когда я наблюдаю за ним, рассеиваются облака и солнечные лучи начинают играть на его коре. Маленький дятел, прыгая по стволу, выбирается на свет и начинает стучать клювом, выдалбливая кусочки коры. Это зрелище поднимает мне настроение.
Одна встреча, одна жизнь.
Делитесь с другими настоящим
Делиться настоящим с другими людьми — вот в чем суть медитации. Когда мы медитируем в одиночестве, наша практика подобна тем крохотным корабликам, которые с помощью специальных инструментов построены внутри стеклянной бутылки. Кто знает, годится ли такая модель для плавания?
Объединяясь друг с другом для встречи с настоящим моментом, мы сначала решаем, как долго эта встреча будет длиться. При решении некоторых проблем члены группы могут иметь различные мнения, но в этом вопросе им необходимо прийти к соглашению. Если один член группы не имеет возможности медитировать более десяти минут, тогда как все остальные хотят уделить этому занятию полчаса, этому «одиночке», возможно, придется откланяться. Но такое случается редко, поскольку, как я уже говорил, не важно, сколько вы медитируете.
Если в данный момент вы оказались в группе, в которой проявляется аскетическое отношение к медитации, — такую группу лучше оставить и подыскать себе другую. Главное — чтобы в данный момент вы могли прийти в состояние покоя, делясь этим состоянием с другими людьми настолько просто и открыто, насколько это вообще возможно. Редко бывает, что в команде, где царит такой дух, люди не находят компромисса.
Второй вопрос, на который вам нужно найти ответ: кто будет следить за временем. Все члены группы должны исполнять эту обязанность по очереди, даже если кто-то из вас согласен делать это постоянно. Причина проста. Психология группы такова, что «хронометрист» наделяется определенными полномочиями. Мы почти всегда ощущаем, что человек, который следит за временем, «управляет» нами. В известной мере это действительно так, потому что в течение встречи мы поручаем этому человеку следить за временем, чтобы не делать этого самим. Но если такой человек будет осуществлять контроль постоянно, то у всех (включая «хронометриста») сложится мнение, что он здесь главный. Такая мысль обременительна не только для других членов группы, но и для самого «хронометриста», и поэтому нужно возлагать эту обязанность на всех членов группы поочередно.
Встреча начинается с приветствия — с какой-нибудь простой фразы, как, например, «Добро пожаловать». Во время встречи никто не должен разговаривать. Каждый молча разделяет настоящий момент с другими. Не допускается никаких разногласий — никаких идей, которые могли бы разделить людей по расовому, религиозному, классовому, профессиональному признаку или по их взглядам, — мы все едины. Нам незачем соглашаться или спорить — ведь есть только настоящий момент. Любые мысли, фантазии, обиды или личные счеты мы оставляем при себе. Все это время они могут пребывать исключительно в нашем уме.
После завершения медитации «хронометрист» говорит: «Спасибо», — и немедленно добавляет: «Эта встреча окончена». Теперь каждый волен говорить или молчать, если пожелает. Поначалу эти заключительные слова могут показаться излишними, поскольку они подтверждают очевидное, но чем больше вы медитируете, тем лучше понимаете, как они важны.
Существует огромная разница между тем, как мы выполняем медитацию, и тем, как говорим о ней. Мы ощущаем эту разницу даже в процессе самой медитации, когда воображаем себе ее, вместо того чтобы считать выдохи от одного до четырех. На самом деле требуется определенное время, чтобы научиться медитировать, вместо того чтобы просто молча разговаривать с собой. Мы только ухудшаем ситуацию, когда путаем разговоры по поводу настоящего с самим настоящим. Вот почему «хронометрист» говорит: «Эта встреча окончена». Тем самым он дает нам понять, что теперь уже можно поговорить, вернуться к нашим обычным заботам, идеям и убеждениям. Как таковая, медитация завершилась.
Вот, собственно, и все правила, на которых основывается встреча с настоящим. Эти правила помогают нам делиться настоящим моментом друг с другом. Только и всего.
Делитесь с другими собою
Когда моей дочери было три года, мы определили ее в детский сад, организованный несколькими родителями в Вудстоке. В этом саду, куда мы водили свою дочь по утрам три раза в неделю, она играла и дружила с семью другими детьми из окрестных домов.
Как-то утром, буквально перед тем, как отправиться в детсад, она вдруг стала искать в доме что-нибудь такое, чем могла бы поделиться с другими детьми. Сначала она взяла погремушку, которая принадлежала ее младшему брату, но потом оставила ее. Затем выбрала одну из своих кукол, однако мы напомнили, что не разрешается брать в детский сад игрушки. Тогда она заявила: «Я буду делиться собой». Эта идея нам очень понравилась, поскольку она сулила надежду на то, что мы наконец прекратим утомительные сборы и вовремя успеем прийти в детский сад. Поэтому мы согласились с ее решением без дальнейших прений. «Ты хорошо придумала, моя крошка, — сказала дочке жена. — Конечно же, ты можешь просто поделиться собой».
Но когда мы привели дочку в садик, выяснилось, что в тот день она, в порядке очередности, должна была поделиться чем-то с другими детьми. К сожалению, в спешке мы не разобрались в сути дела. «Мы должны что-то сделать, — сказала мне жена. — Нам следовало бы знать, что сегодня ее очередь чем-то поделиться. Тогда мы могли бы заранее помочь ей решить, что принести с собой». Но неделей позже, явившись на родительское собрание, мы изменили свое мнение.
Оказалось, что в тот самый день, когда дети расселись в круг на полу, ожидая увидеть, чем готова поделиться с ними Софи, она объявила: «Я делюсь собой», — проявляя при этом удивительную настойчивость. Когда воспитательница Черил спросила ее, не хочет ли она встать и показать детям, чем именно желает поделиться, Софи осталась сидеть и лишь повторила: «Нет, я делюсь собой».
В то утро жизнь в детском саду как будто остановилась. Никогда прежде ни один ребенок не заявлял, что он хочет делиться собой. Да еще при этом наша дочь оставалась сидеть на месте, не рассказывая историй о себе, не преследуя какую-то цель и не демонстрируя никаких талантов. Поэтому в течение нескольких мгновений все замерли на своих местах, думая над тем, что значит делиться собой с окружающими в столь тихой, простой манере.
— Я хочу написать об этом событии книгу, — сказала ее воспитательница Черил. — Но я не знаю, с чего начать. Как научить этому взрослых?
Как и всякий отец, я хотел бы думать, что моя дочь — самый одаренный, самый замечательный ребенок во всем мире, но личный опыт подсказывает мне, что такие
