что между всеми основными семьями заключено перемирие.
— Это не мешает людям вести себя как идиоты, — говорит он.
Я прижимаюсь к его груди.
— Мне не нравится мысль о том, что ты можешь попасть в ловушку. Они могут подсыпать яд во что угодно, даже в соль.
— Волнуешься? — спрашивает он с усмешкой.
Моя рука скользит по его бедру.
— Скажем так, я немного привязалась к тому, что из-за тебя у мены пальцы на ногах подрагивают.
Его глубокий смех вибрацией прокатывается по моей спине.
— И все?
— И твои... — прижимаюсь бедрами к его эрекции. — Более значительные штучки. Было бы обидно потерять что-то столь приятное.
— Очаровательно, — говорит он с задором. — Вот я делаю комплимент твоему блестящему уму, а ты только моему члену.
Я смеюсь так сильно, что у меня болит грудь, а глаза наполняются слезами. Бард поворачивает меня к себе, осыпает мое лицо поцелуями и щекочет ребра, пока я не задыхаюсь.
Его пальцы посылают разряды ощущений в мою грудь, отчего я дергаюсь. Я настолько податлива и слаба, что не могу сопротивляться, когда он переворачивает меня на спину и прижимает к себе. Его растущая эрекция упирается мне в живот, вызывая дрожь по позвоночнику.
— С-стоп, — говорю я между задыхающимися хихиканьями. — Я не могу...
Бард заставляет меня замолчать, целуя так глубоко, что у меня подгибаются пальцы ног. Прижимаясь к его огромному телу, я стону, когда его язык ласкает меня восхитительными движениями. Клитор набухает, а киска сжимается, требуя большего.
— Тебе нравится мой член? — спрашивает он с придыханием.
— Нравится, — бормочу я. — Но это не самая лучшая твоя особенность.
Он отступает назад, его глаза темнеют.
— Да ну?
Мои губы кривятся в улыбке.
— Я не хочу, чтобы ты зазнавался.
— Слишком поздно.
— Твое сердце, — чмокаю его в губы. — Оно даже больше, чем этот чудовищный член.
Смех Барда заставляет всех бабочек в моем животе взлететь. Если я смогу отвлечь его от сокрушительного предательства, то, надеюсь, он поймет, что меня стоит удержать рядом с собой.
— Только ради этого я позволю тебе немного поиграть, — с рычанием говорит он.
— В догонялки? — шепчу ему в губы.
Он отстраняется и одаривает меня ухмылкой, способной перерезать горло.
— Я дам тебе фору, а ты будешь убегать.
— А что я получу, если сбегу?
— Не сбежишь.
— А если ты меня поймаешь?
— Тогда я буду жестко и быстро трахать тебя у стены этим чудовищным членом.
Глава 16
Бард скатывается с меня и садится обратно на матрас, позволяя мне встать на четвереньки. Я все еще задыхаюсь от его безжалостной щекотки, а моя киска пульсирует от поцелуя.
— Десять, — говорит он.
Мои глаза расширяются.
— Подожди. Ты не можешь начать обратный отсчет. Какие правила?
— Никаких правил. Просто беги. Девять.
— Черт! — вскакиваю с кровати, предвкушение бьет в сердце. Бард играет нечестно, но я не жалуюсь. Не обращая на него ни малейшего внимания, кувыркаюсь через полог кровати и бегу через всю комнату.
— Восемь.
Мое сердце делает тройное сальто назад.
Черт.
Я переступаю порог гостиной, переводя взгляд слева направо. Солнечный свет проникает через стену окон, которые выходят на балкон, длиннее, чем весь мой дом, с мебелью из тикового дерева и джакузи. Впереди входная дверь, но я не могу бегать голышом по коридорам.
Бросаюсь к балкону. Бард подозрительно притих, но я продолжаю. Пальцы обхватывают ручку двери, я толкаю ее и обнаруживаю, что она не заперта.
Успех.
Оглядываюсь через плечо в поисках Барда, но дверь в спальню по-прежнему закрыта. Это испытание скоро превратится в игру в прятки, а не в догонялки. Со всей возможной скрытностью я выхожу на балкон и осторожно закрываю дверь.
«Особняк Мирабилис» расположен на акрах ухоженных садов с высокими живыми изгородями по периметру. С таким же успехом это могут быть стены крепости. Вдалеке виднеются ворота, и из них выходит квартет вооруженных людей, облаченных в плотные доспехи. Мои губы раздвигаются от удивления. Если бы я не знала ничего лучше, я бы сказала, что это заведение - прекрасная тюрьма.
От шума, доносящегося из глубины апартаментов, у меня замирает сердце. Я опускаюсь на колени и ползу вдоль стены. Впереди - деревянный джакузи, высокий, со ступеньками.
— Брианна? — кричит Бард изнутри.
Я подавляю хихиканье и ползу к джакузи. Как будто я поддамся на этот дешевый трюк.
Его шаги раздаются за балконной дверью, и я слышу, как он шагает в другой конец квартиры. Продолжаю ползти мимо деревянного стола с двумя стульями, но замираю, когда позади меня со скрипом открывается другая дверь.
— Какое прекрасное зрелище, — говорит глубокий голос. — Стоишь на четвереньках, демонстрируя свою мокрую киску.
Оглянувшись через плечо, вижу Барда, нависшего надо мной и поглаживающего огромный толстый член.
Утреннее солнце подчеркивает контуры его мышц, делая его похожим на кельтского бога. У меня перехватывает дыхание, и я опускаюсь на задницу.
— Нет, — рычит он. — Я хочу, чтобы ты была с поднятой вверх попкой. Раздвинь ноги, Брианна. Дай мне посмотреть на твою сочащуюся киску.
Мой пульс учащается, когда я поднимаюсь и становлюсь на колени, раздвинув бедра. Покалывающий жар распространяется по коже и оседает между ног. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько обнаженной и желанной. Бард умеет сделать так, чтобы все казалось эротичным.
— Хорошая девочка, — говорит он, поглаживая свой член. — Я планировал охотиться на тебя по всей квартире, но теперь думаю, что трахну тебя прямо так.
Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить стон.
Он подходит к столику, берет со стула подушку и бросает ее мне под бок.
— Положи голову на нее и покажи мне, как сильно хочешь мой член.
С дрожащим дыханием я кладу подушку на пол перед собой и перестраиваюсь так, чтобы моя задница оказалась выше головы. Бард издает стон, который бьет прямо по моему либидо, и жидкость струйками стекает по моим внутренним бедрам. Щеки горят, когда я просовываю пальцы в свои влажные складочки и раскрываю киску.
— Я никогда в жизни не был таким твердым, — говорит он с придыханием.
Мой клитор набухает от его слов, и пульс бьется так сильно, что отдается в ушах.
— Бард, — шепчу я. — Пожалуйста.
Он
