касательно их с Максимом стаи.
— Я тебя услышал.
В последующие несколько дней проходят бои оборотней, но я на них не присутствую. Зная, что если увижу Яна, могу передумать. И, как он говорил ранее, в мыслях будет только он, а не то, что должно быть на первом месте.
Он также задвигал меня на второй план, когда начала мешать решать дела стаи, а теперь, как бы парадоксально это ни звучало, делаю также. Тогда в их с Максимом доме я обижалась и не понимала, почему Ян так резко охладел, как он мог так отдалитсья. А вот сейчас, оказавшись на его месте, поняла причины его поведения.
Светлана проводит со мной медитации, отпаивает отваром, чтобы зверь окреп и показался наружу, но пока ничего не выходит. А еще радостной новостью стало то, что приехал папа.
Он, конечно, прошмыгнул в свой дом под покровом ночи, чтобы приезжие не видели его, а то вопросов не оберешься, но это неважно. Благодаря его присутствию почувствовала себя маленькой девочкой. Он окружил меня такой заботой и теплом, будто не было тех лет разлуки, а я все еще его малышка.
А в день отъезда всех гостей смотрела через окно на отъезжающую машину Яна и тосковала. Я сама его оттолкнула, но тяжесть на сердце не пропадала. И надежда, что мы еще встретимся. Захочет ли он тогда со мной разговаривать — большой вопрос.
Ближе к ночи мы вновь пошли в лес, но теперь по бокам от меня были мои любимые мужчины: брат и отец. Они стали той опорой, которой мне не хватало в жизни. Тем якорем, за который можно зацепиться.
Все началось так же, как и в ночь, когда возвращала свои воспоминания. Села на плед, выпила отвар и принялась ждать. Сейчас он был с горчинкой, и Светлана не давала никаких наставлений.
Брат с папой перекинулись в тигров и отошли на некоторое расстояние. Они смотрели на меня и будто звали. Этот зов невозможно услышать, его можно только почувствовать. И я чувствовала каждой клеточкой своего тела.
Они вибрировали и как будто видоизменялись. Они настраивались на тональность их рычания. А потом случилось то, чего и не надеялась ранее почувствовать и испытать.
Внутри меня кто-то зашевелился. Вначале робко, так, будто это плод моей фантазии, а потом все активнее. Кто-то изнутри отвечал на этот зов. Я полностью растворяюсь в этом ощущении, отдаю всю себя ему и чувствую толчок.
Это уже не ответ, а призыв к действиям. Встаю на ноги и ощущаю вновь более сильный толчок. Отец рычит сильнее, а брат, навострив уши, виляет хвостом. А та, доселе спящая сила рвется наружу.
Она такая сильная и требовательная, что даже при желании не смогла бы сопротивляться. Она прорывается с моим криком. Кажется, все суставы и сухожилия в теле натягиваются, а кости ломаются.
Такой боли я еще не ощущала, она захватывает меня с головой и спустя долгие пару минут, которые по ощущениям длились часами, все стихает. А я, опустив взгляд, вижу не ноги, а лапы. Кручусь вокруг своей оси и понимаю, что я тигрица.
Самая настоящая хищница!
Громогласно рычу, показывая всем, что снова с ними. Что теперь полноценный оборотень. Мои близкие убегают в гущу леса, а я, сделав пару пробных шагов, тоже пускаюсь в бег.
Догнать их получилось только потому, что они замедлились точно так же, как и делали это всегда. Так всегда ждали меня папа с мамой, когда мы бегали в образе животных по лесу.
Так же замедлялся и Кирилл, чтобы я могла оторваться и он продолжал меня догонять. Бегу вперед, чувствуя свободу, впервые вдыхаю воздух полной грудью.
Позади брат, а рядом отец.
Наша семья вновь вместе, и теперь мы никому не дадим разделить нас.
Глава 19. Ян и Алина
Месяц спустя
Сижу на скамье и завязываю бинты на руки. И вспоминаю, какими были последние мои бои. Месяц назад в особняке Одинцова я был откровенно не готов к сражению, даже раздавлен.
Моя девочка-загадка парочкой слов с легкостью выбила меня из колеи. Кажется, даже кислорода лишила, ведь сделать равномерный большой вдох было проблемой. Она подарила столько эмоций одним своим появлением, а потом вероломно забрала все, погрузив во мрак.
Тогда, во время первого боя, я не думал о тактике, не вспоминал приемы. Тогда меня хватило только на то, чтобы размазать соперника. Перед глазами был Кирилл, и этого оказалось достаточно, чтобы оборотня с отменной регенерацией выносили на носилках после боя.
Меня стали бояться. Все прекрасно поняли, что на ринге отключаюсь и превращаюсь в машину для убийства. Также было и с другими соперниками.
А вот когда дошел черед боев во второй ипостаси, все пошло еще дальше. Мой тигр был настолько разгневан, что кромсал всех так, будто они кровные враги. Он негодовал, но я никак не мог понять причину.
А когда все же у нас получилось поговорить, не смог объяснить ему, почему не иду забирать девушку. Почему оставил ее сопернику, даже не пытаясь отвоевать.
Ушло долгих две недели на то, чтобы прийти в чувства. Хотя мое состояние нельзя было назвать адекватным. Я закрылся от всех в своей квартире и забросил тренировки.
Образ Алины постоянно возникал перед глазами, стоило только их закрыть. Но тогда я еще надеялся на то, что все пройдет, забудется. А вот после двух недель безрезультатных попыток вытравить ее из головы и сердца перестал стараться.
А смысл?
Если каждый раз, когда засыпаю, вижу ее. Она всегда ласковая и нежная. Улыбается так, будто и не отказывалась от меня. Будто не ушла к другому в самый ответственный момент. Пытался убедить себя, что она предательница. Успокоить гордость тем, что негоже мне за ней гоняться. Не буду ползать на коленях и выпрашивать внимание.
И если в голову такие мысли получилось затолкнуть, то вот чувства перекрыть было нечем. И вот по сей день живу, будто с открытой раной в груди. Она все еще дает о себе знать, хоть и покрылась коркой.
Иду по коридору до ринга и пытаюсь успокоиться. Обычно настраивался на бой и победу, а сейчас пытаюсь утихомириться. Если не возьму себя в руки, то могу поломать соперника.
Свет софитов режет глаза, шум толпы раздражает, а самое паршивое в моем состоянии, что носом улавливаю родной аромат. Ее личный аромат. Этого не может быть. Она ушла и не собирается возвращаться.
Но именно сейчас
