из мешка сетку и бейсболку.
— Вот, возьми. Обмотай сетку вокруг головы.
Адам нахлобучил на голову бейсболку.
— А ты?
— У меня есть еще одна. — Она вынула вторую бейсболку с сеткой и пару тонких перчаток. — Поройся в своем мешке. У Майка тоже были такие.
Защищенный от укусов, он по-прежнему раздраженно смотрел на тучу насекомых. Он чесался, хотя его и не кусали.
— Нам придется поставить палатку. В ней есть москитная сетка.
Адам обрадовался, хотя раньше сетки не замечал.
— С таким же успехом палатку можно расставить и сейчас. — Она вдруг встала. — Скоро вернусь.
Пока он вставал, она уже продиралась сквозь ветви и молодую поросль, которая отделяла их от пляжа. Удивленный, Адам последовал за ней. Ему было не по себе.
Запрокинув голову, Клер смотрела на небо. Последовав ее примеру, он заметил, что небо уже не такое ясное, как раньше.
— А можно отправляться в путь утром, если идет дождь?
— Зависит от многого.
Уже собираясь спросить: «От чего?» — он вдруг напрягся.
— Слышишь?
— О нет! — прошептала она.
— У тебя бинокль близко?
Она вернулась по своим следам и принесла ему бинокль. Оба присели за низко растущими кедровыми ветвями и стали ждать.
Вскоре показалась проклятая надувная лодка; она медленно шла вдоль берега.
Адам приподнял сетку, чтобы поднести бинокль к глазам. Лодка почти поравнялась с ними, когда он вспомнил, что оставил ракетницу в лагере.
«Не смотрите сюда!»
Черт побери, как же он хотел, чтобы поскорее наступили сумерки!
Адам тяжело вздохнул — кажется, он целую минуту затаивал дыхание — и опустил сетку.
Они с Клер сидели не шевелясь и прислушивались к удаляющемуся рокоту мотора. Какое-то время лодка двигалась на север, а потом рокот либо стих вдали, либо мотор заглушили.
Он выругался.
— Здесь есть другое место для стоянки?
— По-моему, да, — шепотом ответила она. — Я как раз думала, что можно найти другое место, а не высаживаться на камни. Как ты думаешь?…
— Тебе известно столько же, сколько и мне, — сухо ответил он и сразу же пожалел о своем тоне, когда она молча встала и зашагала к лагерю.
К тому времени, как он приковылял туда, она убирала на ночь кастрюлю, плитку и посуду; ее движения были такими быстрыми и отточенными, что он не стал предлагать свою помощь.
Проклятие! Он терпеть не мог полной непригодности. Он не умел ориентироваться в море, не знал, какие опасности подстерегают его в этой глуши. Дитя в лесной чаще, вот он кто. Значит, он зависит от бесстрашной женщины, которая спасла ему жизнь, служит его проводником и доверяет ему, хотя у нее есть все основания не верить ни одному его слову.
Женщина, ради которой он готов пойти на все, лишь бы оградить ее от последствий храброго поступка. Хотелось верить, что его желание вызвано благодарностью. Кроме того, такова его обязанность как сотрудника правоохранительных органов… но нет, не в том дело.
Прошло совсем немного времени с тех пор, как они знакомы, а Клер уже стала ему близка, как никто. Собственные чувства смущали и тревожили его, но с ними приходилось мириться. Чем скорее он уйдет от нее, тем лучше… но ему хотелось обнимать ее все оставшиеся ночи, прежде чем он позволит ей вернуться к прежней безопасной жизни.
Он скривил губы. Жаль, что он знает, что она скажет, если снова предложит ночевать в одном спальном мешке.
Глава 11
Они приступили к работе: начали ставить палатку. То, что эту задачу ему тоже пришлось в основном предоставить Клер, портило ему настроение. Хотя греб он мало, у него на ладонях появились мозоли. Новый источник досады.
Он сдался и позволил ей заползти внутрь и разложить коврики и спальные мешки. Она не предложила сразу ложиться, а снова выползла наружу.
Очевидно, Клер, как и он, не была готова к мирному сну, и ей вовсе не хотелось сидеть, скорчившись, в палатке.
Сетка закрывала ему лицо. Адам сел на свой низкий складной стул и снова погрузился в размышления.
— О чем думаешь? — спросила наконец Клер.
— Лучше бы мы отсиделись на любой из предыдущих стоянок, — сказал он. — Кто-нибудь рано или поздно высадился бы там. Конечно, я понимаю, это невозможно.
На первой стоянке их чуть не обнаружили. Подойди моторка ближе, кто-нибудь наверняка заметил бы узкий проход в скалах, обступивших остров стеной. Да и недостаток питьевой воды вынудил бы их двигаться дальше.
И задерживаться в бухте, где они нашли тело Шеппарда, тоже было рискованно. Вполне вероятно, что Дуэйн и его приспешники захотят еще раз посетить тот остров. Адам и сегодняшнюю стоянку считал не слишком надежной, пусть даже они спрятались в лесу.
Он беспокоился из-за того, что прошло много времени. Вернулась ли яхта назад за остатками партии? А может, он ошибается, и владелец яхты уже передал важный и опасный груз?
— Вот бы узнать, остановились ли они на ночлег, — произнес он вслух. — От ракетницы особого толку нет, но я мог бы порезать их проклятую лодку ножом, чтобы они не могли спустить ее на воду.
Клер встревоженно посмотрела на него:
— Подкрадешься на цыпочках и начнешь протыкать лодку?
— Что-то вроде того.
— А ты не думаешь, что воздух будет выходить из лодки со свистом?
— Возможно… — Он с трудом разжал стиснутые челюсти. — Зато операция не займет у меня много времени.
— Хотелось бы верить, что ты говоришь несерьезно.
— В то, что они каждую ночь возвращаются на корабль, верится с трудом. Такое ржавое старое корыто и без того способно привлечь внимание береговой охраны. Если же они увидят его дважды… с какой стати оно тут задерживается?
— Они могут кружить по акватории, если им почти все время не приходится стоять на якоре в более глубоких водах, — задумчиво ответила Клер. — Скорее всего, корабль встал на якорь в проливе Фултона, но, если бы они захотели пойти за нами на север, им пришлось бы обойти Паучий остров с запада.
— Должно быть, те двое, которых мы видели… — Адам назвал ей имена бандитов, не уверенный, что представлял их прежде, — связываются с капитаном по рации. Мне отчего-то кажется, что они боятся возвращаться на корабль и признаваться Дуэйну, что им не удается нас найти. Или что они нашли нас, но позволили ускользнуть.
— Потому что на их пути встала стая косаток.
Адам ухмыльнулся, понимая, что выражение его лица отнюдь не приятное.
— Дуэйн не станет с ними церемониться.
— То, что произошло, было почти… нереальным.
— Да. Именно это слово я
