спросил её, не хочет ли она посмотреть на звёзды с неприлично огромной крыши его родителей.
— Кто ещё был на этой вечеринке с элем помимо моей сестры?
Выражение моего лица становится настороженным. И хотя я знаю, что она не влюблена в Антони, и никогда не была, чувство вины, точно червяк, проникает сквозь мою тонкую ночнушку прямо мне в грудь.
— Антони, Маттиа и Риккио.
Её ресницы взмывают высоко вверх.
— Ага! У кого-то появились секреты.
Она наклоняет голову и прищуривается, словно пытается разгадать загадку.
— Предположу, что это Маттиа.
— Что Маттиа?
— Мне интересно, из-за кого так покраснели твои щёки, и кто оставил этот засос у тебя на шее?
Я касаюсь участка кожи, на который она смотрит, выразительно улыбаясь.
— Это не Маттиа.
Уголки её губ дрожат.
— Риккио?
Я качаю головой, и её улыбка исчезает.
— Надеюсь, это Джиана.
— Почему?
— Потому что Антони — полнейший ловелас.
— Ты с ним спала.
— И я о том же. С ним переспало пол Люса, и только потому, что другая его половина — мужчины, которые Антони не интересуют.
— Я всё ещё не понимаю, почему он не может мне нравиться. Если только ты не ревнуешь. В таком случае, я отступлю.
— Дорогая, я совершенно точно не ревную.
Она хлопает меня по ноге.
— Передай-ка мне соли, я могу тебе это доказать.
— Я тебе верю.
Я сгибаю колени и притягиваю их к груди. Меня расстраивает то, что моя лучшая подруга не хочет меня поддержать.
— Я знаю о репутации Антони, но я всё ещё не понимаю, почему я не могу воспользоваться его умениями.
Сибилла вздыхает.
— Потому что ты, моя дорогая Фэллон, привязываешься, и я знаю, что он предлагал тебе выйти за него, но он никогда не выполнит своего обещания.
— Я не хочу за него замуж.
— Ты хочешь сказать, что тебя устроит, если ты станешь очередной зарубкой на кровати этого мужчины?
— Да, — раздраженно рычу я. А ещё устало. Но в основном раздраженно.
Немного помолчав, она выдыхает:
— Хорошо.
— Что хорошо?
— Хорошо, я поддержу твоё решение.
— Ты моя лучшая подруга. Ты обязана поддерживать все мои решения, даже ужасные.
Сибилла плюхается на спину и потягивается, вытянув руки над головой.
— Да, да.
А я наконец-то свешиваю ноги с кровати и встаю.
— А теперь расскажи мне в мельчайших подробностях о празднике.
Сибилла не пропускает ни одной детали, и к концу её рассказа, я чувствую себя так, словно побывала на королевском балу вместе с ней, Фибусом и тысячей других нарядных фейри.
Не сводя глаз с зеркала над туалетным столиком, я спрашиваю:
— Ты случайно не видела во дворце каких-нибудь статуй птиц?
— Статуй птиц?
Несмотря на то, что мои волнистые волосы уже стали мягкими и блестящими, я продолжаю расчесывать их гребнем из щетины кабана.
— Я слышала, как кто-то упоминал красивую статую, и поскольку я, как ты знаешь, люблю животных…
— Я ничего такого не видела, но опять же, нас всех согнали в сад, где было по сотне фейри на квадратный сантиметр, в прямом смысле, и ещё столько же эльфов. В общем, народу было много. Я могла её пропустить.
Сибилла редко что-то пропускает. По крайней мере, до третьего стакана фейского вина. Её ответ даёт мне понять, что статуя ворона, которую я ищу, не выставлена в саду, а значит остается, ох… весь остальной замок.
Я начинаю перебирать в голове людей, которые могут об этом знать.
Бабушка?
Её я точно не могу спросить.
Като?
Моё любопытство может дойти до кого-то из королевского двора: либо до моего деда, либо до одного из двух монархов, либо, что ещё хуже, до бабушки.
Я опускаю гребень, и мои мысли останавливаются на человеке, который уже бывал в частных королевских владениях.
— Катриона.
— Ты уже слышала? Такая прилипчивая.
— Что слышала?
— Она так и висла на Марко.
Сиб морщит нос.
Я хмурюсь, потому что Сибилла никогда раньше не осуждала куртизанку.
— Это её работа.
Сибилла переворачивается на живот и приподнимается на локтях.
— Да, но это была церемония в честь его помолвки. Его бедная будущая невеста была такой несчастной, что мне даже захотелось её обнять, а ты знаешь, как сильно я ненавижу обниматься с незнакомцами.
— Я не имела в виду прошлую ночь, но я согласна, это довольно безвкусно.
Похоже, наречённой невесте Марко предстоит к этому привыкнуть. Мимоходом я задаюсь вопросом: а стал бы Данте изменять своей наречённой невесте? Но от этих мыслей у меня начинает болеть живот, поэтому я отгоняю их прочь.
— Но я должна отдать должное Эпонине. Она стоически всё это переносила.
Сибилла вздыхает и переводит взгляд на безоблачное голубое небо.
— Подумать только, женщины мечтают выйти замуж за королей. Какая это, должно быть, несчастная жизнь.
— Только если это не брак по любви.
Он искоса смотрит на меня.
— С каких это пор монархи женятся по любви?
Они не женятся по любви, но это скоро изменится.
Может быть.
Я распрямляю плечи.
Никаких «может быть». Это изменится, когда я стану королевой Данте.
Она закатывает глаза.
— Ты слишком много читаешь.
— А ты слишком мало.
Перед моим окном начинает трепыхаться колибри, желая утолить жажду на нашей глицинии. Она так быстро машет крылышками, что её тело как будто висит в воздухе. Она напоминает мне о железных воронах, которые должны изменить мою жизнь.
— Я живу, ты мечтаешь.
Потому что мечты безопаснее, а жизнь… нет. И она скоро станет ещё менее безопасной, так как я должна собрать артефакты, которые способны свергнуть короля с трона.
— Сиб, если бы кто-то дал тебе ключ от двери, которую ты всегда мечтала открыть, ты бы её открыла?
Между её тонкими чёрными бровями появляется небольшая вертикальная складочка.
— Я бы сначала постучала.
— Это гипотетическая дверь.
— Тогда я бы гипотетически постучала.
Я не знала, как использовать её совет.
Узнать побольше о железных воронах?
Единственный способ попасть в Великую библиотеку Тарекуори это уколоть палец иглой на входе и прижать палец к пластине, чтобы оставить запись о своём прохождении.
Я, может быть, и зла на бабушку, но не до такой степени, чтобы нарушить данное ей обещание о том, что я не буду нигде оставлять следы своей странной крови.
ГЛАВА 13
Я протираю стаканы, когда Катриона заходит в «Кубышку» гарцующей походкой, одетая в новое платье цвета морской волны с короткими приспущенными рукавами. Заметив, что я на неё пялюсь, она медленно кружится вокруг себя.
— Подарок нашего высочества. Также как и эта красота.
Она отводит в сторону свои
