рассуждать о том, как правильнее будет поступать.
— Вот, вот. Я же сразу сказала вам, что ничего хорошего из этого разговора не получится. А вы не верили. Кажется, нам пора возвращаться на работу.
— Да, — бросает директор взгляд на наручные часы. — Давайте возвращаться.
Дорога обратно до офиса проходит в молчании. Хоть что-то приятное. Но я переживаю, что на этом разговор не окончен. Что-то мне подсказывает, что Павел Сергеевич не поставил точку, но решил не делиться этим. Что ж, надеюсь, я скоро узнаю, насколько верны мои предположения.
Глава 19
А работа продолжается в привычном ритме. Разве что секретарша пытается продырявить взглядом, когда мы с директором выходим из лифта и переступаем порог кабинета. Но главное помнить, что это лишь ее проблемы. Никак не мои. Пускай бесится, сколько влезет, я не делаю ничего того, за что могло бы быть стыдно. А что уже придумает она сама — меня никоим образом не касается.
Павел Сергеевич слишком занят работой. Я искоса поглядываю на него, узнать, не следит ли за мной он. Все, как в той песне “я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я”. Даже забавно, если так подумать. Но смех в сторону! Надо скорее записать на листке все, что я в ускоренном темпе прочитала по тому запретному делу, а то, чувствую, еще немного, и все совсем затеряется в памяти.
Я беру небольшой листок, предназначенный для коротких заметок, и быстро, обязательно с сокращениями начинаю писать, не переставая поглядывать на директора, но тот слишком занят, чтобы обратить на меня внимание. Выписываю все фамилии и имена, заголовки и заметки по делу, а главное, адрес. Надо будет как-нибудь туда заглянуть, чтобы узнать, что вообще там находится. И проверить, насколько точен указанный адрес, а то часто бывает, что указывают адрес совершенно неверный, специально, чтобы сбить со следу, а многие и не проверяют этот факт. Конечно, я не сомневаюсь в компетенциях Павла Сергеевича и его команды, работающей над этим делом, но все же проверить самой лишним не будет. Надо будет лишь выбрать наиболее подходящее для этого время, чтобы еще подозрений ни у кого не возникло. И никак не выходной. Вдруг все же адрес верный. Тогда лучше будет там оказаться в будний день.
Мои мысли прерывает вибрирующий телефон, стоящий в режиме “без звука”, на экране высвечивается Машка. Интересно. Отвечать на телефонный звонок прямо в кабинете под носом у начальства я не решаюсь, поэтому выскакиваю в коридор, который к этому времени становится по привычному пустым.
— Да, Мань, слушаю. — Говорю достаточно тихо, чтобы эхом не разнесся мой голос, а также чтобы секретарша не смогла подслушать разговор. Не знаю, что от нее можно ожидать, поэтому пока лучше быть осторожной.
— Лерчик, как дела? Можем вечером встретиться? — Знакомый голос на том конце трубке оказался непривычно грустным. Маша, как мне порой кажется, вообще не знает, что это такое. Неужели, дела плохи?
— Что случилось?
— Давай при встрече.
— Да, хорошо. Где и когда?
— А… сейчас не сможешь?
— Блин, сложно. Давай я сейчас узнаю, могу ли уйти пораньше и сразу наберу тебе? Ты сейчас где?
— Около твоей работы.
— Окей. Подожди пять минут.
Значит действительно все плохо. Маша слишком занята, чтобы посреди рабочего дня, хоть и приближающегося к его окончанию, просто находиться на улице не при делах. Еще и звонить мне, зная, как я не люблю лишний раз обращаться к начальству.
Но делать нечего, раз сама предложила, что попробую отпроситься, то делать нечего. Не врать же лучшей подруге?
Набираюсь смелости, глубоко вдыхая воздух. Про себя проговариваю, что скажу Павлу Сергеевичу, заранее зная, что обязательно все пойдет не по плану. Но все же хотя бы пытаюсь отрепетировать речь. Захожу обратно в кабинет, где директор по-прежнему занят своими делами. И на меня не обращает никакого внимания.
— Хм… Павел Сергеевич…
— Да, Валерия, — отвечает он строго, не отрываясь от дел.
— Можно у вас… спросить… по… попросить… я бы хотела…
— Чего, Валерия? Говорите.
— Можно уйти пораньше?
— Что-то случилось? — Поднимает он голову, встречаясь со мной взглядом. От этого становится в сотню раз волнительнее.
— Со мной нет, но вот… — запинаюсь на каждом слове от стыда, произносить такие вещи, — подруга звонила… у нее что-то произошло. Что-то серьезное.
— Подруга подождать не может?
— Видимо, нет. У нее… у меня… в общем такое впервые. На нее это не похоже. Там точно что-то серьезное.
— И насколько раньше вы хотите уйти, Валерия?
— Эм… Сейчас. Я понимаю, работать еще…
— Идите.
— Что?
— Я вас отпускаю, идите, Валерия.
— Ой, спасибо, спасибо, я обещаю, я все отработаю!
— Не стоит. Всякое бывает в жизни. Может и мне однажды понадобится ваша помощь. Идите к подруге и не переживайте.
— Спасибо вам огромное, Павел Сергеевич!
Улыбаюсь во все зубы, подбегаю к столу за сумкой, выключаю компьютер и пулей выстреливаю из кабинета. Все это время директор наблюдает за радостной мной. Видимо, такие кадры, как я, ему встречаются крайне редко. Ведь наблюдает он за мной внимательно, как будто зверя из красной книги увидел, даже улыбается.
А я радостная перезваниваю Машке и вместе с этим пытаюсь прикинуть, что у нее такое могло произойти.
— А ты быстро, — говорит она мне вроде радостно, но на лице появляется вымученная улыбка.
— Я старалась. Что такое?
— Пройдемся?
— Конечно, веди.
— Лер, у меня проблема.
Говорит Маша крайне серьезно, опустив голову и разглядывая асфальт под ногами. Не знала бы я ее близко, то и вовсе бы не узнала. Слишком что-то в ней изменилось.
— Что произошло?
— Родители разводятся. Мама увозит меня в другой город.
— О… Ого… Маш… Сочувствую. Но ведь бракоразводный процесс — это дело не быстрое, обычно…
— Лера! Отец уже со всеми договорился! Они с мамой уже со всеми бумагами поехали в МФЦ. Это дело уже не месяцев, а пары часов. Максимум! Завтра мама хочет меня увезти отсюда.
— Но… Но как? Ничего не понимаю.
— Я тоже…
— А зачем она тебя увозит?
— Не знаю, зачем я ей там нужна. Но, наверно, просто из принципа отцу оставлять не хочет.
— А он что?
— Он согласен! Ты представляешь! Отец спокойно отказывается от меня! А мама переезжает к кому-то своему знакомому. Лер, я так не могу. Не хочу. — Маша, что совсем не похоже на нее, ловит слезы под глазами и утыкается мне в плечо. — Не хочу. Не хочу.
— Ты с ней пыталась поговорить?
— Она… не слушает.
— Так,
