что судьба у неё изменится она осознанно согласилась с тем, чтобы Хозяйка дала ей новое имя. Хотя нет никаких правил о том, как всё должно произойти — Хозяйка пригласила в свидетели Йому с её мужем, как двух других духов, являющимися такими же важными как и она сама.
В большом зале с колоннами не было никакой мебели кроме трона Хозяйки, однако она не сидела на нём, а стояла напротив Нежданы, на которой был красивый зелёный сарафан из шёлкового малахита. За прошедшие несколько дней Неждана несколько раз видела, как её будущая матушка переминает камни и железо с медью в ленты и кружево, словно они были мягкой шерстью. Видеть это каждый раз было немного странно, но сама Неждана уже пробовала повторить за ней. Выходило не так красиво и чтобы она ни делала всё оставалось каменным. Даже так — Хозяйка всегда хвалила её. Теперь же, стоя напротив неё в сарафане который из камней соткан был Неждана не могла прекратить думать о том, получится ли у неё когда— то создать что— то такое же красивое и нежное.
— Янтаринка, — позвала с улыбкой Хозяйка и Неждана подняла голову и улыбнулась в ответ, — имя тебе даю Веселина, ибо мягкость ты для моего сердца каменного. Звать тебя так отныне каждый будет, кого встретишь. Всё хорошее что у тебя раньше было, всё тебе останется, но судьба твоя будет новая. Ты будешь печатью на моем сердце, ибо тяжела материнская любовь. Я буду пухом вокруг твоей души, ибо нежна материнская любовь.
— Я тоже тебя люблю, матушка!
7 глава
Веселина, то и дело чихая, аккуратно раскладывает листики кизила на металлический противень. Выкладывает по размеру, сортируя их. В этом нет никакой необходимости, вот только пока голова её поглощена мыслями — само так получается. Листик к листику, с самых больших к маленьким. Сортирует их Веселина, думая при этом о даре для пастуха. Совет маменьки кажется самым разумным, однако Дубыня спас ей жизнь, дарить в благодарность за это всего лишь осколок звезды — кажется слишком мелким. Думы ей заговор повторять не мешают, слова с языка сами слетают как положено:
— Листок к листку, к чему травка пригодна, тем и будет годна. Солнцем высушится, ветром милуется, землёй рождённая — миром благословлённая.
Через узкие ланцетовидные окна проникают солнечные лучи, в них танцуют пылинки. Гордана свернувшись на краю стола дремлет. По чешуйчатому боку скользит солнечный зайчик. Стол стоит напротив окон, чтобы листья и цветы сушились как следует. Веселине наставница показывала как сушит сама — у неё травы и листья ровно и аккуратно разложены и подвешены на крыше бани. Некоторые травы выложены в доме на печке, а те что больше
