князя в Санкт-Петербурге, возможно, устно[348]. По инструкции Я. X. Бахмеотову полагалось: строить дворы на берегу Невы по чертежу, копры для битья свай требовать у генерал-полицеймейстера А. М. Девиера и обер-комиссара Канцелярии городовых дел У. А. Сенявина, на покупку леса и необходимых материалов деньги взять у дьяка Ф. Захарова и принять из Ладоги у майора А. Алябьева, пустующие после отъезда французских строителей дома на Васильевском острове перевозить и употребить под строение[349], лес покупать за самую дешевую цену, определить к строению батальону Лефортовского полка и батальону Петербургского гарнизона, обо всем рапортовать А. Д. Меншикову и, наконец, «…поступать как доброму и верному офицеру надлежит»[350]. Также князь уточнял, что из денег (10 000 р.), полученных от А. Алябьева, необходимо отдать половину (5000 р.) генералу М. М. Голицыну к шлюзному и бечевому делу[351]. Одновременно А. Д. Меншиков послал письма к А. М. Девиеру и У. А. Сенявину, указывая отдать коменданту все имеющиеся копры с распиской без замедления[352].
Комплексы постоялых дворов возводились одновременно на левом и правом берегах Невы, т. е. на Петербургской и Московской сторонах. Относительно выбора места для строительства первых домов на левом берегу А. Д. Меншиков писал: «…також построить на Санкт-Питербурхском острову по берегу реки Невы, начав от того места, где зачаты строить Стрешнева мазанки к Гагаринской пристани»[353]. Чуть позже князь определил еще одну локацию: «…на другой стороне близь Синоду постоялые дворы с помощию Божиею до дому покойного генерала-лейтенанта Брюса (имеется в виду санкт-петербургский обер-комендант Р. В. Брюс. – М. Н.) строить велите, а оного его дому до прибытия нашего ломать не велите, понеже о том определитца по прибытии нашем в Санкт-Питербурх»[354]. В 1723 г. к комплексам постоялых домов на Петербургском острове и на Московской стороне близ Летнего домика государя и Литейного двора добавились постоялые дворы у Мытного двора[355].
Я. X. Бахмеотов, руководивший строительством на месте, следовал указаниям князя неукоснительно. Он практически еженедельно отправлял к Александру Даниловичу подробные доношения о ходе строительства. Вместе с отчетами он уточнял у А. Д. Меншикова даже самые мелкие детали – например, как подбивать потолки досками и прутьями, подмазывать ли их алебастром или не подмазывать, как правильно класть полы и т. д. 2 августа 1722 г. Я. X. Бахмеотов докладывал генерал-губернатору по поводу проделанной работы: «…по два дома, где будут строитца для постою, на сей неделе сваи со всем побиты будут, и плотничную работу уже с помощию Божиею начали, а имянно на побитые свои брусья, где полам быть, нарубают. А француские домы еще не ломаны, понеже архитектор Трезин за многими делами еще нам их не показал, а как скоро покажет, розломав, перевозить будем»[356]. Параллельно Я. X. Бахмеотов посылал отчеты М. М. Голицыну, который, их просматривая и обрабатывая, составлял рапорты для А. Д. Меншикова (он также еженедельно переправлял их к князю в Москву[357]). Например, 15 августа 1722 г. генерал указывал, что у строения постоялых дворов с начала работы по 12-е число сделано: «…бревен из воды выгружено и в стопы покладено 8188 дерев; свай обтесано 1212, свай же побито 1488; козлов зделано 101; к пилам зделано 50 ручек; брусов на копры вытесано 16; из оных копров зделано новых 6; брусов выпилено 645, от них горбылей 492; бревен перепилено на пластины, каждое бревно на двое 254 пластины; моху привезли 4 барки; шипов отесано на 570 сваях; на сваи посажено 77 бревен; кобыл зделано 64; на сваях шипов зделано 422; верхних бревен на шипы положено 107; поперешных бревен на шипы ж положено 71, в длину положено 37; из стопы положено на мост для укрепления свай бревен 194; от шапатли пригнали бревен 4 плота; фашин привезено 1300, и оные употреблены в середину в новозастоенной дом; с новых заводов перевезено кирпичю 10000; и воды на бечевник выгружено бревен 150; по две светлицы бревенчатова мосту положено 179; да под сараи струговых тесниц 212; на Васильевском острову во француской слободе разобрали 4 светлицы»[358].
Строительство, как показывают донесения Я. X. Бахмеотова и М. М. Голицына, шло без значительных перебоев. Тем не менее А. Д. Меншиков постоянно напоминал им о необходимости рапортовать еженедельно и упорно поторапливал, чтобы дома были в готовности и «в совершенство прийти могли»[359]. Князь назидательно повторял коменданту – «…того ради в строении постоялых дворов имейте неусыпной труд и попечение, дабы оные к прибытию нашему были в готовности»[360]. А также «предлагал» (т. е. указывал) присылать ведомости о том, как скоро дома будут закончены и туда можно будет селить постояльцев[361]. Очевидно, что князь спешил с произведением строительства, стремясь порадовать государя, планировавшего вернуться в Санкт-Петербург весной 1723 г.
Жилые сооружения нуждались в продуманной инфраструктуре. Поэтому коменданту, не закончив строительство постоялых домов, прошлось заниматься устройством подсобных помещений – бань, лавок, сараев, прилежащих к постоялым комплексам гаваней, заборов вокруг них, мясных рядов[362]. В 1722 г. Я. X. Бахмеотов подыскивал место под строительство бань около постоялых дворов на Московской стороне[363]. В письме А. Д. Меншикову он объявлял, что «…по указу вашей светлости при постоялых домех о строении бани и к ней для роздевания другой избы объявлял я Антону Мануиловичу, на что изволил сказать, что оную баню строить опасно, понеже стало близь дому Его императорского величества, и затем оную баню строить до указу вашей светлости отложили»[364]. Князь, понимая всю неразумность строительства бани рядом с царским домом, в ответ указывал возвести баню и избу к ней на той стороне, что ближе к Литейному двору[365].
Отдельным делом являлась закупка дров в бани[366] и сена в сараи при постоялых дворах. Я. X. Бахмеотов с подачи А. Д. Меншикова стремился купить сено по наименьшей цене[367]. В октябре 1722 г. князь советовал коменданту, если тот нигде не найдет сено дешевле, купить его у дворецкого дома адмирала Ф. М. Апраксина Д. Янкова на сумму 1000 р.[368] Заготовленное сено продавалось постояльцам по установленной цене – Я. X. Бахмеотов совместно с М. М. Голицыным записывал объемы продаж и суммы выручки в ведения и отсылал их к А. Д. Меншикову[369]. Комендант также следил, чтобы продажа сена происходила по справедливым ценам и финансово не стесняла постояльцев[370]. Остатки запасов сена при необходимости могли быть выставлены в свободную продажу[371].
Для сооружения постоялых дворов и всей прилегающей к
