— А разве это не наш план — вести себя как прежде, чтобы никто ни о чем не догадался?
— Мне безразлично мнение других. Я хочу забыть о бумагах, оставшихся на моем столе, забыть все и возвратиться к началу.
— Но… — Ее голос замер.
— Утром мы вернемся к своим делам, — сказал Кейд, всем сердцем надеясь, что этого не случится, и молясь, чтобы эта ночь изменила их отношения. — Сегодня ночью, Мелли, только сегодня ночью, будь моей женой. Еще один раз.
Мелани никак не могла решиться, но как только ее взгляд встретился с взглядом Кейда, она кивнула в знак согласия, затем посмотрела на свое обручальное кольцо:
— Одну ночь. Как Золушка.
Ансамбль на сцене перешел от ритмичной музыки к исполнению медленной романтической песни.
Кейд мог забыть имена людей из прошлого, но он сразу же узнал знакомые ноты. Нежная мелодия в волшебном исполнении Уитни Хьюстон напомнила ему те ночи, когда его «мустанг» останавливался во всех уединенных местечках, и звучала эта же музыка.
— Они исполняют песню нашей любви.
— Ты помнишь? — удивилась Мелани.
Кейд кивнул. Их взгляды встретились.
— Потанцуй со мной, Мел.
— Но я вижу Билла Хендриксона, вон там. — Она указала в направлении, где находились закуска и пунш. Билл стоял около блюда с сырами и беседовал с двумя мужчинами. Он жестом поприветствовал Кейда. — Разве ты не хочешь поговорить с ним?
— Позднее. Сейчас я хочу танцевать с тобой. — Кейд обнял Мелани и подождал, пока она вложит свою ладонь в его. Все было, как в давние времена, еще до начала карьеры Кейда и до рождения Эмми — музыка заставила их забыть обо всем. Ладонь Кейда лежала на талии Мелани, желание нарастало в нем. Ему казалось, будто жизнь сделала полный цикл и все начинается вновь: Мелани танцует с ним, звучит песня из их прошлого. Мысль потерять все это была невыносимой для Кейда.
— Поцелуй меня, — шепнула Мелани. — Поцелуй меня, Кейд.
Он широко улыбнулся, опустил голову и нашел губами ее губы. Она обвила руками его шею, прижимаясь все ближе и ближе, почти сливаясь с ним.
— Вот уж действительно, ребята, вы — король и королева! — воскликнула Дженни. — Просто идеальная пара!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Веселый голос Дженни вернул их к реальности. Мелани отстранилась от Кейда.
— Привет, Дженни, — проговорила она.
Кейд не ответил на приветствие. Вместо этого он мысленно проклинал несвоевременность появления бывшей одноклассницы.
— Вы как Адам и Ева. Мне всегда хотелось, чтобы рядом со мной был мужчина типа Кейда, — рассмеялась она. — Ну, конечно, только при наличии толстого кошелька и машины «порше». — Она снова рассмеялась, взяла их за руки и потянула на сцену. — Мне жаль, что я нарушила идиллию, но пришло время вашего выступления.
Кейд продумывал свою речь всю вторую половину дня, подбирая стандартные приветствия и добавляя что-то более личное. Он хотел произвести впечатление на Мелани.
Дженни оставила Кейда и Мелани за занавесом, сама же подошла к микрофону:
— Мы счастливы, что так много выпускников школы Вествейл-Хай собралось здесь. Просто невероятно, мы опять вместе. А теперь давайте пригласим пару, которую всем нам хотелось бы увидеть, — короля и королеву нашего вечера встречи — Кейда и Мелани Мэттью. — Дженни захлопала, лицо ее сияло от восхищения. Она махнула Мелани и Кейду, приглашая их выйти на сцену.
— Ты готова? — спросил Кейд у Мелани.
— Готова, как всегда, — ответила она, но голос ее дрогнул на последнем слоге.
— Тогда идем, — он взял жену за руку и двинулся вперед.
Как только они подошли к микрофону, Дженни вскочила на табурет и надела на головы Мелани и Кейда две серебряные пластиковые короны.
Кейд натянуто улыбнулся Мелани, она ответила ему растерянным взглядом.
