пленники здесь были практически со всех известных земель. Наверное, не только эти завоеватели пригоняли сюда живой товар, но если партия несчастных была большая, то это однозначно были захваченные войнами султана люди. Наших соплеменников мы тут не обнаружили. Возможно их угоняли в Туран, а возможно туранцы и не захватывали уруссов, чтобы раньше времени не показывать свой интерес к нашей стране.
Проходя мимо одного из помостов, на котором сидели скованные цепями люди, до меня вдруг донёсся голос:
— Люси, дрянная девчонка, где мой чай?
Я резко остановился и начал осматриваться, кто это сказал, и когда увидел, что к одному из торгашей бежит девочка лет десяти, в рваном платье с подносом в руках, мне показалось, что моё горло сдавил аркан. Нет, это была не моя сестра. Но имя «Люси» резануло мой слух.
Девочка была чумазой, со сбитыми ногами и грязными волосами, кое-как заплетёнными в косички. Она быстро поставила поднос с чайником и пиалой на столик возле хозяина и низко согнулась, чтобы получить по спине несильный удар плетью.
— А где печенье, безмозглая тупица? — Торгаш вновь замахнулся, но девочка уже кинулась назад.
Кулаки мои сжались.
— Андрей, — рука Михаила легла мне на плечо. — Попробуй её купить.
Мои парни знали, что у меня была сестра. Звали её Людмила, но дома её называли Люся, а я звал сестрёнку Люси. Что случилось с моей семьёй я не знал, и до сих пор продолжал искать их. Хотя, скорее всего, они погибли от той страшной заразы, но мне не хотелось в это верить.
Мы подошли к торговцу, ожидающему печенье. Он поднялся со скамеечки, которая располагалась рядом с небольшим столиком, на котором стоял принесённый девочкой чай.
— Кого хотят приобрести, уважаемые покупатели, — расплылся этот урод в слащавой улыбке. — У меня есть прекрасные непорченые девушки для услады и согревания холодной постели, есть сильные мужчины, которые могут нести тяжёлую ношу, или работать на полях, есть дети, из который вы сможете вырастить преданных слуг. Мой товар не дорог, и очень хорош! Выбирайте!
В это время показалась Люси. Она несла чашку с печеньем, и поставив её на стол рядом с чайником, постаралась потихоньку скрыться.
— А сколько стоит эта девочка, — указал я на неё.
Поняв, что речь зашла о ней, Люси села на корточки и опустила голову в колени.
— Эта не продаётся, уважаемый. — Заговорил торгаш, — это моя маленькая служанка. Она ещё мала для услады и слаба для работы. Возьми кого-то по взрослее и сильнее.
Я прошёлся вдоль поднявшихся рабов. Показывать, что мне нужна именно Люси, нельзя! Иначе торгаш заломит цену. Уж кому, как не мне, знать об этом.
— Они слишком измождены, и чтобы они начали работать их придётся откармливать, а эта девчонка хотя бы быстро бегает.
Торгаш задумался, — Ну что же, уважаемый, если она тебе так приглянулась я могу уступить её за скромную цену в пять золотых.
Мы с ребятами захохотали. Молодцы, мои парни, они тоже были не дураки в торговом деле, а цена в пять золотых была просто заоблачная.
— За этого заморыша, которая ещё и сбежать может, я не дам и золотого, — отсмеявшись ответил я.
— Но ведь ты хочешь купить именно её, — настаивал торгаш.
Я пожал плечами и собрался уходить, но этот прохвост ухватил меня за рукав, — А сколько же ты готов за неё заплатить?
— Пять серебряных монет, — нагло заявил я.
За пять серебряников, мы только что купили чебуреков и лепёшек для оставшихся в усадьбе парней.
Торговец округлил глаза. — Наверное уважаемый покупатель только сегодня прибыл в Бартад, и ещё не знает цен. Таких девочек не так много на рынке, и стоят они от трёх до пяти золотых.
— За пять золотых, я куплю двух непорочных девушек, которые могут принести неслыханное наслаждение, а эта замухрышка стоит максимум тридцать серебра.
— Уважаемый покупатель, пройдём ко мне за столик, выпьем чаю, и может быть мне удастся уговорить тебя купить эту, в будущем прекрасную розу, за четыре золотых. Как, тебя зовут уважаемый чужестранец? — спросил он, делая жест рукой в сторону столика. И глянув на Люси рявкнул, — Принеси скамейку, бестолковая!
Когда она принесла скамейку, мы с торговцем уселись, и я сказал:
— Зовут меня Счастливчик. А как твоё имя?
— Очень приятно, уважаемый Счастливчик, — с поклоном отвечал торгаш, — Моё имя Захария, я торговец из Турана.
«Ах вот оно что! — подумал я, — Тогда ты у меня и золотого не получишь!»
Мы начали разговор не о покупке и продаже, а совсем на другие темы. Мы обсудили дела в государствах, войны и торговлю в целом, мы поговорили о погоде и видах на урожай. Захария жаловался на трудности и опасности караванных путей, рассказывал о странных хищных зверях и птицах, что стали нападать на караваны. Он всячески давал понять, что жизнь и торговля сейчас настолько тяжелы, что он подумывает, не закончить ли с этим делом.
А я в ответ восхищался дальновидной политикой султана Рагута, который расширил свои владения до невероятных размеров и захватил множество пленных, которых его торговцы продают во всех городах его государства. Захваченных народов столько, что цена на рабов упала и купцы с трудом сбывают этот товар. И даже на этом базаре я вижу полно пленных, которые заполнили всё свободное место.
— Уважаемый Счастливчик, — обратился этот делец ко мне. — Уж не занимаешься ли ты тоже работорговлей? Ты так хорошо в этом разбираешься.
— Нет, уважаемый Захария, я не торговец, я охранник караванов. И знаю не понаслышке, как идёт торговля этим товаром.
Купец рассмеялся, — Я так и думал, что ты человек осведомлённый. Хорошо, я продам тебе девочку за один золотой.
Я улыбнулся. — Только из уважения к султану Рагуту, я дам за эту девочку шестьдесят серебряных монет.
— Накинь ещё тридцать и по рукам!
— Десять!
— Пятнадцать! Это моя последняя цена! — Было видно, что этот упырь больше не уступит.
— Десять. — Равнодушно ответил я и встал.
— Хорошо! Но я заберу её платье!
— Не думаю, что ты продашь его хоть за какую-нибудь цену, но будь по-твоему.
И мы ударили по рукам.
Отсчитав деньги, я сбросил с ребёнка рванную одежду, снял с себя куртку и укутал в её притихшую девочку, а сам надел только что купленную рубаху. Мои ребята хмуро смотрели на торгаша, а тот не переставал нахваливать мою покупку, обещая, что со временем я ещё оценю какую ценную вещь купил.
Чтобы не расквасить эту ставшую ненавистной рожу, я подхватил ребёнка на руки, и мы быстро направились к выходу
