заживляющий пластырь. — Вот только, — мужчина поджимает губы и я понимаю, что не хочу слышать, что он скажет дальше. — последние события, которые Ваша жена помнит, трехлетней давности. Она временно потеряла память.
Кулаки сжимаются от бессилия. Два года назад мы и знакомы-то не были. У меня дилемма. Сказать правду или соврать? Правда может её слишком ранить и её итак нестабильное состояние станет хуже.
Звоню знакомым айтишникам и даю тяжелую работу за хорошие деньги. Я уже знаю, как буду действовать.
Вхожу в дорогую палату, в которой знаю каждый уголок и устремляю взгляд на осунувшуюся жену.
— Привет. — подаю голос. Волнуюсь, как мальчишка. Как она отреагирует? Вспомнит ли меня? Или выставит из палаты сразу же?
— Здравствуй. — сладким голосом отвечает и прищурено смотрит.
— Врач сказал, ты идешь на поправку. Тебя что-то беспокоит? — присаживаюсь у койки. Очень хочу взять за руку, поцеловать, обнять, но не знаю, какая у неё будет реакция. Боюсь напугать.
— Кто Вы?
— Влад. Твой муж. — поднимаю руку и показываю кольцо на своем безымянном пальце. Потом беру её руку и показываю её кольца, которые сам надел на её палец после операции. — Мы поженились два года назад.
Так соскучился по её живому лицу. Теплая рука в моей ладони согревает меня изнутри. Передо мной словно мираж, а не моя жена. Очень счастлив, что она есть.
Адель внимательно рассматривает кольца на своем пальце, крутит их и виновато смотрит на меня.
— Извини, я совсем ничего не помню.
Стискиваю её руку в своей и ободряюще улыбаюсь. С одной стороны я рад, что она забыла всё. У меня есть шанс начать с чистого листа и без ошибок. Она не будет вспоминать, как я её обижал. Я её влюблю в себя заново и мы будем жить счастливо вместе. Это наш шанс.
— Если позволишь, я помогу тебе.
Адель склоняет голову набок и скромно улыбается, кивая головой. Спустя секунду чувствую, как её рука сжимает мою в ответ.
Теперь осталось решить вопрос с остальными, чтобы ничего наружу не вышло.
Ближе к утру покидаю палату и звоню Алексу. Назначаю встречу у меня дома. Разговор будет тяжелым и посторонние уши это слышать не должны.
— Может, вместо Адель ты голову разбил? Ты бредишь, что ли?
За эти два месяца наше общение с братом жены стали лучше, чем было раньше. Мы не лучшие друзья, конечно же, но ради любимой женщины мы готовы засунуть свое эго куда подальше. Адель не должна разрываться между мной и семьей.
— Все новости из интернета исчезли. Общих друзей у нас не было, но с этим я что-то ещё придумаю. Фотографии и прочее есть, чтобы она убедилась. От тебя мне нужно только, чтобы ты подтвердил и как-то уговорил отца и мать не проболтаться.
— Как ты ей объяснишь её ранения? Ребёнка? У вас даже свадебные фотографии мрачные, сразу понятно станет, что никакой любовью и не пахло. Нет, я на это не пойду.
— Скажу, что на неё напали. Да мало ли что могло произойти с женой состоятельного человека? — начинаю ходить по кабинету. Пиши пропало, если Алекс не согласится. — Ей всё равно нельзя узнать правду. Она будет тяжелой для неё. В её состоянии тревожить и заставлять переживать равно летальному исходу, ты это понимаешь? — вижу нерешительность во взгляде Алекса и продолжаю. — Я люблю её. Сделаю всё, чтобы и она меня полюбила. Жить мы будем с чистого листа, без прошлых ошибок. У нас будет счастливая семья. Зачем ей знать, как из-за тебя я её бросил? Как я её использовал с целью отомстить? Что у неё был выкидыш?
— Ладно. — Алекс встает с места и выравнивается рядом со мной. — Я поговорю с нашими. Но если ещё раз проронит слезы из-за тебя, то ты больше не увидишь мою сестру.
Алекс выходит из моего кабинета и уезжает. С улыбкой на губах иду в спальню и создаю атмосферу счастливой, супружеской спальни. Сам. Другим уже попросту не доверяю.
Всех подозрительных уволил ещё в первую неделю, как Адель попала в больницу. Осталось не так много людей в нашем доме. Из старых только Илья и Гоша. Теперь надо решить пару моментов и можно будет привозить жену домой.
Глава 23
Влад
Захожу домой и меня встречает умопомрачительный запах. Адель опять меня ослушалась. Улыбаюсь, как Чеширский кот и спешу поскорее к жене. Отшлепаю, ей Богу.
— Ну сколько раз мне тебе говорить, чтобы ты отдыхала или занималась чем-то другим, менее утомительным? — ловлю в свои объятия бегающую по кухне жену. Пахнет счастьем. Целую за ушком и шлепаю её по пятой точке.
— Мне очень сильно нравится готовить, я тебе ни раз об этом говорила. Устала уже ничего не делать, Влад. — поворачивается ко мне лицом и обнимает за шею, состроив грустную мордашку. В какой-то степени я даже рад, что это с Адель случилось. Не про попытку убийства и не про выкидыш. Я рад, что она не помнит тот мрак, что она пережила из-за меня и своего брата. — И вообще, я хочу открыть свою кондитерскую.
— Я рад, что ты к чему-то стремишься, милая. И я всегда буду твоей поддержкой. Я помогу тебе открыть, но с одним условием. — глажу по щеке и зарываюсь пятерней в её шелковистых волосах.
Мурчать охота от кайфа, который я получаю. И почему раньше не ценил это? Я ведь играл в роль влюбленного тогда, много времени ей уделял, ухаживал, заботился. Но почему тогда я не испытывал и долю этих чувств?
— Каким? — прищурила красивенькие глазки и смотрит на меня преданно.
— Ты не будешь забывать о том, что у тебя есть муж и отказывать ему в романтических встречах, даже на работе. — шепчу и целую в шею.
Адамс младший в моих брюках рвется в бой. Держать его в узде нет причин. Подхватываю свою слишком сексуальную жену под бедра и прислоняю её к холодильнику.
За четыре месяца лечения Адель мы сильно сблизились. Первый месяц она узнавала меня, расспрашивала и интересовалась нашей семейной жизнью. Я не врал, старался отвечать максимально честно. Ну, приближенно, скажем. И совсем немного приукрашивал.
Не знаю как, но Алексу удалось уговорить предков, чтобы они ничего Адель не рассказали и не потревожили её.
Было тяжело жить в отдельных спальнях, пока она адаптировалась ко всему.
Сначала она перестала меня бояться. Потом мы начали разговаривать по вечерам в гостиной при приглушенном свете. Спустя время Адель начала готовить для меня, пробовать все