— Спасибо всем, что пришли, — проговорил Кейд в микрофон. — Рад приветствовать вас на нашем вечере встречи. Дженни попросила нас с Мелани рассказать о прошедшем периоде. Мы видим, что некоторые из нас совсем не изменились, а некоторые прибавили по несколько фунтов. — Он похлопал себя по животу, и в зале раздался взрыв смеха. — Не волнуйся, Дуайт, — обратился Кейд к бывшему капитану футбольной команды, — я не буду сегодня вечером перехватывать у тебя мяч, я не могу позволить себе оплачивать больничные счета.
В зале снова раздался смех.
— Но за все это время не изменилось наше отношение друг к другу, — Кейд повернулся к Мелани, — наше отношение к тем людям, которые были и все еще остаются самыми близкими для нас. Годы могут прибавить нам возраст, но так же старше и крепче становится наша дружба, и расстояние ей не помеха.
Мелани всем сердцем откликнулась на эти слова. Она знала, ее бывший муж говорит не о Билле, Поле, Дуайте или о ком-либо еще из этого зала, он говорит о ней.
Годы действительно усилили их чувства или, наоборот, разлучили их? Мелани посмотрела на стоящую внизу толпу, увидела друзей, долгое время находившихся вдали друг от друга, теперь они были вместе, будто и не расставались. Сегодня вечером в ее спальне произошло и их с Кейдом сближение.
Неужели фундамент отношений, построенный мною и Кейдом, все еще не разрушен?
— Наша задача, — продолжил Кейд, — сохранить эту связь. Не допустить, чтобы наша занятость делами отдалила нас от тех, кого мы любим и кто любит нас.
Послышались возгласы одобрения.
— А теперь позвольте передать слово моей прекрасной жене.
Последние слова испугали Мелани. Когда в последний раз Кейд называл ее так? У нее на глазах выступили слезы при мысли о том, что, как только все бракоразводные бумаги будут подписаны, она никогда больше не услышит этих слов.
Кейд повернулся, намереваясь отойти от трибуны, но в этот момент бумаги выскользнули из его рук и плавно упали на пол. Мелани нагнулась, чтобы подобрать их. Небольшой лист, написанный от руки, выпал из кипы машинописных листов.
Мелани сразу же узнала почерк Кейда. Вверху листа стояло ее имя, будто она — задача, которую ему предстояло решить. Промелькнули слова: «магазин, банковская ссуда, ребенок».
Подбежала Дженни, сгребла все бумаги и впихнула их Кейду.
— Мы уже достаточно поскучали, — прошипела она Мелани. — Сделай же что-нибудь, разряди обстановку.
Не успев осознать прочитанное, Мелани уже стояла перед микрофоном и разворачивала лист со своей речью.
Верхний прожектор осветил танцевальный зал, показавшийся Мелани огромной черной дырой, в которой шумело бесконечное людское море.
— Я смотрю на прошедшее время немного иначе, чем Кейд, — начала Мелани. — Я женщина, а это означает, что я редко соглашаюсь с представителями противоположного пола. Ну, а что касается аргументов, то я всегда права. — Смех прокатился по залу. — Может быть, это потому, что я еще и мать. Когда у вас есть ребенок, то дни и, особенно, ночи длятся бесконечно. — Она сделала паузу, дождавшись, пока прекратится смех. Мелани была рада, что держит в руке текст выступления, он не давал ей отвлечься, уйти от темы, не позволял думать о том, что она только что прочитала на выпавшем из бумаг Кейда листке. — Но однажды вы оглядываетесь назад и обнаруживаете, что прошедшее время — это как одно большое пятно, и все вокруг вас изменилось. Я вижу отражение минувших лет в морщинках, в пополневших бедрах, — она дотронулась до своих бедер, — и в темах наших разговоров. Если раньше мы обсуждали, в кого влюбился Адам Гарвей, — она указала на лысеющего мужчину, бывшего общепризнанного сердцееда школы Вествейл-Хай, теперь ветеринара, — то теперь мы разговариваем о наших детях и об их свиданиях, наводящих на нас ужас. Раньше мы обсуждали наши контрольные, а сейчас волнуемся о том, как бы не лишиться работы. И у нас есть еще одна общая тема — будущее. Мы смотрим в будущее, как и двадцать лет назад, и надеемся, что принимаем правильные решения, и что мы выбираем ту тропинку, которая приведет нас к достижению наших целей и осуществлению нашей мечты. Иногда эти тропинки разводят нас в разные стороны. Но, в конце концов, я уверена, что с теми, кого мы любим, всегда можно сесть за стол переговоров, налить по чашечке кофе и решить все спорные вопросы. — Она поблагодарила за внимание и отошла от трибуны.
