маски и швырнули их к ногам испуганных людей.
– Смотрите, – опять начал переводить Илья Семенович спецназовцам, – все это неправда! Страшные костюмы, и не более того, чтобы вас напугать. Возьмите эти костюмы в руки и рассмотрите их. В них вы увидите следы от пуль. Это наши пули! Это мы убили этих солдат! А сами остались целы!
Но, похоже, и эти слова не произвели на людей особого впечатления. Лишь несколько стариков с опаской подошли к шкурам и маскам и несмело притронулись к ним палками.
– Да, похоже, что так вот запросто заставить их забыть про суеверия не получится, – почесал затылок Федор Соловей. – Тут надо какие-то особенные методы.
– Суеверия вообще не так просто искоренить, – произнес Илья Семенович. – Ведь они культивировались среди народа веками или даже тысячелетиями. Передавались из уст в уста. Тут одними речами и даже примерами не обойтись, пускай даже эти примеры будут сверхубедительными. Тут, знаете ли, необходим перелом в сознании. Более того – в мировоззрении! Но и это еще не факт, потому что…
– Илья Семенович… – деликатно кашлянул Богданов.
– Да-да, – опомнился профессор. – Простите старика. Так сказать, зарапортовался. Да ведь и то сказать – уж слишком любопытная тема. Избавление от многовековых верований. Тем более наблюдаемое собственными глазами! Редчайший, знаете ли, случай для нашего брата-ученого.
– Илья Семенович… – повторил Богданов.
Профессор сконфуженно приложил палец к собственным губам и умолк.
– А может, и нам попробовать разубедить народ в их суевериях? – спросил Соловей. – Произнесем какую-нибудь речь…
– Думаю, не стоит, – сказал Богданов. – Как выразился наш друг Ван там, на дороге, это их война. В данном случае точно их.
– Именно так! – поддержал Богданова профессор. – Избавиться от вредных суеверий можно лишь в борьбе с самим собой. Разумеется, посредством науки, но борясь с самим собой. Что мы сейчас и наблюдаем. И это, скажу я вам, очень непросто.
– Давайте будем наблюдать, – торопливо произнес Богданов, стараясь остановить профессора в его лекторских порывах.
Не добившись какого-то видимого успеха, Тин и Ван подошли к четырем пленным и стали развязывать им руки.
– Давно бы так! – проворчал сержант Кларк, растирая опухшие запястья. – И снимите с меня наконец эту чертову маску! Ведь я так понимаю, сейчас вы нас будете прилюдно линчевать? А, мои маленькие вьетконговские друзья? Ну так хоть умру в человеческом обличье, а не с обезьяньей харей!
Неизвестно, поняли ли его вьетнамцы, но маску они и впрямь сняли. А затем стянули с Кларка и остальных пленников и лохматые комбинезоны.
– Привет, – очаровательно улыбнулся Кларк сразу всем вьетнамцам и помахал им рукой. – Ну теперь я полностью готов!
Но, судя по всему, линчевать его никто не собирался. Двое мужчин-вьетнамцев, а это были все те же Тин и Ван, вновь начали что-то горячо и громко говорить по-вьетнамски, перебивая друг друга и то и дело указывая руками на разоблаченных пленных.
– Они говорят, что это обычные люди, но только переодетые в костюмы хтонических существ, а потому не следует их принимать за кого-то другого, – перевел Илья Семенович спецназовцам слова Тина и Вана.
Из толпы послышались возгласы. Кажется, люди упорно не соглашались с Тином и Ваном.
– Что они говорят? – спросил Богданов.
– Люди-то? – спросил профессор. – Ну, в общем и целом, они не верят ораторам. Говорят, что люди не могут так обращаться с мертвыми. Подвешивать их к деревьям, сдирать кожу, потрошить… А следовательно, пленные не люди, а чудовища, принявшие человеческий облик. Для чудовищ, дескать, такое превращение в порядке вещей.
– В какой-то мере они правы, – мрачно произнес Рябов. – Действительно, какие же они люди…
– Хотя ваши слова, – сказал профессор Рябову, – есть стопроцентная аллегория, но, по большому счету, вы правы. К прискорбию…
Ван и Тин тем временем, устав говорить, умолкли. Ван взглянул на спецназовцев, и его взгляд выражал беспомощность.
– И что теперь нам делать? – спросил он у Богданова.
– Пока посадите пленных в какую-нибудь хижину и приставьте к ним охрану. Нам еще нужно их допросить. А дальше будет видно.
– В яму, – сказал Ван.
– Что? – не понял Богданов.
– Пленных мы держим в яме, – пояснил Ван. – Так надежнее.
– Ну пускай будет яма, – согласился Богданов. – А пока – всем отдыхать. Допросим соколиков, когда отдохнем.
Глава 14
– Вы пришли, чтобы доложить мне о результатах вашей психологической операции? – полковник Маккензи уставился на лейтенанта Холлиса своим обычным ехидным взглядом. – Ну и каковы же они, результаты? Судя по вашему сладкому тону, результаты печальные. Я прав?
– Ну я бы так не сказал… – уклончиво ответил лейтенант Холлис.
– А тогда говорите, как хотите! – раздраженно махнул рукой полковник. – Все равно меня не проведешь! Я, знаете ли, навидался и наслышался на своем веку всякого. Начинайте же, не заставляйте меня ждать!
– Первые результаты операции можно назвать двоякими, – сказал лейтенант Холлис.
– Вот как! – хмыкнул Маккензи. – Двоякими. Хорошо хоть не троякими! Ну и в чем же заключается эта ваша двоякость?
– Первый этап операции прошел просто блестяще, – сказал лейтенант Холлис. – Мы сделали несколько пробных вылазок в джунгли. Переодели наших солдат в костюмы, надели на них маски. Образцы таких комбинезонов и масок вы видели.
– Помню, – проворчал полковник. – По-моему, мне они даже снились в кошмарном сне.
– Ну и вот, – продолжил лейтенант Холлис. – Кроме того, наши специалисты порекомендовали солдатам научиться издавать определенные звуки в дополнение, так сказать, к костюмам.
– Это какие еще звуки? – подозрительно спросил полковник Маккензи.
Лейтенант Холлис усмехнулся, достал из коробки портативный магнитофон и нажал кнопку. Жуткий вой и рык наполнили кабинет полковника Маккензи. Ошеломленный полковник замахал руками, требуя выключить эту какофонию. Лейтенант еще раз нажал кнопку, рев и вой прекратились.
– Вот это и есть специальные звуки, – пояснил лейтенант.
– Дьявол бы вас всех побрал! – сказал полковник. – И вас лично, и всех психологов на свете. Это кто же так рычал и выл?
– Наши солдаты, – ответил лейтенант. – Как и было им рекомендовано.
– Надо же! – изумился полковник. – Никогда бы не подумал, что человек может издавать такие звуки. Даже если этот человек – американский солдат.
На это лейтенант, снисходительно улыбаясь, лишь молча развел руками.
– Ну и что же дальше? – спросил полковник.
– А дальше произошло несколько стычек с вьетконговцами, – сказал Холлис. – Если быть точным, то шесть. И все – практически с одинаковым результатом. Представьте – вьетконговцы даже не стали стрелять в наших солдат. Часть из них бросила оружие и попыталась скрыться в джунглях, другая часть в буквальном смысле оцепенела от страха. И так было во всех шести местах. Тех, которые оцепенели, мы, конечно, убили. И поступили с мертвыми так,
