непринужденно отвечает она. Все так чертовски непринужденно. Как будто то, что она так чертовски сладко кончила для меня прошлой ночью, было лишь моим воображением.
Не знаю, почему я решил, что сегодня все будет по-другому, но она ведет себя так, будто прошлой ночи не было. Как и после своего дня рождения. По крайней мере, тогда я знал, что этого следует ожидать. Но если она хочет играть так, то игра продолжается.
Я могу быть незатронутым, равнодушным до следующего раза, когда она приползет ко мне за освобождением.
Я киваю. "Круто, водитель должен встретить нас на пристани".
"Встретит. Я звонила сегодня утром, чтобы подтвердить".
"Конечно, ты позвонила". Я протягиваю руку, когда мы доходим до конца причала. "Дамы вперед".
Капитан приветствует нас, когда мы поднимаемся на борт, и знакомит нас с несколькими другими гостями, которые также прибывают в порт. Одна из них — Джульетта.
Стелла замирает при виде нее. Она быстро приходит в себя и восторженно здоровается. Она идет к Джульетте на мягкую скамейку, а я беру у стюарда предложенную кроваво-апельсиновую мимозу. Стелла смотрит в мою сторону, заставляя мою руку крепко сжать хрупкий фужер.
Помнит ли она, как она распадалась на части в моих пальцах, как я сейчас? Неужели встреча с Джульеттой — это напоминание о ее сладких стонах, когда она впивалась в мою ладонь, голодная и отчаянная в поисках того, чего мы оба хотели?
Она сглатывает и закусывает губу, прежде чем отвести взгляд. Волна эмоций обрушивается на меня, как грузовик. Я ставлю нетронутый стакан на ближайшую плоскость, прежде чем разбить его и поспешно спускаюсь по ступенькам в каюту.
Горечь и злость бурлят в моей груди, когда я запираюсь в ванной. Нет, не завихрения. Завихрение — это то, что делают на дегустации вин. В этом чувстве нет ничего цивилизованного. Это ураган, бурный и неспокойный океанский шторм. Думать, что я смогу вести себя спокойно, было чертовой шуткой2.
Я не могу этого сделать. Я не могу медлить, когда она нужна мне как воздух. Я не какой-нибудь джентльмен, ухаживающий за чопорной и правильной леди.
Я смотрю в зеркало и напоминаю себе, кто я такой. Я — Фокс. Когда мы чего-то хотим, мы берем это. Мы не ждем, пока другие определят нашу судьбу. Мы не подавляем себя и свои желания ни перед кем и ни перед чем.
Стелла знает это. Может, она и не носит наше имя, но она одна из нас. Она знала, какой я мужчина, когда прошлой ночью раздвинула ноги и трахалась с моими пальцами. Я проявляю к ней неуважение, обращаясь с ней как с чем-то хрупким и недолговечным.
Решив расставить все по своим местам, я распахиваю дверь.
Стелла стоит у противоположной стены узкого коридора. Моя грудь вздымается, как у хищника, который приближается к своей добыче. Я делаю шаг ближе, и она прижимается спиной к стене.
Я становлюсь чуть выше. "Ты можешь притвориться, что прошлой ночи не было, но я не буду. Позволь мне быть предельно ясным: я хочу большего, Реальта". Я приближаюсь к ней так, что ей приходится наклонить голову, чтобы посмотреть на меня, и ее дыхание становится глубже. "И мне надоело притворяться, что я этого не делаю".
Мой взгляд падает на ее полные губы, на то, как они слегка приоткрыты. Желание полностью сократить расстояние и попробовать их на вкус становится непреодолимым. Моя челюсть болезненно сжимается, и я заставляю себя уйти, пока я полностью не забыл, что значит "нет".
Наша первая остановка оказалась неудачной. Продавец-консультант увел Стеллу, когда мы пришли, и они отсутствовали минут двадцать, прежде чем снова появились с пустыми руками.
Во втором бутике продавщица оказалась не столь настойчивой. "Я дам вам немного времени, чтобы примерить платья. Просто дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится", — говорит она, оставляя нас вдвоем в большой примерочной.
Я устраиваюсь на диване, закинув ноги на пуфик, а Стелла осматривает ряды нарядных платьев, висящих перед ней. Она выбирает одно из них и задергивает бархатную штору, чтобы переодеться.
Через несколько минут она выходит. Лавандовый шелк свободно свисает на ее тело. "Мне нужно, чтобы ты застегнул мне молнию".
Она поворачивается лицом к зеркалу в пол, задняя часть платья расстегнута, и ее безупречная кожа выставлена напоказ. Я смотрю на ее отражение, пока иду к ней. Ее глаза слегка прикрыты и не пытаются скрыть, как я жадно впиваюсь в нее взглядом.
Платье серебристого оттенка, из-за чего ткань кажется почти металлической или хромированной. Оно прилипает к ее фигуре, как жидкая галактика. "Ты выглядишь…" Я подыскиваю подходящее слово."… астрально".
"И на что похож астрал?" Ее спина напрягается, когда я зависаю в дюймах от нее.
"Ты выглядишь божественно, Стелла Мэй". Словно в трансе, я легонько провожу пальцем по ее позвоночнику. Она резко вдыхает, и мой член подрагивает, а я хочу, чтобы ее дыхание замирало снова и снова.
Она тянется за мной и откидывает волосы, обнажая шею. Это похоже на приглашение, но я знаю, что это не так. Той нужды, которую я видел в ее глазах прошлой ночью, там нет, но есть что-то еще лучше. Медленно разгорающийся огонь говорит мне, что, как бы сильно она ни хотела, она не забыла.
Я застегиваю платье и отступаю назад, давая ей возможность увидеть, как чертовски божественно она выглядит. Она наклоняет голову перед зеркалом, раздумывая.
"Ты получишь это платье", — говорю я, потому что другого выхода нет. "Даже если ты не наденешь его на это мероприятие, я все равно куплю его". Я провожу большим пальцем по губам и пожимаю плечами, когда она поднимает на меня брови. "Не купить было бы преступлением".
Она закатывает глаза, дружелюбно насмехаясь. "Прежде всего". Она поворачивается ко мне лицом. "У меня есть другие платья, которые я хочу примерить. Во-вторых, ты мне ничего не купишь".
"Да". Я подхожу ближе, а она стоит ровнее, как будто отказывается сдавать позиции, как это было раньше на лодке. Борьба и вызов на ее лице зажигают меня. "Да".
Она скрещивает
