обороняемый фашистами особенно упорно. У Белева девочки также вновь встретились со своими старыми знакомыми — командирами 330-й и 323-й дивизий, участвовавших в операции. Бойцы же их тоже уже нисколько не сомневались, что снова воюют плечом к плечу со смертоносными для немцев "ангелицами".
Но еще до того в Калуге случилось досадное происшествие — недостаточно расторопная Сэйлормун оказалась прямо перед немецкой артиллерией и "поймала" в грудь снаряд из небольшой пушки. Прямой наводкой и с близкого расстояния. На глазах у ошарашенных немецких артиллеристов. После чего с обиженным воплем "Больно же!" просто пошла на них… со слезами на глазах… маленькими такими шажками, вытянув вперед руки… Тех это почему-то привело в такой ужас, что они тут же сбежали куда глаза глядят, побросав на произвол судьбы всю артиллерию.
И вообще, как ни старались воительницы появляться, действовать и уходить стремительно, не вступая ни с кем в контакты, но в таком большом городе, как Калуга, некоторые происходящие странности видело уже чересчур много народа. Если до того слухи хоть как-то удавалось сдерживать, то теперь как плотину прорвало — разговоры о том, что на фронте происходит что-то ну совсем не соответствующее материализму, распространялись взрывными темпами. И что больше всего сбивало с толку многих — это то, что власти не спешили выступать с опровержениями, никто не произносил речей о невозможности того ненормального, о чем все говорили, никого не наказывали за "неправильный образ мыслей"… Дошло до того, что Сталину прислал телеграмму Патриарший местоблюститель Сергий, который осторожно поинтересовался "правдоподобностью известных слухов" и возможностью организовать церковную комиссию для их проверки. Сталин в ответ уклончиво написал, что в комиссии пока нет необходимости, так как "органы советской власти полностью контролируют происходящее", а во всем верить слухам не следует — и все.
А через несколько дней в Москву пришло письмо из Ватикана — тоже с вопросами о возможности организовать комиссию для проверки слухов — от католической церкви. Сталин ответил так же уклончиво.
В новом, 1942, году разрушения на немецких магистралях продолжились с новой силой. Киев, Осиповичи, Гомель, Речица… Бобруйск, Могилёв, Кричев, Брянск… Жлобин, Рогачёв, Рославль, Орёл… А при всем при том третьего января девочкам опять пришлось отвлечься на помощь 10-й армии — на сей раз враг очень упорно оборонялся в Сухиничах, и воинам в матросках пришлось поучаствовать в прорыве обороны вместо отсутствующих танков — итогом стал полный разгром окруженной 216-й пехотной дивизии, которую немцы едва успели перебросить сюда с запада. И все же, к Старому Новому году программа сверхдиверсий также была выполнена полностью, и на немецком транспорте повсюду воцарился настоящий хаос. К тому же все попытки фашистов остановить страшных "диверсантов" заканчивались неудачей — усиление охраны станций и мостов приводило только к бОльшим потерям, а выследить, каким образом диверсанты приходят в города и уходят из них, оказалось невозможно — те словно возникали из ниоткуда, а после атак как будто растворялись в воздухе (то есть, так оно и было на самом деле, но приземленно рассуждающие немцы на местах об этом пока не знали!). Как следствие, немецко-фашистскому командованию пришлось еще и выслать значительные силы, чтобы охранять многочисленные дороги, станции и мосты, да прочесывать множество районов в поисках несуществующих диверсионных групп и партизан — и это в момент, когда немецкий фронт и так задыхался от недостатка подкреплений…
В общем-то новая стратегия отнимала у воительниц не так много времени и сил, как прежние бои, и последние три недели по сравнению с ними можно было бы считать отдыхом, если бы не… учеба. Да, в конце декабря наконец-таки прибыли заказанные в Японии учебники, которые Сталин и Берия с радостью вручили попаданкам. И тогда они поняли, что раньше им, в общем-то, приходилось слишком легко…
Теперь Сэйлор Меркури ежедневно усаживала подруг за книги и следила, чтобы они все прочитали — мотивируя тем, что получать образование необходимо, несмотря ни на какие проблемы вокруг — чтобы позаботиться о своем будущем. И вообще — стыдитесь, вон у жителей СССР школы на освобожденных землях открываются, едва только фронт отойдет от города на несколько десятков километров, и дети с подростками с радостью идут учиться в едва отремонтированные здания, а у нас все удобства, и мы что, хуже?! Остальные сэйлоры послушно стыдились и садились за учебники, но втихомолку мечтали о получении какого-нибудь задания, которое позволит отлынивать от учебы.
Сталин, узнававший о таких трудностях союзниц от "василькового майора" Василькова, только посмеивался в усы. Несколько больше проблем доставляли капризы Сэйлормун, которая скучала по привычной ей кухне и то и дело требовала то японские пирожки с мясом, то пиццу с ветчиной, то еще что-нибудь столь же экзотическое. Да и остальные были совсем не против родных японских блюд… Голод воинам в матросках, конечно, не грозил, однако и подходящих поваров в Кремле сейчас как-то не оказалось… В итоге Генеральный секретарь решил проблему просто — приказав заказывать некоторые блюда прямо в японском посольстве! Что, конечно, вызвало удивление посла Японии, однако лезть в чужие дела он не стал, подумав на чудачества кремлевских жителей. Сэйлор Юпитер, бывшая докой в кулинарии, рвалась поучить готовить кремлевских поваров и только требовала предоставить ей необходимые продукты — однако из-за режима секретности с этим ей посоветовали подождать.
А как же шли дела на фронте? От бывшей 2-й танковой армии Гудериана, благодаря активной помощи сэйлор-воинов, к этому времени осталась… лишь одна дивизия — 18-я танковая, да и ту уже перевели в состав 2-й полевой армии (потому что нет смысла держать армию, состоящую из одной дивизии!), так что немецкой 2-й ТА более просто не существовало. Прорыв же во фронте, возникший на ее месте, только рос, спешно собранные и отправленные туда Клюге тыловые, полицейские и охранные подразделения никак не могли заткнуть его, свежих сил из Европы тоже пока прибывало слишком мало, так что положение у немцев сложилось катастрофическое — фактически, разбитые в Белеве и Сухиничах силы были последними, которые могли здесь помешать советскому наступлению.
Но и советское командование, в свою очередь, оценивало обстановку. Сталин, помня о том, что рассказывали попаданки, не доверял победным реляциям, которые спешили прислать некоторые командующие, а все внимание уделял многочисленным проверкам, желая знать, насколько сложна обстановка в действительности. И неизменно оказывалось, что та сложнее, чем это представлялось ранее…
Большую помощь тут оказывал командующий 10-й армией Голиков, который регулярно присылал отчеты (причем отчеты максимально честные — раз уж привлек внимание "самого") о действиях воинов в
