спальню. В углу одёжного шкафа стоял небольшой сейф, в котором я хранил документы и немного наличных на всякий случай. Я набрал код и открыл дверцу.
— Нашёл! — заорал я. — Нашёл, Ром!
Я влетел в кухню и протянул Ромке документ. Тот взял его в руки, внимательно осмотрел и зачитал:
— Свидетельство о браке. Барсуков Алексей Игоревич. Царёва Ольга Борисовна. Девятое июля две тысячи одиннадцатого года.
Он поднял на меня глаза.
— Всё-таки не Анна, а Ольга? — Он расплылся в улыбке.
Снова будто удар током. Я стоял молча, боясь пошевелиться. Мыслей в голове не было. Эмоций тоже. Полнейшая безысходность наполняла тело колким жжением.
Глава 11
Мы с Романом сидели на кухне и пили чай, закусывая сыром. Кроме пары пакетиков и воды из крана ничего толкового найти не удалось. Я молча размышлял о происходящем. Роман громко отхлёбывал из кружки и постоянно строчил кому-то СМС. Периодически он отрывался от телефона, смотрел на меня, неподвижно сидящего на табуретке в углу, снова делал глоток и погружался обратно в мобильный.
При всей глупости ситуации я действительно не понимал, что нужно делать. Я старался вспомнить хоть кого-то по фамилии Царёва, вертел воспоминания о пробуждении с Алиной, проигрывал в голове утренние сцены с обнаружением детей в спальне, перебирал самые тонкие детали нашей с Анной свадьбы… Всё это было абсолютно реальным, и у меня не оставалось ни малейшего сомнения в том, что я в здравом уме.
— Ром, — обратился я к другу, увлечённо что-то печатающему на малюсенькой клавиатуре старого телефона.
— А? — Он поднял глаза в мою сторону.
— А помнишь, мы в боулинг ездили играть много лет назад? Ты ещё неожиданно обыграл всех, даже Тоху, а потом гордился этим полгода?
— Нуууу, — протянул Роман, глядя куда-то в сторону холодильника, — что-то было такое, не помню точно. Это в «Самолёте», что ль?
— Да, в «Самолёте». Мы даже вроде тогда с последней пары сбежали, поскольку дешевле было. Помнишь?
— Ага, помню. Это где-то на четвёртом было вроде. А ты это к чему?
— Не помнишь, с кем я был тогда?
— С кем? — Он снова задумчиво уткнулся взглядом в холодильник. — Да вроде один. Там я был, ты, Тоха, рыжий и… — Он перевел взгляд на меня. — Точно! Ты с девчонкой какой-то пришёл! Я ещё тогда сильно удивился, почему мне ничего не говорил. Помню!
В моей голове в очередной раз пронеслись сцены того вечера. Я был рад, что хоть какие-то воспоминания у нас совпадают.
— Вспомнил! — Глаза Романа сияли и искрились. — Ты с Анькой был с первого курса… ща вспомню… как её там… фамилия такая дурацкая у неё была… — Он снова отхлебнул чаю и странными движениями покачал головой из стороны в сторону. — Ромашкина… Нет! Рюмкина… Нет! О! Рожкина! Точно, Рожкина! Страшная такая.
— Ээээ, друг, ты поаккуратней с описанием-то, — заволновался я.
— А ты к чему это вообще, Лёш?
— К тому, что с ней-то мы и поженились! Ты же был на свадьбе, Ром! Помнишь?
— Ты и Рожкина? — Роман улыбнулся, явно пытаясь удержать внутри переполняющие его эмоции.
— Да, Ром, я и Рожкина! Не строй из себя идиота! Аня — отличная девчонка! И не такая уж и страшная…
— Слушай, Лёха, я не против. Рожкина так Рожкина. Да хоть Станиславовна из деканата, — снова усмехнулся он, — лишь бы тебе нравилась. Только вот свадьбы я никакой не помню. Да и не помню, чтоб ты вообще с этой Рожкиной хоть раз где-то потом появлялся. Она, помню, маленькая была, первый курс, а ты её к нам притащил, к парням здоровым. Она, кажется, так весь вечер и молчала от испуга!
— Ром, а может, это ты головой ударился, а?
— Я? — возмутился Роман. — Головой? Ну-ну… Тогда это что? — Он протянул мне всё то же свидетельство о браке, на котором большими буквами было написано «Царёва Ольга Борисовна».
— Да хрен его знает! — вспылил я, встал с табуретки и подошёл к раковине. — Это полная херня!
Я вымыл чашку, поставил её вверх дном рядом с раковиной и повернулся к Роману. Тот смотрел на меня. Большие пластмассовые часы на стене послушно выстукивали ускользающее время. Тишину кухонных посиделок нарушил звонок телефона Романа.
— Алло, слушаю, — ответил Рома. — Серёга?! Ооооо… Привет-привет! Давненько… Прикинь, только недавно тебя с Лёхой вспоминали. Ну да, с Барсуком. Он ко мне сегодня приехал, уверял, что мы вчера втроём бухали! Ну да. — Роман улыбался во весь рот и пристально на меня смотрел. — Вот он, рядом стоит. Какие предложения? Почему бы и нет. Ща спрошу.
Роман оторвал телефон от уха и обратился ко мне:
— Серёга звонит, предлагает встретиться у него на хате. Говорит, Эдик заезжал, шишки привёз. С нас пивас.
— Слушай, Ром… — Я задумался, поскольку от всех событий голова шла кругом, а от необъяснимой пропажи детей и незнакомки из моей квартиры меня ещё потряхивало изнутри. — Я, пожалуй, пас.
— Пас? — яростно переспросил Роман. — Слышь, Серый, он пас. А хрен его знает. Он уставший какой-то. Как это ладно? Стопэ, я приеду.
Роман положил трубку.
— Так чего? Го к Серёге, там свежак. Ща только в «Пятёрку» заскочим, пивка возьмём. Деньги есть? Я тебе завтра отдам. Погнали, хули тут сидеть и тухнуть?
Роман резко встал и направился к выходу.
— Ром, стой, — крикнул я, хотя тот уже натягивал на ноги кроссовки. — Я тут останусь, не поеду. Ну, или попозже подтянусь.
— Да чего с тобой на фиг, а? — Роман явно не ожидал моего отказа.
— Говорю же, дружище, хрень какая-то происходит. Даже не знаю, как объяснить.
— Не надо ничего объяснять, вижу. — Роман, полностью обутый, улыбался во весь рот. — Ольга Борисовна значит? Ну ты жук, блин!
— Да не знаю я никакую Ольгу! — заорал я. — У меня глюки какие-то, понимаешь? В голове всё смешалось на хрен!
— Так, Лёш. — Голос Романа стал тише и спокойнее. — Ты давай и вправду успокаивайся. Времена тяжёлые — согласен, но надо держаться, понимаешь? Есть снотворное? Ну, или водки въеби и спать ложись. Отдохнуть тебе надо. С вашим этим долбанутым графиком работы точно с ума можно сойти.
— Каким графиком? — поинтересовался я.
— Ну, этим… в субботу работаете, понедельник выходной. Кто так делает? Все нормальные люди в субботу отдыхают. У тебя начальник — еблан. Так ему и передай. — И Ромка снова растянул губы в улыбке. — Так ты едешь?
— Нет, останусь. Ты прав, выспаться надо. И без алкоголя. Попробую поспать, хотя и не хочется, я днём не кисло дреманул.
— Так я тебе о чём и
