в медвежьем облике. В сидячем положении он был ростом ненамного выше нее, но по воспоминаниям из прошлого, девушка с уверенностью могла утверждать, что медведь выше раза в полтора.
На поляну выскочил зайчик, смешно повел носом и подошел к ручейку напиться воды. И пока Кики наблюдала, как серый зверек утоляет жажду, медведь открыл глаза и зарычал.
Сначала девушка вскочила и сделала два шага назад, но вспомнив кто перед ней, с улыбкой произнесла:
— Любимый, я вернулась. Соскучился?
Бурый гигант опустился на задние лапы. Да, память не подвела, действительно в полтора раза выше и в два раза шире, а может, и в три. Лицо начало втягиваться, как и лапы, бурая шерсть сменилась гладкой кожей, и вот перед ней стоит Камиль, в совершенно запыленном наряде из вареной кожи, и с растрепавшейся прической. Девушка опустила руки в ледяную воду, затем перепрыгнула через ручеек и начала зачесывать назад, его растрепавшиеся кудри. Затем вытерла пятно на правой щеке, сама себе одобрительно кивнула и поцеловала с ту же щеку.
— Что ты здесь делаешь? — выдохнул Камиль с совершенно ошарашенный видом.
— Как что? — удивилась девушка. — Тебя пришла повидать. Соскучилась очень. А ты по мне скучал?
— Кики, — прорычал молодой человек, начавший приходить в себя от первого шока, — что, бесы тебя побери, ты здесь делаешь?
— Милый, ты чего, переутомился? — Она приложила ладонь, тыльной стороной к его лбу. — К тебе пришла, говорю же.
— Кики!
Камиль кричал. Маленький зайчонок, что уже давно напился холодной воды и стоял, переводя свой заинтересованный взгляд с улыбающейся девушки, на выходившего из себя мужчину, отпрыгнул от громкого крика.
— Ну вот, напугал малыша. — неодобрительно произнесла Кики и протянула ладошки к зайчонку, который с охотой запрыгнул на руки.
— Ки-ки. — Камиль, видимо, начал сдаваться. Слова, произнесенные шёпотом, казалось, дались тяжело. Он опустился на бревно и запустил пальцы в волосы. — Ты представить не можешь, как здесь опасно было находиться.
— Ну, не опаснее, чем в тот раз, когда ты… Э-э-э «расширял территорию» — нашла она подходящую фразу, для объяснения уменьшения количества деревьев и увеличения количества брёвен.
— Что?
— А здесь миленько, мне нравится.
И Кики проделала то, что однажды проделала в пещере, под водопадом. От опущенной на бревно руки потянулись струйки распускающихся цветом, самых разнообразных расцветок, размеров и форм. Возле них выросло два яблоневых дерева, о которое девушка облокотилась. У её ног образовался куст сочных трав, к которым она опустила зайчика. Камиль усмехнулся и покачал головой.
— Твоя магия прекрасна. Ты создаешь красоту, а я разрушаю. Я опасен. Моя сила иногда выходит из-под контроля, как и… внешний вид.
— Какие глупости.
— Ты не понимаешь. Со мной опасно. Я не ведаю, когда наступит пик, и перестану себя контролировать. И самое страшное, меня нельзя убить. Моя кожа не пробиваема. Не берут ни ножи, ни стрелы. Я знаю, я пробовал.
Вот значит как. Он пытался себя убить, потому что сам же себя боится. И девушка произнесла совершенно уверенно:
— Я тебя не боюсь.
— А должна! Ты просто глупая девочка, верящая в добро. — Он снова кричал.
— Я не глупая…
— Нет, глупая. Не будь ты такой, голосовала бы за смерть Василисы.
— А это-то причем…
— Притом. — Вновь перебил колдун. — Что будет, если Василиса придет за нами? За тобой, за Ральфом, за Маришкой? Что, если мы окажемся слабее? Сейчас, до того как она обрела всю свою силу, у нас может быть есть шанс.
— Ты не прав! Мы сможем…
— Нет. Не сможем. Мы не сможем спасти ее, так же как я не смогу спасти тебя, если она решит убить. Я никого не смогу спасти. Мы уже намного слабее. Я был там Кики, я был с Эриком. За ней армия вампиров. Они передвигаются быстро и бесшумно. А еще у них сотни лет опыта, в отличие от нас.
Он снова рухнул на бревно и вновь запустил пальцы в волосы. Кики злилась.
— Как ты можешь отказываться от нее тогда, когда она в нас нуждается. Сила, которая заполняет ее, не поддается контролю. Мы обязаны помочь. Как ты не понимаешь.
— В этом-то и вся суть — я понимаю, что значит сила, которая тебе неподвластна.
Так вот, в чем дело. Он судит Василису по себе.
— Скольких ты убил?
— Что?
— Скольких? — С нажимом переспросила девушка.
— Ни одного, благодаря помощи Ральфа. Но убийство изменило бы меня.
— А скольких ты убил, будучи в образе человека?
— Что? Это не то…
— Скольких? — Теперь ее очередь перебивать и кричать.
— Не знаю, — сдался колдун, — многих.
— То есть, делая выводы на примере тебя, то кем ты можешь быть не влияет на то, кто ты есть на самом деле?
— О чем ты?
— О том, что неважно кем нас считают, важны наши помыслы. Неважно, что мы делали, важно лишь то, что мы хотим делать, и что мы будем делать. Выбор всегда за нами. И я выбираю бороться за любимых до победного конца. — Девушка встала и отбросила за спину длинные белые волосы. — И, совершенно не имеет значения, как мы выглядим, если есть те, кто любит нас такими, какие мы есть.
— Странно слышать такое от тебя, — скептически заметил Камиль.
— Мое желание выглядеть опрятно, не отменяет того, что я готова тонуть в грязном болоте и руками разгребать говно, лишь бы спасти любимых. Я надеюсь, что ко мне не будут хуже относиться из-за того, что на мне рваная или грязная одежда. Я же не меняю своего отношения к тебе, из-за того, что ты превращаешься в пушистого мишку, когда гневаешься.
Она подхватила на руки серого зайчика, который уже не обращал внимания на ругающихся людей и, покачивая бедрами, пошла вон с поляны, но в спину ей крикнули:
— Кики, — она остановилась, но оборачиваться не стала. Слишком много было сказано. — Я очень по тебе скучал…
— Я знаю, — полетело в ответ, но глупая улыбка не покидала ее до самой волчьей поляны.
Глава десятая — Совет мира
Эрик
— Это немыслимо! Как вам в голову пришла мысль о возможности допустить этих мерзких кровопийц в альянс?
Голос короля Мирона разлетелся эхом по совершенно пустой аудитории бывшего лазарета, а ныне — места проведения будущей помолвки вожака и его избранницы. Голова Эрика гудела, не переставая, так как прошедшую неделю он снова провел в очередном запое.
— Держи.
Кики протянула полный бокал ледяной воды, который он молниеносно опустошил. Живительная влага потекла по горлу и остудила голову, но лишь на минуту. Крики, стоящие
