рецепты и пытаться разработать свои, а потом взволновано давала мне на пробу. Она всегда вкусно готовила.
Вообще приятно, когда о тебе заботятся и стараются делать что-то для тебя. Я давно не испытывал такой заботы. Даже соскучился по ней. Сейчас, трезвым умом, я понимаю, что во время наших «отношений», когда я мстил, Адель мне также полностью себя отдавала. Она единственная, которая не требуя ничего взамен, пытается отдать всё, что в её силах.
Повторюсь, мне приятна её забота, нравится, как она готовит, но я не хочу, чтобы она уставала. У нас есть для этого хороший персонал, но дикарка, как всегда, бунтует.
— Влад, у меня же всё сгорит. — шепчет между стонами.
Мы не занимались сексом всего пару часов, но я ощущаю себя так, словно держал обет целомудрия. Как же она заводит, сама того не понимая.
— Любимая, — эти покрасневшие и зацелованные губы меня когда-нибудь убьют. — если мы сейчас не продолжим, тогда пожар случится у меня в штанах. — кладу её ладонь на свой пах, закусывая губу от её касаний. Тонкие пальчики пробегаются по всей длине и обхватывают мой стояк.
— Ты всех отпустила?
— Я привыкла к твоему темпераменту, дорогой. — хитро улыбается и тянется к моим губам. — Мы всегда были такими безбашенными?
— Да. Поэтому мы и вместе. Ты идеально мне подходишь. — стягиваю безразмерную футболку и вижу голую грудь. Как я сразу не заметил отсутствие лифчика?
Горячим языком прихожусь по соску и втягиваю его в рот. Очерчиваю ореолу груди, из-под опущеных ресниц следя за закатывающимися глазками жены.
Ноги несут нас до ближайшей горизонтальной поверхности. Усаживаю Адель на кухонный островок и подчиняюсь её рукам, которые притягивают меня на себя.
— Люблю ощущать твои губы на своих. Твои руки на своем теле. — от этих слов башню срывает окончательно.
Страстно набрасываюсь на её губы. Адель принимает все мои ласки и не менее напористо отвечает мне. Моя отзывчивая девочка.
Одежда рвется на лоскутки у обоих. Мне мало её. Мало слышать, мало ощущать её в своих руках, мало видеть её влюбленный взгляд на себе. Я хочу её всю, без остатка. Была бы возможность, запихнул бы в свое сердце и отдал бы единственный ключ, чтобы жила там, не зная бед и несчастий.
Провожу руками по осиной талии и спускаюсь к аппетитной попке, умеренно сжимая. Обожаю видеть свои следы на её теле. Так сексуально смотрится.
Адель начинает сжимать меня внутри себя. Ещё пару толчков и она кончит. Подвожу её к наслаждению и выхожу из неё, кончая на мраморный пол со звездочками перед глазами. Всегда хочу получать такое наслаждение с Адель.
Раньше ни с кем и никогда я не был так близко и физически, и морально. Меня ломает, когда я её не вижу и не слышу. Я должен видеть её рядом, слушать всякие рассказы о дворовой собачонке и о смешной белочке в лесу.
Уставший после работы я расслабляюсь только рядом с ней. Её голос слаще меда. Она нужна мне рядом. Она мой воздух, она мой кислород.
— Влад, я бы хотела поговорить с тобой об одной важной для меня теме. — жена откладывает миску с салатом и смотрит на меня в упор.
— Слушаю, любовь моей жизни.
— Почему у нас до сих пор нет детей? — я поперхнулся водой от неожиданного вопроса. Лихорадочно начинаю подбирать ответы. И ведь репетировал заранее этот разговор, но сейчас все мысли вылетели из головы.
— Ты не помнишь, но мы обсуждали эту тему. — стараюсь максимально осторожно ответить на вопрос и не вызвать подозрений, а потом желательно закрыть его на некоторое время. — Ты ещё молода, Адель. Мы с тобой решили, что в ближайшие пять лет будем жить только для себя. Ты не хотела рано становиться матерью.
— И ты согласился с моим решением? — как-то подозрительно прищуривается и спрашивает.
— Да. Я уважаю твои желания, милая. Да и мне показалось рациональным тогда это предложение. — кладу ладонь поверх руки жены и мягко улыбаюсь.
— Я хочу стать матерью, Влад. Давай поработаем в этом направлении? Откажемся от всей контрацепции и ты наконец будешь кончать не на пол, — смотрит в направлении островка. Мы убрались там и не скажешь, что пару часов назад мы с Адель там занимались любовью. — а в меня?
— Адель…
— Я с придыханием смотрю на всех младенцев, Влад. Они такие милые, сладенькие. Я хочу, чтобы у нас тоже появился маленький малыш. — её глаза горят по мере того, как она рассказывает. А меня током пришибает. Боюсь. — Я готова стать матерью. — направляется ко мне и садится на мои колени. — Если ты тоже не против, давай попробуем?
Так мечтающе заглядывает в мои глаза, что готов весь мир положить к её ногам, звезду с неба достать для неё. Но ребёнок… Слишком свежи та боль и раны, которые я испытал из-за выкидыша. Сейчас важно лишь здоровье Адель. Пусть восстановится, а потом, спустя пару годиков, может и подумаем о ребенке.
Необязательно же самим рожать, верно? Можем и приютить малыша из детского дома. Всё решаемо, нужно только время.
— Я подумаю, хорошо? — поглаживаю по спине и притягиваю в объятия.
Немного времени я выиграл для себя, остается лишь придумать правдоподобную причину, почему я не готов к детям.
Глава 24
Влад
— Ты что здесь делаешь? — настроение на высоте. Быстрым шагом подхожу к жене, которая ждёт меня в кабинете и целую в сладкие губки.
— Решила вырваться в люди. — смеется и толкает меня к столу. — У меня такое чувство, что я здесь уже была.
Головой крутит по сторонам, развевая волосы. Улавливаю цветочный запах и невольно втягиваю в себя.
— Конечно была, ты же моя жена. Странно было бы, если не была, не думаешь?
— Ну да. А ещё какие-то обрывки фраз врезаются в память. — прикладывает пальчики к виску и зажмуривается.
Черт.
— Что такое, дорогая? — нежно веду к дивану и подаю стакан воды.
— В голове болью прострелило. — пытается улыбнуться, но выходит так себе.
— Может, в больницу? На, попей. — Меня нехило лихорадит. Воспоминания жены возвращаются? Точно нужно в больницу, чтобы я знал, как действовать. — Твои воспоминания возвращаются?
Идиота кусок, знал же, что рано или поздно она вспомнит. Даже не знаю, что буду говорить, когда она поймет, сколько я врал.
— Не-а… Я особо не зацикливаюсь на этом. — вкладывает свою ладошку в мою протянутую и переплетает пальцы. — Ты чего такой дерганый?
— Переживаю за тебя. — выдыхаю полной грудью и притягиваю к своей груди любимую. — Так зачем
