одного на тысячу, но мне выпал именно он.
От одной стрелы я уклонился. Две другие приняли на себя пластины бахтерца. А вот четвёртая, как назло оказавшаяся с бронебойным наконечником, раздвинула кольца кольчуги и даже пробила стёганку, погрузившись в мой бок почти на половину ладони.
Ненавижу гоблинов-лучников!
Опять пришлось убегать. Хорошо, что зомби не умеют быстро бегать, и мне удалось разорвать дистанцию. Вырвать стрелу, прочистить рану и выпить ещё одно Зелье Полного Восстановления.
Как же я был зол! То, что ещё на борту “Перебежчика” мне казалось почти лёгкой прогулкой, внезапно превратилось в сложнейшее прохождение, даже более опасное, чем зачистка Обезьяньего логова. Если бы не апгрейд моей брони алхимией эльфа, я бы уже был мёртв. И всё из-за этих чёртовых лучников! Пришлось даже тратить ещё одну Световую гранату, чтобы уйти от нового обстрела. Не дай Эйрат, объединиться отрядам двух залов сразу. Восемь лучников я не вывезу! Несмотря ни на какое знание “будущего”, невзирая на булатную броню и пять Звезд Таланта в копье. Не вывезу.
Стоп!
Отставить панику!
“Страх убивает разум…” — начал я проговаривать про себя любимую мантру Ронина. И это помогло.
Когда волна мертвецов достигла того места, где я спрятался, я был готов. Точный расчёт, холодные нервы, уверенные, а не дёрганные движения — всё это позволило мне заманить неживых гоблинов в очередную дварфовскую ловушку. В этот раз в неё попалась только половина отряда. Но я несильно расстроился, потому как у меня было ещё пять подобных в запасе!
Ещё дважды мёртвые ноги наступают не туда, и мне остаётся только добить тех, кто ещё шевелится. А после провернуть тот же трюк со снятой кольчугой, вытянуть все стрелы у лучников и потом спокойно упокоить эту раздражающую нежить!
Снова обследование залов и коридоров на выявление ловушек, занявшее опять немало времени, и я готов к новым свершениям!..
Зомби — существа, подобные роботам. В этом их сила, они не паникуют, не чувствуют боли и усталости. Но в этом же и их слабость, они не умеют думать в привычном нам смысле слова. Не учатся на своих ошибках. Поэтому через три часа и два использованных Зелья Полного Восстановления Осквернённый данж был готов к Сбросу. Все рядовые мобы в нём были мной зачищены. Но этого было недостаточно для того, чтобы снять Проклятие Нулгла с острова. Чтобы это сделать, мне необходимо уничтожить Отголосок истинного алтаря. Отголосок, который охранял местный босс, неживой орк-воитель Булатного ранга.
Слушая рассказ Ларинделя о проклятии острова, я мысленно сравнивал этого босса с противником уровня Бронзы. В кои-то веки я не ошибся в расчётах.
Будучи мертвецом и тем самым лишённым своей основной силы, Зелёной Ярости Духа, орк-зомби и правда потерял в своих возможностях как минимум два ранга. Но я не учёл того, что он стал настолько же и неубиваемее! Чтобы упокоить эту тварь, надо было или обезглавить её, или пробить череп. Вот с этим и возникли трудности. Большие трудности.
Через полчаса нашего поединка, я понял, что: “А” — босс отлично осознаёт свои слабости; “Б” — его умения во владении оружием смерть у него не отобрала; “В” — орк очень умело защищал своё единственное слабое место; “Г” — впервые моё копье показало себя далеко не с лучшей стороны, здесь нужна была секира или двуручный меч, а не, пусть очень острое, но колющее оружие; “Д” — я всё же устаю; “Е” — а вот орк-зомби не устаёт!
Будь Осквернённое подземелье обычным данжем, я бы проиграл. Моя ошибка была в том, что я приравнял себя нынешнего к “себе будущему”, но это было далеко не так. Память воина-мастера не сделала меня самого воином-мастером. Критическая ошибка, которая стала возможна на той волне успеха, что сопутствовала мне с самого начала этого Цикла.
Меня спасло только то, что это подземелье было копией дварфовской крепости. Крепости, полной различных ловушек. Шесть западней мёртвый орк обошёл. Из седьмой выскользнул в самый последний момент. Восьмой упавший на него с потолка блок тоже не нанёс ему урона, зато выбил один из двух мечей у него из рук. Мне сразу стало легче.
Девятая ловушка отдавила ему левую ногу. Чтобы заманить орка в неё, мне пришлось потратить последнюю “Световую гранату”. Потому как, не будучи ослеплённым на время, неживой орк ловушки как-то чуял и обходил стороной.
Тем не менее, как бы я не устал к тому времени, одноногий враг оказался мне по плечу. Ещё пять минут упорного сражения, и наконечник тёмного обсидиана во всю длину погрузился в его глазницу, пробив и затылочную кость. Череп босса-зомби тут же треснул и раскололся на две неравные части.
На каменный пол пещеры мы упали одновременно. Я от усталости. Орк-воин окончательно упокоенный.
Глава 9
Минут десять я лежал на каменном полу, широко раскинув руки в стороны. Дыхание сбивчивое, во рту всё пересохло, ноги словно ватные, такие тяжёлые, будто их отлили из свинца. Но при всей этой слабости меня, тем не менее, трясло, как осенний лист на свежем ветру. Переоценка своих сил едва не довела меня до могилы. Возможно, “прошлый я” был привычен к подобному риску, но я нынешний к такому близкому дыханию смерти оказался не готов.
С трудом повернув голову, посмотрел на упокоенного орка-воителя. Эта неживая тварь меня едва не убила! Злость придала сил, и я смог сесть. Тут же снял флягу с пояса и, приподняв маску, промочил горло. Сразу стало немного полегче.
— П-ф-ф-ф-ф… — Выдохнул я прерывисто через плотно сжатые губы. Затем глубоко вздохнул и снова, — П-ф-ф-ф-ф-ф.
Вот вроде простейшая дыхательная гимнастика, а нервы успокаивает примерно также, как искренняя матерная тирада. Сделав ещё пару больших глотков, убрал флягу обратно на пояс и встал на ноги.
Это подземелье не Сбрасывалось более двух веков. Это чертовски долго по меркам Айна. Невероятно долго. Пожалуй, из обычных данжей, не скрытых Сакральными барьерами и до сих пор по этой причине неизвестных, столь долго не Сбрасывались только те, что находятся на Тайберийском плоскогорье.
Два века! Две сотни лет! Даже немного больше, Лариндель называл точную дату, но я не запомнил. Из обычных подземелий редко можно вынести что-то большее, чем основной ресурс данжа, обычный лут с мобов и какой-то редкий ингредиент с босса. Но подземелья, столь долго “варящиеся в собственном соку”, исключение из этого правила.
Эта мысль подняла меня на ноги. Жадность и жажда наживы они
