взгляда, чтобы понять – бессмысленно мести лужи. И люди сегодня не торопились на рынок. Еще бы! В такую-то слякоть.
Эвелиса огляделась, появится ли сегодня вчерашний прохожий? После долгих ночных размышлений она решила, что все же стоило расспросить его подробнее. Ради крыши над головой можно перетерпеть дурного человека. Не навсегда, а только на зиму. Тем более, не впервой-то, грубость терпеть.
Но прохожий не появился. Видимо кого-то посговорчивее нашел. Убеждая себя, что нисколько не огорчена, девушка вернулась на рынок, размышляя, может ли она сама подходить к людям, и спрашивать, нужна ли им прислуга? Но даже в мыслях заговаривать с посторонними было боязно. Да видно по-другому никак…
– Вот же она!
Погруженная в свои мысли, Эвелиса не сразу сообразила, что возглас относился к ней.
– Не вопи так, сама вижу. – перебил торговку вежливый, но сухой голос.
Пожилая женщина с теплой шалью на плечах, окинула девушку внимательным взглядом, и кажется осталась довольна увиденным. Забрав с прилавка свою корзинку, она положила несколько монет, и больше не взглянув на торговку, направилась к Эвелисе.
Девушка остановилась, и тоже украдкой оглядела покупательницу. Та показалась ей смутно знакомой. Кажется, она время от времени совершает покупки на этом рынке.
– Эвелиса, значит.
– Да. Ээм… госпожа.
Женщина хмыкнула.
– Скажешь тоже – госпожа. Можешь обращаться ко мне просто – дама Иридия.
– Вы хотели меня видеть? – настороженно поинтересовалась девушка, ломая голову, что могло понадобиться от нее этой «даме».
– Я хотела, чтобы кто-то донес мою корзинку до дома. И буду очень признательна за эту маленькую услугу.
Корзинка оказалась заполнена едва на треть, поэтому нести ее было легко. Дама Иридия шагала степенно, словно ей некуда было торопиться. Она не проронила ни слова, проходя между рядов, и заговорила только когда они вышли на прирыночную площадь.
– Холодный сегодня день. Говорят, теплой осени ждать не приходится, а значит и зима будет морозной.
Эвелиса неопределенно кивнула, пытаясь сообразить, требуется ли от нее ответ, или женщине просто нужен безмолвный собеседник, готовый слушать.
– Кстати, я тебя помню. Не ты ли метешь эту площадь по утрам?
– Все верно госп… дама Иридия.
– И правильно. Кто бы чего не говорил, а я считаю, что любой труд достоин внимания. Живешь, наверное неподалеку?
– Так и есть… – девушка помедлила, и неожиданно для себя добавила, – В сарае за рынком.
Ее признание женщину нисколько не удивило. Видно всякого на своем веку повидала.
– Теплый-то хоть сарай? Если зимовать в нем?
– Какой есть. Лучше, чем совсем без крыши над головой. – осторожно отозвалась Эвелиса. Вызывать к себе жалость не хотелось.
– Разумное замечание. Хорошо в твои годы, можно спать хоть на подстилке, и того довольно. А с возрастом и спина больная, и забот полная голова… – дама тяжко вздохнула, – У меня вот дочь замуж не так давно вышла, за хорошего человека. Зовет к себе. Я собираюсь потихоньку, да сердце не на месте.
– Отчего так? – тихо поинтересовалась девушка.
– По хозяйству помогаю тут, в одном доме. Все думаю, уеду как без меня справятся? Сколь не пытаюсь отыскать замену, да все не то.
Эвелиса ощутила, как сердце в груди забилось чаще. Вот он шанс. Хоть совсем небольшой, но попытаться стоило.
– А почему не то?
– Потому что слуги какие должны быть? Тихие, вежливые, расторопные. Поверь, я знаю о чем говорю, с молодых лет экономкой работала в одном столичном доме. А сейчас все такие, языкастые. И слова им не скажи. По мне, так если нанимаешься в чужой дом, так будь готов, что у хозяина всякое настроение может быть. И доброе, и дурное. Или я не права?
– Правы.
– Вот и я о том же. – женщина остановилась у двухэтажного каменного дома, – А ты вроде поскромнее будешь, некоторых.
Девушка чуть склонила голову. Самое время бы спросить насчет службы, но дама Иридия продолжила, прежде чем она успела вставить и слово.
– Тебя, кстати на рынке обязательства держат, или простая привычка?
– Пока место другое не сыщу.
– Нравишься ты мне. Скромная, вежливая, голос ровный. Прислуживать доводилось?
– Нет. Но я любой работы не боюсь, даже самой грязной.
– Легко обучаешься?
Эвелиса замялась. Учиться ей особо не доводилось, что говорили, то и делала. Но перспектива зимовать на улице пересиливала внутренние сомнения.
– Ежели покажут что и как, быстро научусь. – от волнения голос немного дрогнул, но она надеялась, что прозвучало искренне.
– Уже хорошо. Пожалуй, я бы замолвила за тебя словечко перед управляющим. – дама Иридия взяла из ее рук корзинку, – Приходи сегодня в послеобеденный час к этому дому, подробнее поговорим, и договоримся. Сейчас-то мне некогда, надо вещи в дорогу укладывать. Но не опаздывай!
Тяжелая деревянная дверь уже закрылась, а девушка все стояла у ступеней, не в силах поверить в свою удачу. Сердце гулко колотилось в груди, а холод отступил куда-то на второй план. Она может получить место. В этом огромном доме. И не придется каждую ночь терпеть сквозняки и пронизывающий холод. Главное произвести хорошее впечатление на управляющего.
Спохватившись, Эвелиса окинула быстрым взглядом грязный подол. Лучше надеть второе платье, которое хоть и не может все никак просохнуть после последней стирки, но все же выглядит чище. И потуже прибрать волосы. Кто знает, может именно сегодня ей улыбнется удача.
ГЛАВА 14. В большом доме
В назначенный час Эвелиса уже стояла у тяжелой двери, и пыталась набраться смелости, чтобы постучать. С утра, охваченная надеждой, она почти не присматривалась к дому, в котором возможно придется работать. Теперь же у нее появилось время рассмотреть поближе и впечатлиться.
Узкие окна располагались в два ряда, и рама каждого была украшена тонкой резьбой. Перила закручивались к низу, а по бокам от двери стояли каменные вазы, с засохшими цветами. Да и само крыльцо привлекало не меньше внимания. Тоже облицованное камнем, с широкими ступенями, оно словно вырастало из дорожки, плавно переходя в дом.
Почему-то не верилось, что владелец всего этого великолепия согласится взять служанкой, случайную девушку с улицы. Тут наверняка требуется не только трудолюбие и кроткий нрав, но знать нужно много… всякого. А еще быть может, не только характер, но и внешность будут оценивать? Ей же гордится абсолютно нечем…
Еще не поздно уйти, а после попытаться пристроиться в дом
