бы и прямо сейчас свинтить, но хотела перекинуться парой фразой с Олесей, ну, хотя бы поблагодарить её за старания.
– Привет, – проворковала я, когда Дима ответил на вызов. – Ты там как?
– Нормально, – протянул он и сладко зевнул.
– Спать хочешь?
– Ну так… сморило что-то.
– Ложись, не жди меня.
– В смысле? Ты на всю ночь там, что ли?
– Нет, конечно, но я еще немного посижу. Ну, если ты не против?
– Ну ладно.
– Всё нормально?
– Да.
– Ну тогда не жди меня, ложись спать. Я скоро приду и к тебе под бочок…
– Хорошо.
Олеся в радостном возбуждении уселась за стол. Кто-то заявил, что ей надо штрафную – она была только «за». Правда, Норполова окрутить у неё не вышло, он уже вовсю флиртовал с одной из наших медсестер.
– Вот коза, – цедила расстроенно Олеся. – Липучка бесстыжая. Самое обидное, что она ко всем вот так липнет… И к Руслану тоже липла. Они даже с Зойкой из-за него ругались. Слушай, Руслан же передо мной извинился! Какой он всё-таки зайчик.
– Этот зайчик тебя вообще-то выставил отсюда, – напомнила я.
– Ну… работа есть работа. Но извинился же! И ещё мне отгул дал назавтра. Могу всю ночь сегодня гулять, – потом вздохнула горестно, взглянув на Норполова. – Только не с кем.
Мы с ней ещё немного пошептались, и когда я уже собралась уходить, наша кадровичка решила, что и всем тоже пора восвояси. Некоторые вяло возмутились, но засобирались домой.
Мы все вместе вышли на улицу, попрощались тепло, прямо как родственники. А потом Норполов позвал медсестру к себе, чем окончательно добил Олесю.
Порядком окосев (штрафная – страшное дело, видать, еще и на голодный желудок), она шла, покачиваясь, и плакала.
– Пойду топить горе, – всхлипнула она и вдруг выудила откуда-то бутылку коньяка. Оказывается, она незаметно её умыкнула со стола и спрятала в кармане плаща.
– Ну ты даёшь, – удивилась я. – Ты домой?
– Нет, в клубешник хочу. Или в кафе какое-нибудь. Мне надо. Слушай, Тань, а пойдем со мной? Ну, пожалуйста! Я сейчас так не хочу быть одна. Мне так плохо…
В общем, я еле отговорила её не искать приключения на свой зад. Только пришлось вести Олесю к себе. Жила она у черта на рогах и денег на такси у нее не было. А бросить её одну в таком состоянии я не могла.
Мы быстро дошли до моего дома, поднялись на этаж. Возле квартиры остановились и, вынув ключи, я её предупредила:
– Дима мой уже, скорее всего, спит, так что не шуми, поняла?
– Пфф, я и не собиралась, – заверила она громогласно.
– Громкость тоже убавь, окей?
Я открыла дверь, мы тихонько вошли в темную прихожую, разделись. Я кивком указала Олесе на большую комнату, сама на цыпочках прокралась в спальню. Но Дима действительно уже спал. Я затворила двери поплотнее, чтобы его не разбудить.
Потом вернулась в большую комнату, достала с антресолей чистое белье.
– Смотрю, у тебя тут тоже празднично так…
– Да, это Дима вчера меня поздравил, – улыбнулась я и включила гирлянду.
– Вау, он у тебя романтик. Слушай, а как он это всё сделал? Ты же говорила, что он слепой.
Её слова меня почему-то неприятно царапнули.
– Ну вот так. Может, нанял агентство, не знаю. Не всё ли равно?
– Ну да…
– Тебе в душ не надо? – спросила я Олесю, расстилая ей на диване.
– Не-а, не хочу. А где твой сейчас? – спросила она.
– Говорю же, спит уже.
– Жаль, хотела с ним познакомиться. Блин, а мне спать совсем не хочется. Может, посидим немного?
Она снова достала коньяк.
– Да поздно уже, и, по-моему, тебе хватит.
– Ну ты и зануда, – протянула Олеся. – А вообще тебе как? Понравился праздник? Я старалась.
– Да, всё было супер. Ты – молодец. Спасибо.
– Ну, не только я – молодец, чего уж. Если б не Руслан, ничего и не было бы.
Я поморщилась. Надо было предупредить её, что в моем доме это имя произносить не стоит.
– Ой, ну что ты так сразу? Хочешь начистоту? Я бы на твоем месте вообще кочевряжиться не стала. Такой мужик от тебя без ума. Молодой, крутой, красивый, богатый. Не мужик, а мечта. И так тебя любит, на всё для тебя готов. У тебя бы с ним не жизнь, а сказка была бы.
– У меня и свой не хуже.
– Ну… хуже так-то. Руслан здоровый.
– И что с того? Знаешь почему Дима потерял зрение? Потому что спас мне жизнь! Из пожара меня вытащил.
– Ну… Руслан тебя так-то тоже спас, когда на тебя гопники напали. Сама же рассказывала.
У меня внутри всё напряглось. Дима, конечно, спал, и дверь я закрыла, но мне всё равно сделалось нехорошо. Меня прямо перекосило всю. Но Олеся неверно расценила мою гримасу.
– Нет, я не спорю, это круто, конечно, что твой тебя спас. Вообще герой он, всё такое. Но, блин, ты же не должна теперь из-за этого всю жизнь расплачиваться.
– В смысле? – нахмурилась я, не понимая, куда она клонит.
– Ну, в прямом. Ты могла бы с тем же Русланом как сыр в масле, ну честно. А ты: у меня Дима, у меня Дима. Ты же не живешь. Ты как нянька с ним теперь. Ну, я не понимаю, зачем молодой красивой девушке такая обуза? Это же вся жизнь под откос, считай. Да и не жизнь это…
– Он не обуза! – зашипела я, задохнувшись от злости и обиды. – Не смей его так называть. Мы любим друг друга, ясно?
– Ну да, ну да, я бы тоже себя так утешала. Но не всю же жизнь. Ай, ладно, всё, Тань, я больше не лезу. Я ж как лучше для тебя хочу. Жалею тебя.
– Себя пожалей. Меня – не за что. Ложись уже спать.
Расстроенная, я погасила свет в комнате, потом быстро приняла душ и пошла в спальню. Дима спал лицом к стене. Я не стала его будить, нырнула под одеяло и вскоре уснула.
20
Утром я едва не проспала зачёт. В расстройстве, видимо, забыла поставить
