?
Там же
Огромный, размером почти с комнату прислуги, камин в малой трапезной замка чадил.
Королева, негодующе тряся оборками чепца, кашляла. Обмахнувшись платком, демонстративно промокнула слезящиеся от дыма глаза.
- Боже! – воззвала она плаксиво. – Какие же мучения мне, даме пожилой и больной, приходится выносить, ваше величество, по причине вашей непроходимой скупости!
Король, задвинутый этикетом на противоположный конец стола, метров на семь от благоверной – не меньше, успешно прикидывался глухим. И сосредоточенно пилил кусок пригоревшего ростбифа. Победив его, поднёс на двузубой серебряной вилке к внушительному, крючковатому, породистому носу. Принюхался. Сдвинув к переносице бесцветные глаза под кустистыми седыми бровями, внимательно уставился на отпиленное, снова понюхал и только после положил наконец на язык.
Пегие усы и седая бородка задвигались, способствуя тщательному пережёвыванию волокнистой говядины.
- Я ведь уже сотый раз, - в голосе королевы булькали слёзы, - просила вас! Этот дымоход давным-давно необходимо переложить! Просто почистить – недостаточно: как только наступает ненастье, порывистый ветер начинает забивать дым обратно в камин… Ваше величество! Вы меня совершенно не слушаете! Неужели вам настолько безразлично моё здоровье? Подумайте, по крайней мере, о здоровье наследника!
- Полноте, маменька, - отозвался принц, поднимая на королеву задумчивый и беззащитный, словно у телёнка, взор. – Я давно уже не ребёнок, к чему вы о моём здоровье? И дым меня нисколько не беспокоит – напротив! Он напоминает мне о чудесных лесных пикниках… Ах, как давно мы не устраивали нечто подобное! Как жаль!.. Папенька, - он оборотился к высокородному родителю, - ежели наши доходы по-прежнему значительно ограничены, и на ремонт дымохода нет возможности выделить средства, то, - принц был полон воодушевления, - я готов предложить выход! Тот рысак, которого подарил мне месяц назад мавританский князь Абу Лахаб – весьма дорог. Отчего бы не предложить его в Замокрицынские королевства? Они состоятельнее нас, вполне могли бы приобрести…
- Вот ещё! – сдвинул меховые брови король. – Единственная приличная животина в королевских конюшнях!
- Но… маменька так страдает!
- Кхе-кхе-кхе! – согласно закашляла маменька.
Король немедленно оглох.
- Ваше величество, – лакей в потёртой ливрее и латаных башмаках склонился к бокалу короля с винным кувшином, - даже не знаю, как и сказать… - разбавленное до бледно-розового цвета вино зажурчало, переливаясь из одной посудины в другую. – У нас на кухне по христианской милости пригрели нынче бродяжку одну… Погода-то ужасть как разбушевалась с полудня: ливень этот, откуда ни возьмись, гроза с ветрищем – наказание Господне за грехи наши, не иначе…
- Ну чего мямлишь-то? – буркнул король. – Говори уже чего хотел…
- Так я о бродяжке той, ежели позволите. Она, значит, отогрелась-то, отъелась – да и чудить принялась! Требует встречи с вашим величеством, - лакей возмущённо фыркнул, - говорит, будто… будто она принцесса! Слыханное ли дело!
Его величество соизволил высочайше повернуть голову и уставиться на слугу взором тяжёлым и суровым:
- Не пойму я что-то, Ганс… Или сдурел ты совсем? Или пива перепил днесь?
- Я…
- Ты, недоумок, про каждую блаженную странницу теперь докладывать мне станешь, а? Может, ты мыслишь плебейским своим разумением, что королю делать больше нечего, как анекдоты ваши кухонные выслушивать?
- Прошу прощения, я только…
- Пшёл вон, дурень шелудивый!
Лакей откланялся и поспешил вдоль стола. Наклонил кувшин над бокалом принца… Над бокалом королевы…
- Дружок, - промолвила она ласково, в пику супругу, - какой занимательный анекдотец… А что та несчастная дурочка? Неужто молода?
- О да, - лаконично подтвердил лакей.
- Ах, боже мой! Каков пассаж! Сие прискорбно – ведь вдвойне тягостней наблюдать поражённую безумием молодость… И с чего бы ей вздумалось именовать себя именно принцессой – вот странно, право… Неужто разум её так помрачён, что не знает и не видит она разницы между собой и высокородной девой?
- О, ваше величество, - поклонился лакей, - она вполне соответствует придуманному для себя образу: бела лицом, тонка станом, руки её нежны и холёны. Я, собственно, потому и решился доложить о ней, ваше величество, что обеспокоился мыслью: может статься, девица из благородных попала в беду? В силу скудности разума потерялась на прогулке или охоте, за недосмотром нянек, да и… Да! ваше величество, её платье, кстати, тоже…
- Платье? – королева сделала стойку.
- Платье её весьма богато, благородного кроя. И… - понизил он голос, заговорщически склоняясь к госпоже, - шёлковые чулки!..
- О!
Королева, киснущая в скуке уединённого замка, оживилась. Её бледные щёки зарумянились, а глаза заблестели.
- Вы слышали, ваше величество? – воскликнула она грозно. – У неё шёлковые чулки!
- Помилуйте, - нахмурился король, - это не основание, чтобы…
- Не основание? – королева подскочила с кресла, бросив на стол салфетку. – У меня нет шёлковых чулок! Не говоря уж об исправном дымоходе!
- Маменька! Папенька! – принц примиряюще и растерянно крутил головой из конца в конец монументального стола. – Прошу, не спорьте! Ведь всё равно не удастся установить истину, не разобравшись! И правильней всего, думаю, нам и в самом деле будет увидеть девицу, самолично расспросить её, узнать имя… Ганс, голубчик, как её имя? Она назвалась?
- О да, ваше высочество, она назвалась. Сказала, будто имя её Луиза-Вельгельмина-Фредерика, принцесса Большемокрицкая…
В зале повисла тишина. Члены королевской семьи переглянулись.
Новый порыв ветра чихнул из камина дымом и золой. Но королева этого даже не заметила: как скаковая лошадь на старте она пожималась играющими мышцами, прядала ушами и грызла удила в предвкушении.
- Чего встал столбом, дятел тупорылый? – взвился король. – Веди сюда эту мокрую курицу! Сейчас посмотрим, что это за Вельгельмина-Фредерика…
-----------------------------------------------------
Кира брела за лакеем по тёмным, продуваемым сквозняками коридорам. Свечной
